Галина Полонская - Ника Лосовская и законы физики

«Так… С Питером здесь временная разница аж в пять часов, — вычислила Лосовская. — Сколько там на моем «Хуахае» натикало?»

Она достала «Хуахай» из кожаного рюкзачка и удовлетворенно констатировала: «Ага, утренняя планерка у Мармеладова уже закончилась. Он сейчас наверняка в своем кабинетике после начальственных разносов крепкий черный кофе потягивает. Так что мой нежный голосок будет ему как раз кстати!»

Едва переступив порог бабушкиной квартиры, девушка бросилась к телефону.

— Семен, привет!

— Никуша! Ты уже вернулась, золотце? — обрадовался Мармеладов.

— Вернуться-то вернулась, да только не в Питер, а в бабулины пенаты — прямиком из отделения милиции города Ангарска.

— Ты что, коварная, и там решила в органах дружка завести? — возмутился Семен.

— Так точно, Отелло Мармеладович, — съязвила развеселившаяся Ника. — Я надеюсь, ты подкинешь мне координаты кого-нибудь их твоих сибирских коллег?

— Ну никак не ожидал я от тебя, Лосовская, такой наглости! Ты ведь отправилась за больной бабушкой ухаживать! Опомнись, женщина, при живом-то муже, при беззаветно преданном поклоннике! — Ника поняла, что здесь имелся в виду сам Мармеладов. — Ты там что, местной самогонки на кедровых орехах настоянной перепила?

— Да ладно тебе, Сёмка, успокойся. Сейчас я всё объясню…

И она рассказала ему о взрыве и наскоро проведенном следствии. А под конец добавила, что поскольку в Ангарске нет такого ценного во всех отношениях кадра, как Мармеладов, то очень хочется найти кого-нибудь взамен.

— Заменить меня?! — заорал он. — Меня заменить невозможно, женщина!

— Да понимаю я это, понимаю, — льстиво заворковала Ника. — Потому к тебе и обращаюсь…

— Ну ладно, — смилостивился Мармеладов и уже нормальным тоном добавил: — Ты деньги-то понапрасну не трать: от вас к нам звонки гораздо дороже, чем наоборот. Я подумаю, повспоминаю и сам тебе звякну. Тем более, что у меня телефон служебный — то есть бесплатный. Пока, целую в ушки!

Семен отключился. Ника продолжала сидеть в прихожей и рассматривала свое тройное отображение в трельяже, на столике которого стоял телефонный аппарат. «Интересно, почему «в ушки»? — размышляла девушка. — Они ведь у меня совсем неприметные — не то, что у капитана Ушастова или у нашей бульдожки Илюши».

После обеда Любовь Эмильевна пошла вздремнуть, а Ника тихонько перенесла телефон из прихожей к себе в комнату и набрала записанный на клочке бумаги номер бывшего работника органов, а ныне частного детектива Зефирова.

На том конце провода не было ничего, кроме полной тишины. Ни длинных гудков, ни коротких, ни даже потрескивания.

«Или у него номер поменялся, или аппарат сломался, или местные безработные кусок телефонного кабеля вырезали, чтобы сдать в пункт приема цветных металлов», — предположила девушка. Бабушка писала ей, что в Ангарске подобный вариант зарабатывания денег очень популярен у пьющих и хулиганствующих слоев населения. После такой операции жители сразу несколько домов долгое время сидели без связи, как чукчи в тундре…

Все-таки Ника надеялась, что хулиганы тут ни при чем. Ведь Любовь Эмильевна говорила, что большинство телефонов города перевели в последнее время на шестизначные номера, а номер, написанный Ушастовым, был пятизначным.

Девушка набрала две полезные в любом уголке России цифры — «09».

— Будьте добры, мне нужен номер домашнего телефона. Зефиров Аркадий Павлович, — прочитала она по бумажке.

Было слышно, как на другом конце провода мягко защелкали компьютерные клавиши:

— Такой у нас не значится.

— Ну, а вообще Зефировы у вас значатся? Дайте, пожалуйста, всех, — попросила Ника, надеясь, что список абонентов телефонной сети Ангарска вряд ли отличается избытком носителей этой экзотической фамилии.

— Записывайте… — ответили ей.

«Слава местным властям! — обрадовалась Ника, положив трубку. — И как здорово, что дело происходит не в Питере! Там, чтобы заполучить в справочной какой-нибудь телефон, нужно знать адрес. А я ведь не поинтересовалась, где этот мент в отставке живет».

Перед ней лежал список с тремя представителями фамилии Зефировых. Все представители были женского пола. «Пусть среди них обнаружится мать или жена того, кто мне нужен», — мысленно попросила Ника и набрала первый номер.

— Здравствуйте! Будьте любезны Аркадия Павловича.

— Какого Аркадия Павловича? — поинтересовался недовольный сонный бас.

— Зефирова, — уточнила девушка.

— А кто его спрашивает? — чуть потеплел бас.

— Это по работе, долго объяснять. А что, Аркадия нет дома?

— Нет, он в детский сад ушел.

«Работает охранником? Или следит за какой-нибудь воспитательницей по заданию ее ревнивого мужа?» — пронеслось в голове у Ники.

— Так он теперь в детском саду работает? — спросила она вслух.

— Да, это на данный момент его постоянная работа, — ответил развеселившийся отчего-то мужчина. — Но боюсь, девушка, вы для него староваты…

— Это еще почему? — искренне возмутилась Ника. — Сколько же Аркадию Павловичу лет?

— Пять, девушка. Правда, он у нас орел…

— Ой, извините, пожалуйста, — смутилась Ника. — Я, наверное, не туда попала.

— Это бывает, — сказал мужчина, и в трубке зазвучали короткие гудки.

«Тогда идем дальше», — пробормотала девушка уже самой себе и обратилась ко второму пункту списка.

«Ну, а здесь уж точно телефонный кабель на металлолом пустили», — решила она, прослушав скорбную минуту молчания три раза подряд.

Оставалась надежда на третий пункт списка.

Девчоночий голос сообщил обрадовавшейся сыщице, что «папа уехал по делам и будет вечером». Чтобы убедиться в правильности попадания, Ника пустилась на хитрость:

— Девочка, передай, пожалуйста, папе, что в отделения милиции, где он раньше работал, ему задним числом премию выписали. Так что пусть зайдет за деньгами.

— Хорошо, передам, — послушно сказала девочка.

Ника удовлетворенно вздохнула. Раз дочь Зефирова не стала убеждать ее, что отец — известный фокусник или директор агентства недвижимости, значит, требуемый субъект обнаружен и ждать контакта с ним осталось недолго.

Она растянулась на кровати и продолжила начатое вчера чтение дневника Бориса Сергеевича.

Стоя у окна, долго искал за деревьями луну. Даже испугался, что зрение опять ухудшилось. А потом вспомнил, что сейчас тот период, который астрологи называют днями богини Гекаты. Луна практически не видна, но вот-вот проклюнется ее тонкий серп. Пишут, что в это время у людей очень уязвимая психика.

Сегодня ходили с Любашей на спектакль местного театра. Она все-таки очень тактичная: хвалила самодеятельных артистов и не сравнивала их со столичными профессионалами, хотя, я знаю, в Ленинграде она была заядлой театралкой.