Сол Стейн - Фокусник

- Ложь! - вскричал Гомес, поднимаясь на ноги. - Вы пытаетесь лишить меня работы! Ложь!

Судья Брамбейчер разрешил свидетелю покинуть зал. Кантор подошел к судье.

- Ваша честь, я потрясен обращением мистера Томасси с последним свидетелем.

- Молодой человек, - ответил судья, - поживите с мое, увидите и не такое.

- Но, ваша честь, зачем...

- Томасси не сделал ничего предосудительного, - оборвал прокурора Брамбейчер. - Мы ждем вашего следующего свидетеля.

Кантор взглянул на стенографистку.

- Обвинение закончило представление доказательств, - сказал он, казалось обращаясь только к ней.

- Ваша честь, - воскликнул Томасси, - прошу прекратить дело на основании того, что обвинению не удалось...

Судья остановил его и попросил членов жюри выйти из зала суда.

- Мистер Томасси, - сказал он, когда за ними закрылась дверь, - я прекращаю дело по пункту обвинения, касающемуся нападения на Эдварда Джафета в "Фелпс Мемориал", так как... - Брамбейчер понизил голос, чтобы его могли слышать только Кантор и Томасси, - обвинению действительно не удалось доказать, что именно Урек перерезал трубку в больничной палате. Томасси, я знаю, что он там был, Урек знает, что был там, но присяжным об этом ничего не известно, так как Кантор не смог привести убедительных доказательств присутствия Урека в палате Джафета.

Когда присяжные вновь заняли свои места, судья обратился к Томасси:

- Давайте побыстрей покончим с этим делом. Прошу вас позвать первого свидетеля.

- Ваша честь, мой первый свидетель - подсудимый Стенли Урек.

* * *

- Ирен, я думаю о Нью-Мехико, - сказал судья Брамбейчер жене, когда обед подходил к концу.

- Что сегодня произошло?

- Я не понимаю, почему не могу подумать об отдыхе.

- И чем ты собираешься заниматься в Нью-Мехико?

- Не знаю. - Судья вздохнул. - В этом-то вся загвоздка.

* * *

Эд наконец дозвонился Лайле.

- Завтра Урек будет давать показания.

- Я слышала. Об этом говорит весь город.

- Ты поедешь?

- Я не могу пропустить занятия.

- Лайла.

- Да?

- Ты знаешь, я не стал давать показания.

- Я слышала. Ты молодец.

- Мой отец вчера был бесподобен.

- Я слышала.

- Надеюсь, мы скоро увидимся.

- Хорошо, что ты позвонил, Эд. Удачи тебе.

Положив трубку, Эд долго думал о том, что она хотела этим сказать.

* * *

На следующее утро Эд, его отец и мать вошли в зал суда и сели в последнем ряду. Родители Урека сидели чуть впереди, по другую сторону центрального прохода.

Эду казалось, что он в театре на интересном спектакле. Судья в черной мантии занял свое место. Тут же к нему подошли адвокат и прокурор. Появился Урек, в костюме и галстуке, с короткой стрижкой, сел в кресло для свидетелей, поднял правую руку, положил левую на Библию и дал клятву говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Томасси сиял, как медный таз, и улыбался всем присутствующим, даже Кантору и Ферлингеру.

- Вы учитесь в школе Оссининга? - задал он первый вопрос.

- Да, сэр.

- Вы успеваете по всем предметам?

- Да, сэр.

- У вас есть мотоцикл?

- Нет, сэр.

- Вы умеете водить мотоцикл?

- Нет, сэр.

- Вы когда-нибудь курили марихуану?

- Мистер Томасси, - вмешался судья Брамбейчер, - если свидетель, дающий показания под присягой, скажет о совершенном им правонарушении, против него может быть возбуждено уголовное дело. Положительный ответ на заданный вами вопрос дискредитирует свидетеля. Он это понимает?

- Я не хочу говорить за свидетеля, ваша честь. - Томасси повернулся к Уреку. - Вам известно, что употребление марихуаны запрещено законом?

- Да, сэр.

- Вы когда-нибудь курили марихуану?

- Нет, сэр.

- Вы употребляли, продавали или покупали кокаин, героин или барбитураты?

- Нет, сэр.

- Откуда у вас на лице шрам?

- Я упал с велосипеда. Кантор вскочил на ноги.

- Ваша честь, жюри присяжных интересуют только факты, касающиеся совершенных правонарушений, и мне неясно, какое отношение имеют вопросы адвоката к определению степени вины подсудимого.

- Ваша честь, - отпарировал Томасси, - я полагаю, прокурор хотел сказать - определению степени вины или невиновности подсудимого. Мои вопросы вполне уместны и направлены на то, чтобы члены жюри присяжных ознакомились с характером и образом жизни Стенли Урека. К сожалению, шрам на лице негра или представителя какого-либо национального меньшинства обычно ассоциируется у нас с ножевой дракой или другой формой насилия. (Негритянка, сидевшая среди членов жюри, согласно кивнула) - Ваша честь, я выяснял происхождение шрама, чтобы присяжные могли более объективно оценить действия подсудимого. Могу я продолжать?

Брамбейчер кивнул. Кантор все еще стоял.

- Вы хотите что-нибудь добавить, мистер Кантор, или подождете своей очереди? Кантор сел.

- Вы купили билет на праздничный вечер?

- Да, сэр.

- Вы пришли с друзьями?

- Да, сэр.

- Ваши друзья учатся в школе Оссининга?

- Да, сэр.

- Вы танцевали?

- Нет, сэр.

- Объясните, пожалуйста, почему?

- Я не умею танцевать.

- Ну, не надо смущаться, я тоже не силен в танцах.

По залу пробежал смешок. Сукин ты сын, думал Кантор, что-то торопливо записывая в блокнот.

- Вы присутствовали на показе фокусов?

- Да, сэр.

- Они вам понравились?

- Да, сэр.

- В тот вечер вы участвовали в драке? Урек на мгновение замялся.

- Да, сэр.

- Что стало причиной драки? Не торопитесь с ответом, хорошенько подумайте.

- Видите ли, шел снег.

- Да, да, продолжайте.

- После танцев я и мои друзья ждали, что кто-нибудь подвезет нас домой. Было очень холодно. Наконец осталась только одна машина, и мы укрылись в ней.

- Как это?

- Залезли в нее, чтобы не замерзнуть. Мы не предполагали, что владелец будет возражать. Мы же никуда не уехали, а просто грелись.

- И кто-то стал возражать против того, что вы сидели в машине?

- Да, сэр.

- Кто же?

- Мистер Джафет.

- Мистер Джафет вел у вас какой-нибудь предмет?

- Да, сэр. Биологию.

- Мистер Джафет узнал вас?

- Да, сэр. Он велел нам вылезать из машины.

- Стояла ли у школы еще хоть одна машина, в которой вы могли немного погреться?

- Нет.

- Почему вы не зашли в здание школы и не подождали там?

- Мы не знали, кто из наших родителей заедет за нами, и не хотели пропустить машину. Мы опасались, что она проедет мимо, если на дороге никого не будет. Родители могли подумать, что нас подвез кто-то еще.

- Мистер Джафет был один, когда он приказал вам выйти из машины?

- Нет, с ним был его сын, показывавший нам все эти фокусы, и девушка, с которой он целовался, пока не приехал мистер Джафет.

- Как вы среагировали на приказ выйти из вашего убежища?

- Я рассердился, но все равно решил помочь донести чемоданы. У них было два тяжелых чемодана, и я подумал, что они довезут нас до дома, если мы поможем им их нести.