Анатолий Степанов - Вечный шах

- А какая она, обыкновенная?

Талантливый режиссер воздел рукой, талантливый режиссер закатил глаза.

- И это спрашиваете вы, ассистент режиссера по реквизиту? Нет, молодой человек, в таком случае вам следует менять профессию! - И тут увидел Виктора. Опустил руки, сказал нормально: - А-а, Витя, здравствуй.

- Привет, - ответил Виктор. - Ты твори, твори, а я где-нибудь здесь посижу.

Брошенный всеми за столом с раскрашенной кооперативной туфтой сидел мужичок в косоворотке - милый актер Миша. Виктор присел напротив на скамью, придвинутую к светлым бревнам стены. Потрогал бревна - настоящие, спросил у Миши:

- Сидишь?

- Сижу, - обреченно подтвердил Миша и вдруг оживился: - Виктор Ильич, у меня карты с собой. Пока они собачатся, может, в дурака перекинемся?

- В дурака, так в дурака. Сдавай, Миша. - Виктор решил для приличия немного побыть здесь.

Операторская группа перекатывала тележку с камерой с места на место, услужливый второй режиссер с ассистентами зачем-то двигал некрашенный деревенский шкаф. Художник по кадру пристраивал старинную прялку, несколько человек суетились на площадке просто так, для общего ливера, а они - Виктор и Миша - увлеченно играли в подкидного дурака. Миша уверенно выигрывал. Виктор злился. Внезапно, как часто бывает с резкой поддачи, возникло нестерпимое желание посетить сортир по малому делу.

- Извини, отлучусь, - сказал Виктор, вскочил и сделал первый быстрый шаг.

Он бы не успел его сделать, опоздай на мгновенье: с грохотом и звоном сверху на то место, где он мгновенье тому назад сидел, обрушилось тяжелое металлическое нечто.

Тишина ворвалась в павильон, тишина. Съемочная группа с ужасом смотрела на Виктора.

- "Двойка" с лесов сорвалась, - негромко догадался оператор и рявкнул вдруг: - Бригадир!

К нему подбежал бригадир осветителей с перекошенным лицом, с ходу залопотал:

- Сам не понимаю как, Петрович, сам не понимаю как...

- Господи, господи! - шумно дыша возгласил режиссер, подошел к Виктору, обнял за плечи. - Ты в рубашке родился, Витя. Иди отсюда, уезжай домой, успокойся.

- Что такое "двойка"? - поинтересовался было Виктор.

- Осветительный прибор. К лесам на кронштейне крепится, - объяснил Андрей. - Ты иди, иди, Витя, отряхнись от этого ужаса, а я уж здесь разберусь со всеми!

Как он при таком желании от страха не замочил портки, одному богу известно. Излившись в загаженном павильонном сортире, он спустился на этаж и пошел к выходу, к машине, домой. Проходя мимо фотоцеха, глянул на часы. Час прошел, всего только час. Виктор вспомнил петино приглашение и завернул в лабиринт. За дверью кабины гудели голоса. Там шел процесс. Непроизводственный. Другой. Соответствующий.

- Стакан. Полный, - попросил Виктор.

Ему налили. Он выпил и молча удалился под непонимающими взглядами теплой и разговорчивой компании, устроившейся здесь надолго.

Ехал осторожно: береженого бог бережет, который сберег Виктора сегодня уже один раз. Осторожно, но не таясь от него, ехал следом "Запорожец".

Приехали. Виктор вышел из машины, проверил дверцы и направился к подъезду. Водила из "Запорожца" наблюдал за ним.

Виктор разложил фотографии на столе. Бессмысленно многозначительная харя кавказца Удоева, псевдоинтеллектуальное личико новоявленного нарцисса Димочки. Беспечная в своем идиотизме мордашка Ларисы. Наглые камуфлированные спины. И эти гниды хотят сделать из него, Виктора Кузьминского, тряпку, о которую они будут вытирать ноги.

- Ну, суки, я вас достану! - неожиданно для себя вслух высказался Виктор и трахнул кулаком по столу. И сейчас же, как бы в ответ, зазвенел телефон.

- Я соскучилась по тебе, Витя, - призналась Лариса в трубке.

Ах ты, моя пупочка, ах ты, моя милая, ах ты, моя шустрая!

- Да и я тоскую прямо уж не знаю как!

- Тогда я приеду? - предложила себя Лариса.

- Жду, жду, изнывая от страсти! - согласился он. - Когда будешь?

- Ну, минут через сорок, через час...

Так, часок в его распоряжении имеется. Кое-что надо сделать до ее прихода.

Виктор в один конверт вложил Димин бумажник и заклеил его, а в другой собрал по одному экземпляру каждой фотографии и, захватив оба конверта, вышел из квартиры. Спустился на два этажа во время: Анна Сергеевна уже закрывала дверь, собираясь во второй - послеобеденный поход по магазинам.

- Анна Сергеевна, у меня к вам просьба... - подхалимно начал Виктор.

- Ну? - потребовала конкретности Анна Сергеевна.

- Ко мне сейчас придут. Я не могу отлучиться, а тут в нашем подъезде бумажник с документами нашел, наверное, карманники подкинули. Вы бы не могли пакет с этим бумажником в почтовый ящик бросить? А то человек, которого обчистили, небось волнуется из-за документов.

- Давай, - сказала Анна Сергеевна.

- И еще одна просьба, - продолжал заискивать Виктор, показывая второй конверт. - А вот здесь фотографии, которые моя гостья ни при каких обстоятельствах не должна видеть. Вы бы не могли их спрятать у себя?

- Держи, - Анна Сергеевна передала Виктору хозяйственную сумку, взяла второй конверт, открыла дверь, зашла в квартиру, вернулась через минуту и доложила:

- Спрятала.

- Хотите мою невесту посмотреть? - предложил награду за хлопоты Виктор.

- Когда? - оживилась Анна Сергеевна.

- Ну, через часок-полтора.

- Как раз успею в молочном постоять, - обрадовалась она и подмигнула: - Бабенка-то ничего?

- Вот посмотрите и решите.

Бабенка все-таки ничего. А такая, как сейчас - тщательно подкрашенная, хорошо одетая, нацеленная на определенное дело - просто красотка. Лариса стояла в дверях его квартиры и дарила ему обещающую улыбку.

- Хороша, - признал Виктор.

Лариса потрепала его по щеке, прошла в комнату, кинула сумочку в кресло и, раскинув руки, упала на тахту.

- Сразу и начинаем? - деловито осведомился Виктор. Лариса, прищурив один глаз, другим презрительно посмотрела на него.

- Дурак. Просто я устала зверски.

- В театре киноактера с товарками языком трепать? - захотел уточнить причину усталости Виктор.

- От этого тоже, - миролюбиво согласилась она. - Пожрать дашь?

- И выпить, - дополнительно пообещал он, и они направились на кухню.

Следуя вековым традициям, Лариса свято придерживалась древнего актерского правила: жри, что дают, пей, что поднесут. Вино, коньяк, водка, самогон - всему рада артистическая душа, все потребляется с удовольствием и большими дозами. Так что лишняя бутылочка из Козицкого пригодилась.

Только выпили по второй, как в дверь позвонили. Виктор пошел открывать Анне Сергеевне.

- Здравствуй, Витя! - громко и несколько театрально приветствовала его как бы непрошенная гостья. - Я на твою долю кефира и молока купила. Будешь брать?

- С удовольствием, - отвечал он.

- Я на кухню поставлю, - объявила Анна Сергеевна, рванула на кухню и, увидев Ларису, удивилась вполне естественно: - Да у тебя гости!