Анатолий Степанов - Парад теней

- Это вам спасибо, Константин, и не спасибо даже, а нечто большее, не знаю и выразиться как! И немыслимая благодарность Сырцову за все!

- Кстати, о Сырцове. Он рассказывал, что во время посещения вашей галереи ему необычайно понравился "Двойной портрет" работы вашего брата. Он будто бы сделал попытку приобрести эту картину, но вы ему отказали.

- Да о чем речь! - забурлил Кирилл Евгеньевич. - Идемте, немедленно идемте в зал! Я сам сниму картину и вручу ее вам!

Он схватил Константина за руку и тянул, тянул его.

- Не сегодня, Кирилл Евгеньевич, и не завтра, - высвободил руку Ларцев. - Пусть картина висит до тех пор, пока не закончится расследование. - И жестко напомнил: - Надеюсь, что все, о чем мы беседовали с вами, окажется разговором между нами. И только.

- Я дал слово, - объявил Горбатов-старший. - Я - человек сравнительно честный.

Константин оценивающе, не таясь, посмотрел на него:

- Сравнительно честный - это еще и сравнительно бесчестный. Так-то, Кирилл Евгеньевич. - На что Кирилл Евгеньевич растерянно развел руками. - Я ухожу. Всего вам доброго.

После ухода Константина Горбатов-старший постоял некоторое время в оцепенении, а потом направился в Данин зал.

В пустынном зале он долго стоял перед "Двойным портретом".

* * *

Было пять минут двенадцатого, когда в верхнем зале ожидания аэропорта Внуково со скамьи поднялся корявый человек с лицом смерда из племени кривичей. Под рокот фанерного голоса местной информаторши он спустился к телефонам-автоматам, парочка из которых удивительным образом еще функционировала. Ему повезло: лицо кавказской национальности, за которым он занял очередь, страстно прокричав: "Рафику, Рафику позвони!", со звяком повесило трубку. Смерд, набрав номер и опустив жетон, почти сразу заговорил:

- Уже объявили посадку. Я лечу или не лечу?.. Да. Да. К черту.

Пройдя контроль и получив просвеченную сумку, смерд проследовал в загон под мистическим названием "накопитель", из которого почти сразу же двинулся в толпе пассажиров к автобусу.

Взлетели точно по расписанию. Дождавшись, когда погасло табло, смерд отстегнулся, попил предложенной бортпроводницей водички и заснул.

В камере хранения Краснодарского аэропорта он набрал код, открыл ячейку, извлек из нее аккуратный пакет и положил его в сумку.

С леваком договорился по таксе доллар за километр. Мелькали благодатные зеленеющие поля, беленькие села, коричнево-черные, нелепые в своей старомодности нефтяные качалки. Он опять уснул. Проснулся в Анапе.

Только убедившись, что левак, высадив его, уехал, смерд сел в автобус.

В пять часов он сидел под тентом открытого кафе в сквере, от которого начинался главный проспект города, и жадно ел.

Шофер Виктор тихо вошел под его грибок. Смерд, допив стакан воды, без интереса осмотрел сержантскую тужурку и поздоровался:

- Здоров, сержант.

- Здорово, - Виктор выжидающе улыбнулся. - Привез?

- Уговор дороже денег.

- В одной цене, - бойко не согласился сержант.

Смерд распоясал сумку, из внутреннего кармашка извлек толстый конверт и бросил его на столик.

- Здесь оговоренное и тысяча премиальных.

Виктор положил ладонь на конверт. Не двигал его к себе, не совал в карман, не пересчитывал - просто осязал большие деньги. Посидев так с минуту, расстегнул свой кителек, взял конверт, спрятал его в карман форменной рубашки и откинулся на спинку ненадежного пластмассового креслица.

- Что делать будем?

- По делу, обмыть бы такое надо... - без напора, просто по привычке заметил смерд.

- А я о чем говорю?

- Ты ни о чем не говоришь. Ты вопросы задаешь.

