Рекс Стаут - Секрет

Тишина висела в кабинете около минуты, в течение которой президент стоял перед окном, полностью погруженный в свои мысли. Затем, приняв решение, он повернулся ко мне.

- Мистер Морфилд, - произнес он, - я скажу вам, что я собираюсь делать. Это немного выходит за рамки, но это наше личное дело. Я знаю вас да кто же не знает - как одного из наиболее добросовестных людей в Нью-Йорке. Я знаю, чего стоит ваше слово.

Я также знаю, что вы никогда не взялись бы отстаивать интересы мисс Марктон, если бы не были абсолютно уверены в ее невиновности. Вы, конечно, знаете ее историю.

- Конечно, - согласился я.

- Так вот,- он заговорил тише и отчетливей, - если вы готовы поставить свою репутацию на то, что она невиновна; если вы дадите мне слово, что обладаете свидетельствами, неопровержимо убедившими вас в этом, она будет абсолютно свободна от каких-либо дальнейших посягательств на ее личную жизнь и от всех подозрений.

- Но... - начал я.

- Я знаю, - перебил он, - что вы таким образом принимаете на себя некоторую ответственность. Но все будет именно так. Дело в том, что мы оба хотим, чтобы эта девушка была избавлена от лишних беспокойств и неприятностей. Я просто предлагаю вам принять в этом и свое участие.

Я заколебался, но только на мгновение.

Перед моим мысленным взором снова предстало видение Лилиан Марктон, такой, какой я оставил ее прошлым вечером, счастливой и благодарной за мою уверенность и гарантии успеха, - ее взгляд, нежный, молящий и доверчивый, снова встретился с моим - по мне, это был совершенный образ невинности и чистоты. Что плохого, если я поставлю свою репутацию, даже честь, на то, о чем каждый удар моего сердца, каждая мысль в моей голове твердит как о непреложном факте?

Тем не менее, когда я, выйдя из банка, шел по улице и слова моих заверений еще звенели у меня в ушах, я испытывал неопределенное беспокойство, от которого никак не мог избавиться. Я поставил себя в самое неудобное положение - мне оставалось только надеяться, что со временем оно станет более устойчивым.

Что касается мотивов, заставивших меня поступить так, они были необъяснимы. Словно некая непреодолимая сила толкнула меня на это, и мне нечего было противопоставить ей; на меня непрестанно давило предчувствие надвигающейся неотвратимой катастрофы.

В этот же вечер, когда Лилиан Марктон с нежной благодарностью пожимала мне руку, я ощутил, как мои страхи исчезают, будто по волшебству. Рядом с ней, приободренной и повеселевшей благодаря хорошим новостям, мои утренние сомнения и опасения казались просто абсурдом.

По ее словам, после обеда вся слежка за ее передвижениями была прекращена.

- На самом деле я и не представляла себе, насколько это было ужасно, пока все не осталось позади! О! Как же хорошо, когда рядом есть тот, кто... кто...

- Ну? - Я был обнадежен. - Кто же?

- Друг, - ответила она, рассмеявшись над моим нетерпением. - Вы не из тех, кто станет закрываться деловыми обязательствами, когда мне просто требуется поговорить с вами. Но хватит! Вы знаете, как я благодарна вам!

В ту ночь, возвращаясь в центр, я буквально парил на крыльях ангелов.

На следующий вечер - это было впервые - мы обедали вместе у нее дома. В тот день я принял для себя важное решение. Я решил просить мисс Марктон стать моей женой. Я больше не мог скрывать от себя тот факт, что я любил ее; на самом деле у меня и не было никакого желания скрывать это.

Можете задать мне вопрос, почему я так раздумывал над этим. Спрашивая сам себя, я не мог найти ответа.

Ответа не было; просто так, ни из-за чего. Но мое сердце постоянно предсказывало беду - чувство необъяснимое, но упорно старающееся ограничить мои действия. Я проигнорировал его.

В тот вечер я раз десять пытался признаться в своей любви и просить Лилиан Марктон выйти за меня замуж, но слова как-то не шли из горла. В действительности я всегда считал великим позором подобное предложение - ни у одного мужчины недостанет храбрости достойно пройти через это.

Настроение мисс Марктон могло повлиять на меня.

Ее веселье и жизнерадостность прошлого вечера испарились; когда я спросил ее об этом, она сказала, что это просто реакция на переживания прошедшей недели и что все, что ей нужно сейчас, это отдых. Когда я предпринял первую попытку выражения симпатии, Лилиан поднялась, медленно подошла к моему креслу и положила руку на его спинку.

Взглянув на Лилиан, я был удивлен, обнаружив, что глаза ее полны слез.

- Мистер Морфилд... - начала она необыкновенно нежным голосом, но замолчала. Потом, после долгой минуты тишины, добавила, обращаясь скорее сама к себе: - Но нет, не сегодня.

Случайно опустив руку на мое плечо, она отдернула ее и вернулась к своему креслу.

- Если я могу сделать что-то еще... - неуверенно проговорил я.

- Нет, - поспешно перебила она, - ничего.

Несколько минут мы сидели в тишине. Заговорив снова, Лилиан попросила меня о том, чего я никак не ожидал в тот момент.

- Я хочу, - произнесла она, - еще раз увидеть эту картину над вашим столом. Не знаю, могу ли я прийти к вам завтра утром?

- Конечно, - ответил я, - но если так - если вы пожелаете, - я могу и сам принести ее вам.

- Нет, - ответила она, - если вас это не затруднит, я хотела бы увидеть ее на месте - у вас в кабинете. Конечно, я понимаю, это звучит глупо, но завтра вы все поймете. Можно, да? - Она улыбнулась.

Следующий час мы просидели, болтая ни о чем, и, когда я поднялся, чтобы проститься, мисс Марктон уже вполне приободрилась. Она проводила меня до двери и смотрела мне вслед, пока я спускался по лестнице; остановившись внизу, я услышал ее легкое, нежное "спокойной ночи!".

Я часто слышал потом эти слова - в своих снах.

На следующее утро, плохо проспав ночь, я рано явился в офис. Я пребывал в исключительно прекрасном настроении и, боюсь, причинил некоторые неудобства, отказав одному или двум клиентам, с которыми должен был встретиться в это время, зато обрадовал Джеймса и стенографиста, отпустив их на весь день под тем предлогом, что ожидаю важного человека, с которым хотел бы переговорить наедине.

Лишь спустя час входная дверь отворилась, впуская мисс Марктон.

- Как видите, - улыбнулся я, проводя ее в кабинет, - я расчистил для вас дорогу. Вот ваш стул. Всего десять дней минуло с тех пор, как вы впервые сидели на нем. С тех пор многое изменилось, не правда ли?

- Да, - тихо проговорила мисс Марктон, - многое изменилось. Нет, - я попытался присесть на подоконник, - садитесь сюда, на ваше место. Я хочу поговорить с вами - именно так.

Я сделал, как Лилиан просила, и подвинул свое кресло поближе к ней; она внимательно, задумчиво следила за моими действиями.

Затем, когда она повернулась и взглянула на картину перед собой, ее глаза словно погасли, и она заговорила отстраненным, безжизненным тоном, какого я еще никогда не слышал от нее.