Михаил Ежов - Лестница страха

И пусть никогда не ступлю я на дорогу к спасению Христом,

Богом данную, и душа моя для Господа навсегда исчезнет,

И не услышит он более голоса моего.

Да будет так во веки веков,

Ибо на сие воля моя.

— Имя нужно назвать свое, — подсказал Валентин очевидное.

— Я думал, что при отречении читают «Отче наш», только наоборот.

— Да-да, это следующий этап! — раздраженно ответил Валентин. — Сначала это.

— Я бы хотел знать, что еще нужно. Для полноты картины, так сказать, — не сдавался Смирнов.

Валентин открыл было рот, но в этот момент двери часовни распахнулись и внутрь ввалился отряд спецназовцев. Они, не теряя времени, начали валить всех присутствующих на пол лицом вниз. Смирнов заметил Жерикова с рацией в руках. Тот вошел последним и обозревал поле боя, стоя у двери.

Валентин попытался сбежать: он кинулся к ширмам, на ходу срывая с себя рога и медальон. Смирнов среагировал почти сразу. В два прыжка догнал магистра и подставил подножку. Тот кубарем покатился по полу и сбил одну из ширм. Следователь отшвырнул книгу и навалился на Валентина, заламывая ему руки назад. Через несколько секунд подоспел спецназовец и надел на магистра наручники. Вокруг уже поднимали и уводили арестованных. Все произошло очень быстро — буквально за считаные минуты. Смирнов огляделся и встретился взглядом с подходящим вразвалку Жериковым. Тот уже избавился от мантии, а рацию засунул в нагрудный карман.

— Так и было задумано, да? — проговорил Смирнов.

— Конечно. Думаешь, спецназ падает с неба?

— Иногда и так бывает.

— Не спорю, но не в этот раз.

— А где Марго?

— В машине.

— Почему ты мне не сказал, что вы возьмете всю компанию сегодня?!

— Извини, но это наша операция. Тебя просто пригласили.

— A-а. Ну, спасибо и на том!

— Не обижайся, Валер, но я и сам не знал, как пойдет. Не хотел, чтобы ты дергался.

— Хорошо, будем считать, что все так и было.

— Мир?

— Мир. Дружба.

— Слушай, главное ведь, что каждый получил то, что хотел. Ты полюбовался на черную мессу, а мы сцапали сатанюг на наркоте. Кстати, почерпнул что-нибудь полезное?

Смирнов покачал головой:

— Нет. Ничего общего с нашим делом.

— Ну, хотя бы твоего Породина мы возьмем.

— Да, глядишь, так по одному и пересажаем. Кого за что.

— И то хлеб! — Жериков вздохнул. — Все лучше, чем ничего.

— Возможно. Ладно, удачно вам расколоть сатанистов, а мне пора домой. — Смирнов стянул через голову мантию и бросил ее на пол.

Часовня опустела, в ней остались только он и Жериков. Откуда-то доносились приглушенные крики — видимо, забирали посетителей ночного клуба. Следователь взглянул на часы, стрелки показывали половину пятого.

— Ого, скоро опять на работу!

— Я раньше двенадцати завтра не приду, — сказал Жериков. — Просто не встану.

— Уверен, твои гости тебя дождутся.

— Да уж! Куда они денутся? Ладно, давай я тебя провожу до машины.

Полицейские вышли из часовни, пересекли сад и оказались в клубе. Здесь еще были люди, их строили, чтобы организованно вывести и распихать по фургонам.

— С этих мало будет толку, — проговорил Жериков. — Максимум наркотик или СПИД у кого-нибудь найдем.

— Они давно травку скинули, — отозвался Смирнов.

— В крови, — пояснил Жериков.

— Что, правда, будете делать всем анализы?

— Не знаю. Может быть.

— Сомневаюсь.

— Посмотрим.

Полицейские вышли на улицу. Здесь царил ажиотаж. Спецназ, мигалки, ошалевшие сатанисты, коллеги Жерикова из отдела по контролю за наркотиками. Из часовни вынесли носилки с жрицей, накрытой до подбородка простыней. Она была пристегнута двумя поперечными ремнями, но все равно билась и выкрикивала что-то нечленораздельное. Смирнов заметил, что ее понесли к машине скорой помощи, стоявшей поодаль.

— Ладно, давай! — сказал Жериков, протягивая руку. — Спасибо за все. Еще увидимся.

— Спокойной ночи, — усмехнулся Смирнов, пожимая крепкую ладонь.

— Шутишь?!

— Шучу.

Попрощавшись с Жериковым, Смирнов сел в «мицубиси» и минуты две сидел, приходя в себя. Не следовало вести машину в таком состоянии, но не оставаться же здесь. Следователь открыл оба окна и вставил ключ в зажигание. Посидел еще немного, надеясь, что наркота выветрится, но это не очень помогло. Что ж, тянуть дольше смысла не было.

Смирнов отправился домой. Глаза слипались, и всю дорогу полицейский думал о том, чтобы не заснуть. Невольно вспомнились истории о водителях, возивших в блокадный Ленинград хлеб по Дороге жизни. Следователь искренне пожалел, что у него нет консервной банки, подвешенной так, чтобы периодически бить по затылку.

Добравшись до дома, Смирнов припарковался на своем обычном месте — метрах в десяти от подъезда. Заглушив мотор, он достал сигарету и закурил. День был, мягко говоря, насыщенный — как и вообще последняя неделя. Если бы его не пытались убить, расследование можно было бы назвать даже познавательным. Следователь невесело усмехнулся, и тут в кармане зазвонил мобильный. На экране высветился номер Дымина. Смирнов вспомнил, что просил его последить за трудовиком, — может, что-то нарисовалось?

— Алло? — проговорил он, прижав трубку к уху.

— Это я.

— Я понял. Что случилось?

— Насчет Степаненко, трудовика.

— Выкладывай.

— Он сидит в машине в сотне метров от тебя. Если, конечно, это ты в «мицубиси».

Смирнов быстро огляделся.

— Не верти головой! — прикрикнул опер. — Он наблюдает за тобой в оптический прицел.

— Черт! — вырвалось у следователя.

— Слушай меня. — Дымин говорил торопливо, но четко. — Он держит тебя на мушке, и спрятаться тебе негде. Его пуля наверняка пробьет даже дверь, так что надо потянуть время. Нагнись, будто что-то ищешь.

Смирнов немедленно нырнул вниз.

— Стрелять он пока не будет — подождет, когда ты высунешься, — продолжал Дымин. — Со мной Никитин, мы в «опеле» на углу. Трудовик тебя тут караулит с десяти вечера. Мы, честно говоря, думали, что ты дома. Сейчас подрулим к Степаненко и будем его брать, так что сиди пока.

— Ясно, — прохрипел Смирнов. — Давайте быстрее!

— Уже едем.

Дымин отключился. Следователь замер, скрючившись на сиденье и отчаянно надеясь, что трудовик не станет палить, когда поймет, что к чему. Если не дурак — то не станет. Зачем ему обвинение в убийстве, да еще полицейского?

Смирнов понимал, что из машины ничего не услышит — если только выстрелы. А высунуться он не рисковал — откуда ему знать, что Степаненко уже лишили возможности открыть огонь? Оставалось только ждать звонка Дымина, — словом, ему предстояли не самые приятные минуты. Смирнов представил, как кровожадно суетятся демоны в винтовке трудовика — в предвкушении того, как вопьются в человеческую плоть. Мерзкие твари!