Ольга Некрасова - Платит последний

— Мясо по-аргентински! — объявила знающая Анидаг.

Альберто поставил блюдо с дымящимися, нарезанными очень тонко кусками розового влажного мяса.

— А это бычок на вертеле!

— Не треснем? — испугалась Лидия.

— А ты что, постишься? Плюнь, что мы, монашки? Здесь мясо страшно вкусное. Ну-ка, попробуй! — И, зацепив своей вилкой и ножом, Анидаг положила в тарелку Лидии с блюда стопку ломтиков бычка.

— А это что? — Лидия рассмотрела на блюде с зеленью половинки чего-то похожего не то на огурец, не то на киви, но только в ярко-желтой кожуре с шипами.

— Это кивано, на вкус кисленько, едят с мясом, сейчас попробуешь. — Анидаг наковыряла зеленую мякоть кивано, завернула в почти прозрачный ломтик бычка, наколола на свою вилку и поднесла Лидии ко рту. — Ну-ка, ам! — скомандовала она.

Лидия не решилась принять стремительный фривольный стиль журналистки и быстренько подставила под рулетик тарелку.

— Ну нет, так нельзя! Давай уж «по-нашему, по-бразильски», — подделываясь под Калягина, пропела Анидаг.

Лидия, ничего не попишешь, послушно открыла рот, сняла губами рулетик с вилки.

— Н-ну? Как?

— Зам-мечательно, — промычала Лидия, глотая почти растаявший во рту рулетик. Как-то запоздало во рту вспыхнул перец. Она залила пожар целым бокалом вина и, перестав стесняться, накинулась на бычка и жаркое. Анидаг заглатывала мясо, почти не жуя.

— Так говоришь, отец твой имиджмейкер? А он работает не с Левашовым из Академии госслужбы?

— Нет, он сам по себе. Обычно в Сибирь ездит. Там, конечно, не Аргентина, но… Вот в прошлом году подарили «Форд», — выставила и свою цену Лидия.

— Да-а? — уважительно взглянула Анидаг. — И большая у него команда?

— Когда как. Для него главное, чтобы команда была мобильная, — жуя, сумничала Лидия.

— И журналисты московские?

— Да, конечно. — Кое про кого Лидия слышала от отца, но боялась ошибиться. — Сами понимаете, называть имена не принято. Солидные имена, не из «Ленинского знамени». Но… Ситуация сложная, и, возможно, будут нужны статьи такого плана… Я бы сказала, критического.

— Компроматного? — прямо спросила Анидаг. — А источники?

— Что? — не поняла Лидия.

— Информация чья?

— Информация будет наша. Задача журналиста чисто творческая. — Лидия скопировала ироничную манеру Анидаг, как бы беря последние слова в кавычки. — Вы ведь в своей статье очень тонко по всем прошлись. Сами сняли информацию или?..

— Есть источники, — отрезала Анидаг (Лидия и не надеялась, что эта змея сразу назовет заказчика). — А отца хорошо финансируют?

— Нефть, — не поднимая глаз от тарелки, дернула плечом Лидия.

Наглотавшаяся мяса Анидаг отвалилась на спинку стула и потянулась к сигаретам.

— А ты замужем? Или одна? — неожиданно спросила она.

— Развожусь, — выдохнула Лидия, — со своим негодяем.

— Правильно, мужик нужен, чтобы только деньги в форточку просовывать, — компьютерно хохотнула Анидаг, Лидия тоже рассмеялась. — Хоть зарабатывал?

— Своя фирма, противоугонные системы. — Лидия решила держать марку.

— А что ж он тебя не одевал? — полоснула по ее наряду змеиным взглядом Анидаг.

— Сбежала из дому неделю назад.

— В чем была?

— В чем была.

Анидаг подняла свой бокал, чокнула о Лидин.

— Ну, за свободу! А где же ты живешь?

— У подруги.

