Вадим Россик - Тёмный Человек

Священник убрал древнюю хронику обратно в сундучок, тщательно его запер и спрятал в стол. Снял очки, положил их в замшевый футляр.

– Я понимаю, месьер Мартиниус, что вы не верите моим словам. Я бы и сам не поверил, но что было, то было!

– Что же произошло? – спросил нотариус.

Отец Кароль помолчал, собираясь с мыслями.

– Неделю назад вечером я наводил порядок в соборе. Было уже поздно, все разошлись, я остался совершенно один в огромном зале, освещаемом только несколькими свечами. Вдруг в гулкой тишине собора мне что-то послышалась. Какой-то звук со стороны бокового выхода из собора. Я решил посмотреть, что это и пошел в ту сторону. Подойдя к задней двери, я застыл, парализованный страхом. На полу прямо у моих ног шевелилась длинная отвратительная змея! В полумраке я чуть не наступил на нее!

– Куда ведет боковая дверь, возле которой была змея? – поинтересовался нотариус.

– Это выход на старинное кладбище за собором. На нем уже давно никого не хоронят. Там больше нет места.

– Собака была с вами?

– Да, Плюч всегда со мной. Даже в соборе, хотя вообще-то это не полагается.

– И как он реагировал?

– Да особо никак. Облаял змею и спрятался за меня.

– Что было дальше, ваша святость?

Отец Кароль вздохнул.

– Объятый ужасом, я шаг за шагом отступил от змеи подальше, потом повернулся и признаюсь, просто малодушно сбежал.

– Змея могла случайно заползти в собор?

Священник энергично затряс головой.

– Нет-нет, что вы! Вы не понимаете, месьер Мартиниус. Это была необычная змея. В нашем Гвинском лесу такие не водятся! Она была огромной, шагов семь в длину, если не больше, невероятного ярко-лимонного цвета. Здесь таких тварей нет! Это посланец с того света!

Отец Кароль судорожно сглотнул, коротко высморкался в платок.

– Меня настигло проклятие ведьмы. В старых запретных книгах я видел изображение Темного Человека со змеями вместо волос. Его не зря называют Владыкой Змей! С того дня я каждую минуту жду смерти. Он придет за мной! Я это чувствую!

Священник с мольбой посмотрел на своих гостей.

– Прошу вас, как можно скорее отдать мне шкатулку. В ней моя последняя надежда!

Мартиниус успокаивающе покивал.

– Разумеется, ваша святость. Это же ваша семейная реликвия. Я не имею права ее удерживать у себя. Вы кому-нибудь рассказали о происшествии в соборе?

– Никому. Только брату Александру. Это Лекс надоумил меня послать письмо Эдуарду в Квакенбург и попросить шкатулку. Он тоже не на шутку перепугался.

– У вас есть еще один брат? – удивился нотариус. – Доктор Зудик никогда мне про него не рассказывал.

– Да, они давно не ладят. Эдуард – солидный столичный ученый, самый старший в нашей семье. Александр совсем другой. Не зря говорят: последний ребенок – самый любимый. Лекс всегда был на особом счету у родителей.

– Что означают ваши слова, ваша святость?

– Лекс избалован, жаден до денег, власти, новых женщин. Его всегда тянуло в чужие края. Много лет он пропадал где-то в Желтой стране. Лекс вернулся в Гвинбург десять лет назад, когда наши родители уже умерли. С ним была маленькая девочка. Его дочь. Кем была ее мать и куда она делась, я не знаю. Лекс никогда не рассказывает про свою жизнь. Теперь брат с, уже взрослой, дочерью живет в Гвинбурге. Мы редко встречаемся.

Внезапно скрипнула дверь. Мельхиор, чьи нервы после всего пережитого были постоянно напряжены, испуганно повернул голову. Он с трудом удержал вскрик, готовый сорваться с губ. Из-за приоткрытой двери кабинета выглядывала виноватая морда собаки.

Отец Кароль улыбнулся.

– Познакомьтесь, уважаемые. Это Плюч, мой верный друг и соратник в походах по городу и его окрестностям. Он сообщает, что с ним пора гулять.

Увидев, что хозяин не сердится, пес уже более уверенно прошел в кабинет, виляя хвостом.

Священник ласково потрепал собаку.

– Сейчас пойдем, Плюч. Дай нам несколько минут, чтобы проститься.

Гости поднялись со своих мест. Надевая свою шляпу, нотариус произнес.

– Я могу принести шкатулку завтра. В какое время вам, ваша святость, удобно с нами встретится?

– В восемь у меня начинается утренняя проповедь. Она длится два часа. После нее милости прошу. Надеюсь, завтра мне станет лучше.

Священник пожаловался, показывая на алтарь.

– Совсем меня простуда замучила! Вот, поставил большую свечу Ксантии-целительнице и на всякий случай тонкую черную свечку злой Астрелии. Может быть, если не Ксантия, то хоть ведьма поможет?

Провожая гостей до выхода, отец Кароль продолжал чихать, кашлять и говорить одновременно:

– Я хорошенько обдумаю все, что вы мне рассказали, месьер Мартиниус. Сразу после прогулки с Плючем сяду и обдумаю. Как раз перед самым вашим приходом я собрался разобрать свою коллекцию марок. Марки очень помогают сохранять спокойствие и уравновешенность. Это как раз то, чего мне в последнее время не хватает!

Уже на пороге, нотариус задал священнику вопрос:

– Скажите, отец Кароль, существуют ли потомки других проклятых Астрелией? Барона, бургомистра? Про стародавнего епископа не спрашиваю. Священство не должно жениться и иметь детей.

Отец Кароль прохрипел, преодолевая мокроту в горле:

– Кроме нас, трех братьев Зудиков, я знаю только одного потомка проклятых. Зато в нем смешалась кровь кренов и баронского рода Арнольди. Настоящий бастард, как называют у нас таких выродков, прости меня Гведикус!

– И кто же этот дважды проклятый?

– Вы напрасно иронизируете, месьер Мартиниус. Его зовут Жасмин Лохматус. Храни вас Гарда-защитница! Было бы лучше, чтобы вы никогда не встретили это чудовище!

После разговора с отцом Каролем, нотариус был рассеян и задумчив. Пробираясь в людской толчее кривых центральных улиц, он несколько раз нечаянно натыкался на встречных прохожих. Извинялся, любезно улыбаясь, но потом опять уходил в свои мысли. Наконец, Мельхиор не выдержал и решительно взял своего патрона под руку.

– О чем вы думаете, доминус?

– Признаться, мне не дают покоя мятное желе и духи с запахом фруктов.

Мельхиор с недоумением посмотрел на нотариуса.

– О чем это вы, доминус?

– Вы не понимаете, мой юный друг? А ведь это, своего рода, антиподы.

– Все равно, не понимаю. Наверное, я слишком глуп.

Нотариус улыбнулся, забавно сморщив нос.

– Хорошо, оставим эту тему. Обратим внимание на нечто более очевидное. Что вы скажете, Мельхиор, по поводу тех двоих бородатых месьеров, которые неотступно идут за нами от самого собора. Мне кажется, я узнаю лесных разбойников.

Мельхиор оглянулся. Действительно, в нескольких шагах позади них, в толпе горожан мелькали, заросшие до самых глаз, знакомые красные рожи. Грабители, счастливо избежавшие в Гвинском лесу длинной сабли гусара!