Светлана Чехонадская - Пейзаж с убийцей

— Ты веришь Долгушиной!

— Она прожила жизнь, между прочим! И, если уж на то пошло, прожила жизнь в Корчаковке! А если она права? Если все это действительно ложь — весь этот рассказ о медсестре и каталке?

— Да ты же видел каталку, ты сам рассказывал!

— Ну, так и она могла ее видеть! Эта каталка стояла в сарае с незапамятных времен, я специально выяснил у предыдущих хозяев. Дом им достался уже с каталкой.

— Штейнер не был медиком.

— Эта каталка всегда была у него! Я поспрашивал старожилов: он купил ее по дешевке на барахолке, сказал, что будет перевозить на ней картошку. А потом и вовсе перенес в дом. Он на ней обедал! У него стола не было! Это сказал мне ваш Степка-алкоголик!

— И это кажется тебе более правдоподобным!

— Да. Более правдоподобным, чем медсестра в вашей деревне. Я увидел эту каталку сейчас, а твоя знакомая могла видеть ее раньше. А что, если она просто была в Корчаковке раньше? А если она видела каталку, значит, была у Штейнера дома! Причем тогда, когда сам Штейнер еще был жив! А если и не была, то представляет того, кто хорошо знает вашу деревню и у кого остались здесь интересы. Ты знаешь, кто недавно купил дом Штейнера?

— Понятия не имею!

— Какой-то москвич по фамилии Иванов. Но знаешь, кто платил за него? Коммерческий банк «Отрада», в котором, кстати, обслуживается некая частная телекомпания из Москвы. Тебе назвать эту телекомпанию? Это ее телекомпания!

— Мало ли кто может обслуживаться в московских банках!

— Мишаня, пойми: эта история спланирована и разыграна, как по нотам. Не было никакой Елены Дмитриевны Корнеевой в девяносто втором! Она появилась после многолетнего перерыва — вместе с новым паспортом, в конце августа! До этого абсолютно никто не знает, где она жила и чем занималась! Даже фамилия у нее тогда была другая! Новый паспорт ей делали по блату! Она прилетела сюда зайцем на самолете? Какая чушь! Она придумала это для того, чтобы объяснить отсутствие паспорта и заодно запутать всех относительно настоящих сроков своего пребывания в Новосибирске!

— Кого сейчас могут интересовать эти сроки?!

— Сейчас никого! Но тогда, одиннадцать лет назад, если бы кто-то захотел выяснить, где была эта женщина в конце августа, он ничего бы не определил!

— Но зачем это нужно было выяснять?

— До этого мы дойдем. Обрати внимание, кстати, что покойная подруга твоей Елены, Покровская, являлась важным и единственным свидетелем того, что Корнеева долго находилась в Новосибирске, что у нее здесь был приятель. Покровская все перепутала? Но кто это утверждает? Только заинтересованное лицо — твоя Корнеева! Покровская-то, кстати, погибла! А если она говорила правду? Если Корнеева, действительно, скрывала и приятеля и свое пребывание в Новосибирске, если она продолжает скрывать это и сейчас? Ты знаешь, что она медсестра в прошлом?

— К чему ты клонишь?

— А ты не понимаешь? Дамочка с плохим воображением пишет плохой детектив, в котором обвиняет в несуществующем преступлении свою подругу, но при этом проговаривается то там, то здесь: я участвовала, я была, я видела. Это могла быть и я!

— Ты сумасшедший!

— А ты слепой. Ты знаешь, что через полгода после августа девяносто второго Елена Дмитриевна Корнеева всплыла в Москве уже в совершенно новом качестве. Это была новая женщина с новым именем, с большими деньгами. Она стала ездить по заграницам, купила прекрасную квартиру и «мерседес», построила загородный дом. Она объездила весь земной шар, отдыхала на лучших курортах и работала только для души. Только! На какие деньги куплена такая свобода?

— На какие деньги Абрамович купил «Челси»? Мало ли где люди брали деньги в последнее десятилетие!

Они помолчали немного. Оба были раздражены и тяжело дышали.

— Иван! — наконец сказал Михайлов. — Я не понимаю одного. Ты обвиняешь ее в каком-то убийстве одиннадцатилетней давности. Но ты же сам утверждаешь, что никакого убийства не было! Тогда в чем проблема?

— Как это не было? А убийство Штейнера? Мы, кажется, выяснили, что расследование этого преступления велось из рук вон плохо? Что не Ордынский с Чуманковым зарезали Штейнера, а кто-то другой. Я думаю, это сделал Антипов.

— Антипов?!

— Да.

— Зачем?

— Чтобы забрать золото, украденное Штейнером в Кропоткине и спрятанное им в Корчаковке.

Михайлов поразмышлял несколько секунд.

— Ну, это вполне возможно, — неуверенно сказал он. — Но при чем здесь Елена?

— Она была соучастницей.

— Она?!

— Ну да. Что мы знаем о ней? Что она могла жить здесь в тот год, работать по специальности — медсестрой. Что у нее здесь был друг…

— Антипов?! Старик Антипов?!

— Почему? Не обязательно. Мог быть и молодой Штейнер. Но дело не в этом. Дело в том, что она была на месте убийства. Она была здесь в половину пятого, поэтому и знает, что в это время возле Корчаковки остановился поезд! Была она в одежде медсестры и с тех пор постоянно боялась, что ее кто-то в этом качестве видел. Для того и придумала свою дурацкую историю. Да ведь ее и видели! Ты разве не помнишь показания Суботниковой? Она сказала: «Я видела женщину-эксперта». Ты спросил: «Почему вы решили, что это эксперт?» Суботникова ответила: «Она была в белом халате». Понимаешь, Мишаня, в показаниях Суботниковой есть одна серьезная неувязка: время. То она говорит, что был рассвет, что в доме было еще темно, то вдруг перепрыгивает через пару часов и получается, что уже чуть ли не девять! А все почему? Потому, что, как ей показалось, она видела участкового. А если она обозналась? Ведь очень многие утверждают, что участковый появился на месте преступления не раньше восьми! В августе по освещению это уже день! Ни о каких предрассветных сумерках и речи быть не может! Но кого она видела на самом деле? Это был высокий, худой человек с темной кожей — Антипов! Тогда все выглядит по-другому. Тогда получается, что она проснулась, как и все, когда остановился поезд. И видела она убийц!

— Но если ты веришь показаниям Суботниковой, то будь добр верить им до конца! Тогда и мертвый Штейнер должен разгуливать по антиповскому саду!

— Это был не Штейнер. Старуха ошиблась. Ее подвели утренние сумерки. Это был третий убийца — сообщник. Не знаю, какова была его роль в этой истории, но тогда он просто наблюдал. А потом спокойно ушел в дом. Это был человек Антипова, его знакомый, потому-то собака и позволила ему гулять по саду!

Михайлов был слишком потрясен, чтобы возражать по пунктам: то один, то другой довод возникал на кончике языка, но тут же таял. Участкового просто переполняло изумление. Наконец, в голову пришло самое главное, самое убедительное возражение.

— Но постой! — воскликнул он. — Даже если ты прав, зачем она приехала сюда одиннадцать лет спустя? Зачем разворошила это гнездо? Ведь, судя по твоим словам, у них так все гладко получилось!