Сергей Владимиров - Пожинатель горя

— Виктора Евгеньевича?

Женщина лишь молча кивнула:

— Когда я ушла от него, он даже не знал, что я беременна. Иначе бы ни за что не отпустил, не позволил, чтобы его ребенка воспитывал кто-то другой.

Благородный, нежный, любящий, несправедливо покинутый юноша спустя годы превратился в самовлюбленного, эгоистичного до мозга костей, преуспевающего бизнесмена с замашками вздорного барина. Слишком разительное, а оттого и сомнительное превращение, которому я не мог найти объяснений. Неспешное течение времени и жизненные перипетии в большей или меньшей степени отражаются на человеке, однако характер, впрыснутый с семенем отца, впитываемый с молоком матери, как правило, не меняется, рожденный трусом по прошествии лет научится объяснять свое слабодушие осторожностью, порывистость и безрассудство другого в критической ситуации обернутся смелостью и отвагой. С самого начала у меня сложилось о Ланенском определенное мнение, и ничто не могло поколебать моей уверенности. Вот только куда девалась моя беспристрастность, это основное качество сыщика?

— Вы скрыли рождение Кристины от своего мужа? — Я вернулся к тому, с чего и начал.

— Это было невозможно, — ответила Друзина. — Я не вступала в интимные отношения с мужем до свадьбы, он очень порядочный и старомодный человек. А когда мы наконец оказались в постели, в нашу первую брачную ночь, ему сделалось неприятно, что я не девственница. Если бы он знал, что я к тому же беременна! Я постаралась это скрыть от него, думала обмануть, убедить, что именно он отец будущего ребенка. Но сроки… Когда родилась Кристина, ему не составило ни малейшего труда понять, что к чему.

Вопреки ее ожиданиям и страхам, скандала не произошло. Очень тактичный, корректный, холодно-вежливый, ни дать ни взять толстовский Каренин, муж сказал, что разводиться не намерен, для его кристально чистой репутации и успешной партийной карьеры — это страшный удар, но и гордость не позволит ему терпеть в своем доме чужую. Он полностью охладел к молодой жене, с тех пор они спали в разных комнатах, хотя на людях поддерживали теплые отношения.

— Как же вы уладили эту проблему?

— Сестра… Наташа… — проговорила Алевтина Семеновна. — В глубине души она очень чуткий человек и очень любит меня. Она и слышать не захотела о детдоме и сама предложила удочерить Кристину. У них с Володей не было детей, и Наташа винила в этом прежде всего себя.

Они долгое время не имели собственного угла, вели кочевую гарнизонную жизнь, где не было нормальных условий, чтобы родить и воспитать ребенка. А еще командировки Володи: Ангола, Афганистан… Сестра словно бы убедила себя, что их будущий ребенок непременно будет расти без отца. Позже у Наташи начались проблемы со здоровьем, и на этот раз рожать запретили врачи. А Володя всегда хотел детей и тоже был рад удочерению Кристины.

— А когда о существовании дочери узнал ее настоящий отец?

Друзина пунцово покраснела, стараясь чем-то занять руки, вновь принялась терзать скрепки. Вспоминать это ей было неприятно. В городе проходил конкурс красоты. Один из устроителей (организаторов, продюсеров, дельцов шоу-бизнеса) пытался соблазнить Кристину, даже не подозревая, кто она. Владимир Михайлович вступился за ее честь, учинил мордобой, поломал мебель, досталось и охраннику, который попытался вмешаться. Улаживать конфликт пришлось Алевтине Семеновне. Она явилась в офис устроителя (организатора, продюсера, дельца шоу-бизнеса) и обнаружила, что это ее давний, но до сих пор не забытый любовник. Они сразу узнали друг друга, хотя долгие годы не виделись и не поддерживали никакой связи. Там она и сказала ему, кто такая Кристина. Несколько минут дородный Виктор Евгеньевич находился в столбняке. А потом напустился на Алевтину Семеновну с упреками, почему ему ничего не сообщили, и сокрушался, что жизнь сложилась вовсе не так, как они мечтали. Кто ее настоящий отец, для Кристины так и осталось тайной.

Я подумал, будь Кристина другой, выросшей в нищете, алчной, падкой до легкой наживы, можно было бы предположить шантаж. В данном же случае мотивов для ее убийства я не видел.

— Владислав в курсе, что у него имелась сводная сестра?

— Нет. — Женщина словно пробуждалась, стряхивала с себя пелену гипнотического сна. — Не пойму, зачем вам рассказывала это. Все уже, слава богу, закончилось. Завтра в моем кабинете можете получить деньги.

Столь поспешное, скомканное завершение разговора разозлило меня. Вспомнились жесткие слова подполковника Вершинина, нелицеприятно отзывавшегося обо всех частных ищейках, да и моя собственная позиция во что бы то ни стало доводить дела до конца. Принципы? Честь? Пусть будет хуже, но будет так, как будет. Поросли быльем, пошли прахом мечты о скором ремонте. Я явственно ощутил, что деньгами мне затыкают рот, а я не желал этого. И поэтому произнес холодным официальным голосом:

— Вы прекрасно знаете, что ничего не кончилось. За что вы мне собрались заплатить? Банду ликвидировал сотрудник РУБОПа, но вместо благодарности его теперь мордуют всякие прокурорские крысы. Советую не сорить деньгами, а подключить все свои связи и вытащить его из дерьма. Я же… очень сомневаюсь, что вашу дочь убил наркоман Дудкин. Это ведь случилось здесь, в вашей квартире? И вам не жутко жить здесь после всего?..

Было секундное замешательство, оцепенение.

— Я не подозревала, что вы такой жестокий, — справилась с собой Друзина. — Во всем виновато время, люди, с которыми вам приходится сталкиваться ежедневно. Вам привычны человеческие страдания и горе. Что ж… Я достаточно была откровенна с вами, не вижу ничего страшного, если продолжу. Кристина только вернулась из Франции и пока не успела обзавестись собственным жильем. С Наташей и Володей она жить не хотела и поселилась временно у меня. Это я обнаружила тело дочери. В прихожей. Еще теплое. Лицо ее было изуродовано до неузнаваемости, голова казалась сплющенной, кругом кровь и мозги… Ужасное зрелище будет преследовать меня до самой смерти. Уже два месяца мне снятся кошмары и я кричу по ночам. Иногда я вижу призраков. Проще было бы продать эту проклятую квартиру, где все мне напоминает о том страшном дне… Но я продолжаю жить здесь, впитываю в себя этот страх и боль, может, тогда смогу загладить вину перед Кристиной… С чего вы взяли, что этот наркоман невиновен?

— Я всего лишь предположил.

— И считаете, что правда станет лучшим исцелением?

— Для кого как. Мне просто кажется, что вашу дочь и ее настоящего отца убил один и тот же человек. И он где-то рядом.

А позже мне позвонила Настя.

— Ты не сердишься?

— За что?

— Я так вела себя…

— Виноват во всем я. Понадеялся на авось и подставил тебя. Как ты сейчас?