- Два дня свободных. - Виктор шумно вдохнул носом.- Гулять хочу.

- Гуляй. Кт о тебе мешает? - равнодушно позволил смерд. - Только здесь не советую.

- Да понимаю, понимаю. А где?

- Два дня у тебя, говоришь? Гулять надо там, где все гуляют. В Сочи, к примеру.

- А что? - Виктор блаженно прищурился в предвкушении. - Махнем туда, а?

- Далеко больно, - посомневался смерд.

- Да не боись! Дорога хорошая, ты за рулем, я за рулем, и к ночи на месте. Не сезон еще, в "Жемчужине" остановимся и погуляем, ух погуляем!

- Мне домой надо, - скучно сказал смерд.

- Из Сочи завтра вечером и улетишь, - ничто уже не могло остановить Виктора. - Так, сейчас ко мне домой, я переоденусь, и покатим.

- Старушка-то твоя в порядке?

- Я - шофер, дядя, - обиделся Виктор.

- Сапожник без сапог.

- Это про сапожников, а я - не сапожник. - Виктор поднялся. - Пошли.

Он снимал комнату в верхней, одноэтажной части города, и смерд об этом знал.

- Может, я тебя здесь подожду? - предложил он. - Лень карабкаться.

- Как хочешь, как хочешь! - великодушно ликовал Виктор. - Буду через полчаса, ну, может, через сорок минут. Это - край. Жди.

- Пакет-то как следует заховай, - на прощание тихо посоветовал смерд.

- Это уж как водится! - заверил его Виктор и, не оборачиваясь, припустился бегом.

...Через час ухоженный одиннадцатый "жигуленок" убегал из города. Приодетый с наивным милицейским франтовством Виктор крутил баранку до Геленджика. Когда миновали его зеленые окраины, смерд решил:

- Дай-ка я свою норму отработаю. А в сумерках ты поведешь. Я под серость заснуть могу, спал-то сегодня три часа всего.

- Бессонница? - посочувствовал Виктор, притуляясь к обочине.

Смерд, не отвечая, обошел капот машины и сел за руль, отодвинув Виктора на пассажирское место. Ответил, когда уже поехали:

- Работа. Курьерская работа. Ночью из Омска прилетел.

- Ишь, как тебя мотает! Интересно небось?

- Что интересно?

- Ну, разные города, где никогда не бывал, природа там... - увядая, объяснил Виктор.

- А вижу я города эти? - злобно спросил смерд сам у себя.

Дальше - тишина. В молчании ехали более часа. До тех пор, пока смерд не признался:

- Нет, все-таки надо передохнуть с непривычки и с устатку тоже.

- С устатку граммов двести полагается, - бодро откликнулся Виктор.

- То-то и оно! - глубокомысленно заключил смерд и остановил машину.

Грузовики в предвкушении двухдневного отдыха уже забились по своим конурам, курортные лимузины еще бегали по своим холодным городам, ибо прав, бесконечно прав Виктор: не сезон. Пустынное шоссе полукругом шло над обрывом.

В крутой и узкой расщелине жила зелень. По почти отвесным склонам неизвестно как росли мелкие деревья и густой кустарник.

Надо полагать, здесь. Площадка после верстового столба с круглой цифрой.

- Где тут моя сумочка? - ласково вопросил у сумки, лежащей на заднем сиденье, смерд и, ухватив ее за ремень, перетянул к себе.

- Что у тебя там? - полюбопытствовал Виктор. Он уже стоял на утрамбованной земле.

- Сейчас увидишь, - пообещал смерд, хлопнув дверцей, обошел радиатор и стал искать местечко, чтобы присесть. Не любил он эту жесткую, проволочную, враждебно острую поросль, которая на юге именуется травой. То ли подмосковная мурава! Но - деваться некуда, и осторожно присел. Рядом устроился Виктор, ожидая, что покажут. А показали ему раскрытую сумку, в которой дровами лежали банки с кока-колой и пивом, а впритык к ним пристроилась длинная матовая бутылка "кремлевской".