— У подруги? — Идеально выщипанные брови Анидаг поползли вверх. — У тебя есть подруга?

— Да, майор милиции.

— Майор?! Умереть, уснуть и видеть сны! Старше тебя? — оживилась Анидаг.

— Немного.

— Неделю живешь, и она тебя… ну-у, это… не одела?

— В каком смысле?

— В прямом, ты же совсем раздета. Хотя бы что-то из своего…

— Да она меня на десять размеров больше.

— Что ты говоришь?! — Анидаг оживилась еще сильнее и пересела со стула напротив на стул рядом с Лидией.

Бесшумно возникший Алик-Альберто забрал пустую бутылку, оставив на столе полную. Анидаг щелкнула окольцованными пальцами, как кастаньетами, и дрессированный псевдоаргентинец разлил вино в бокалы.

От Анидаг исходили теплые энергетические волны. Лидия начала плыть от сытости и спиртного; женщина-змея уже казалась не такой уж и змеей, в смысле, не гадиной. Держа в хмельной голове свою основную психотехническую задачу — выведать у Анидаг, кто заказал ей статью, — Лидия решительно перешла из зоны общения «между нами, девочками» в зону «только тебе, и под жутким секретом». Про Ивашникова надо было помалкивать, это она пока хорошо соображала. Самым подходящим для Анидаг оказался отработанный на Трехдюймовочке рассказ «Какая скотина Парамонов». И Лидия жертвенным тоном начала излагать, как муж ее готовил для того, чтобы подкладывать под нужных гостей.

Анидаг слушала с большим вниманием, механически ковыряясь длинными окольцованными пальцами в блюдах. На овощном блюде она заворачивала в листья салата кусочки помидоров и зелени, на мясном — в листики филе бычка ломтики ананаса. Поливала фунтики соусами и засовывала в рот поочередно то себе, то Лидии. Уже легче принимая такие знаки внимания, Лидия стала ей говорить «понимаешь», «ты», «Наташа». Анидаг подносила ей бокал запить кулечки, Лидия отхлебывала и доотхлебывалось до того, что у нее потекли слезы.

Достав из сумочки бумажные носовые платки, Анидаг промокала Лидины слезы, а потом этим же мокрым платком вытирала следы соуса и вина со своего рта. Губы у нее были крупные, красивые, точеные. Помада за обедом почти что вся съелась, и Лидия увидела четкий темно-розовый контур вокруг ее рта.

— Ой, что это у тебя? — Она коснулась губы Анидаг.

Та расцвела:

— Татуаж. И глаза тоже. — Она придвинулась к Лидии. Светлые змеиные глаза, обведенные темным контуром «под Клеопатру», показались более теплыми и вроде бы потемневшими. — Правда, здорово? Тебе-то, может быть, и не нужно, у тебя такие милые губки, особенно верхняя — как крылья бабочки, так и порхает, когда говоришь… — И полупьяная Лидия почувствовала, как Анидаг водит длинным золотым пальцем вокруг ее губ. — Хочешь, поведу тебя в салон и тебе сделают еще шикарнее? И вообще, надо заниматься собой. Хотя, конечно, у тебя отличная кожа. И волосы. У тебя натуральный пепельный цвет? Тебе сколько? Двадцать пять?

— Тридцать три, — выдохнула Лидия. — Весной стукнуло.

— Да ну? У тебя прекрасный потенциал! И не рожала, здоровье не портила.

— Почему ты думаешь, что не рожала?

— Потому что грудь тугая. — И Анидаг резко обняла Лидию, наклонившись и на секунду положив голову ей на грудь.

Это было уже чересчур.

— Что-то мне жарко, — простонала Лидия, слабо обмахиваясь рукой и отваливаясь на спинку стула, чтобы освободиться от объятий Анидаг, — и вообще мутит. Это, наверное, соус.

— В туалет! — скомандовала, поднимаясь, женщина-змея.