Анатолий Степанов - Парад теней

- Андрей ищет виновников гибели Дани. А что ищет Сырцов?

- Нам-то не все ли равно?

- Не знаю. Но он - очень хороший сыщик, Кира.

- Что же тогда искал очень хороший сыщик в нашей галерее?

- Я спугнула его. Он, видимо, хотел тебя раскрутить самую малость.

- Ничего не понимаю! - признался Кирилл.

- И я. Вот это, пожалуй, самое неприятное.

Он притянул ее к себе, обнял, сказал жалеючи и себя, и ее:

- Давай не будем сегодня о неприятном. - И с щенячьей лаской нежно укусил ее за мочку уха. Она, догадавшись, покорно и с радостью согласилась:

- Давай.

* * *

Сырцов вырвал Ксению из цепких рук Деда и Лидии Сергеевны только после изнурительного и громкого до крика словесного боя: экзамены, видите ли, у девочки на носу. До экзаменов почти полтора месяца, и любой уважающий себя студент в это время и думать не думает о далеких, теряющихся в дымке беспечных и бесчисленных дней июньских неприятностях. Сырцов напомнил пожилой паре о том, что и они когда-то начинали готовиться к экзаменам никак не ранее чем за три дня до сдачи.

Пристыженные Смирновы-Болошевы весело взгрустнули, вспомнив небезгрешную свою молодость, и, поломавшись еще немного, согласились на совместный вояж Сырцова и Ксении.

Самолет был изношенный: пока взлетали, все поскрипывал да попискивал. Взлетел, наконец, и набрал высоту. Сырцов разевал рот, выдыхал через нос, зажимая ноздри: приводил в порядок заложенные уши. Ксения расстегнула засаленный брезентовый ремень безопасности, посмотрела на Сырцова и оценила выразительную мимику:

- Кривляешься, как доктор Угол.

- Я значительно красивее Угольникова, - важно объявил справившийся со своими барабанными перепонками Сырцов. - Кстати, все забываю тебя спросить: как там Люба?

- Все забываешь, значит? - насмешливо переспросила Ксения.

- Ну ладно, ладно. Пусть будет так: не решаюсь.

Полуторагодичный роман Сырцова с лучшей подругой Ксении Любой внезапно и без особых предупреждений кончился три месяца тому назад. Никому ничего не объяснив, Люба решительно бросила красавца Сырцова и вышла замуж за серьезного, умного и хилого своего однокурсника.

- Люба счастлива, - злорадно сообщила Ксения.

- Дай-то бог, дай-то бог!

- Думаешь, что она еще пожалеет?

- Да не думаю, не думаю, - рассердился он. - Просто никак понять не могу: почему?

- Дурацкий, я бы сказала, совковый вопрос. Почему меня не кормят? Почему меня не поят? Почему меня не любят? По кочану и капустной кочерыжке.

- Грубо, - грустно констатировал он.

- Зато правильно. Ваш с Любой роман, - Ксения посерьезнела, - Жора, был слишком жизнерадостен и игрив, чтобы стать настоящей любовью.

- Настоящая любовь - это страдать, стенать и слезы с соплями распускать?

- Настоящая любовь - это все: восторг, отчаяние, секундное счастье, ночная сердечная боль, ревность, ссоры, примирения. А у вас только одно и было: безудержная радость игры в чем угодно: в отношениях, в общении, в развеселом словесном фехтовании, в сексе.

- Много ты про секс понимаешь!

Она пренебрежительно отмахнулась от него ладошкой и завершила монолог:

- Вы и в постели были не любовниками, а приятелями, по возможности доставлявшими себе простое и необходимое удовольствие, которое можно в крайнем случае получить и с другим партнером. Вы не были единственными друг для друга. Вот и все, Жора.

- Вася, любил ли ты когда-нибудь? - трепетным девичьим контральто (наловчился по надобности в свое время женским голосом разговаривать) сам себя спросил Сырцов и сам же ответил густым басом: - Любил неоднократно и даже...

- Беспечный пошляк! - оборвала его Ксения.

- Но в душе-то, в душе! - темпераментно возразил он.- Буря, мрак, туман. И слезы, слезы, слезы... - И вдруг восхищенно сообразил: - Ксюшка, да это же стихи!

- Я, ей-богу, рада, что у тебя все в порядке, - искренне сказала Ксения.

- А у тебя? - осторожно поинтересовался он.

- И у меня все в порядке. К сожалению.

- Охота влюбиться? - догадался он и тут же шутливо предложил: - Проще простого! Влюбись в меня!

- С удовольствием, но не получается.

- Со мной ни у кого не получается, - всерьез огорчился Сырцов и деловито глянул на наручные часы. - Ну, конечно же, сегодняшний рабочий день накрылся: прилетим в десять, прибудем в город в половине двенадцатого, никого в полночь и не побеспокоишь. Черт бы побрал этот вечно опаздывающий Аэрофлот!

- А ночевать где будем?

- В гостинице, подружка! Анна снабдила нас разными всесильными бумажками. На все случаи жизни.

- Она - прелесть.

- Она - бандитка с большой дороги, - возразил Сырцов.

- Прихватила тебя?

- И сразу за жабры. И я, как та старушка, в злодейских опытных руках.

* * *

Все правильно он предсказал: в местном гранд-отеле "Маяк" они оказались в двадцать три сорок пять. Помахав бумажкой, где он значился продюсером великой певицы, а Ксения администратором, Сырцов без труда выбил два одноместных номера. Чаек из походного кипятильника, смирновско-болошевские бутерброды и - спать. Дела - с утра.

А утром их погубила ненужная деликатность. Считая, что бестактно беспокоить людей ни свет ни заря, Сырцов приступил к поискам оператора местного телевидения ровно в девять и опоздал: мобильный тележурналист уже отправился на очередной задание.

- Я - в ментовку, - решил Сырцов и поинтересовался у Ксении: - А ты чем займешься?

- Еще минут сорок посплю, а потом по городу погуляю,- призналась она.

Удобно и приятно работать в городе, где все знают обо всем. Показывая в нескончаемой улыбке свои велико лепные зубы оживленной дамочке (дамочка была крайне любезна потому, что только-только вышла на смену), Сырцов путем нехитрых наводящих вопросов уже через три минуты знал, кто есть кто.

Итак, ему были нужны опер - младший лейтенант Валерий Дмитриев и водитель - сержант Виктор Бруев. Пожалуй, начать надо с опера. Водитель изначально знал, что ему придется везти преступника, а опер просто попался под горячую руку начальства.

В райотделе Сырцов вытащил из портмоне следующую бумагу, где он был представлен как специальный корреспондент бойкой газеты "Музыкальный магазин". С начальством Георгий решил не связываться, и свое дело оформил полюбовно с дежурным. Его пропустили в часть. Младший лейтенант Валерий Дмитриев был на боевом посту: в комнате на четверых, откровенно скучая, он читал какие-то рассыпанные по столу бумажки. Предупрежденный по телефону дежурным Дмитриев кинулся к Сырцову, как к родному. Поздоровавшись со всеми, столичный корреспондент приветливо обратился к Валерию:

- Нам бы поговорить...

Младший лейтенант, быстро собрав на столе бумажки, отпросился у коллег:

- Я, братцы, исчезну на полчасика.

- На часик, - поправил его Сырцов.

- На полчасика так на полчасика. На часок так на часок,- лениво согласился старший здесь по званию капитан.