Светлана Чехонадская - Пейзаж с убийцей

— Митя, я думаю, ты врешь мне насчет адвоката.

— Вру? Почему?

— По кочану.

— Ну, кое-что вру… — Он вдруг покраснел. Это было видно даже при слабом ресторанном освещении. — Я не все тебе сказал… Это правда… Принять этого дядьку меня попросил Лежаев…

— Лежаев?!

Как всякий опытный зверь, Лежаев почувствовал, что говорят о нем и тревожно завозился на своем месте, хотя и был занят обниманием редактора Ольги, уже абсолютно пьяной.

— Ну да. Когда вы приехали из Новосибирска, он вдруг пришел ко мне и начал расспрашивать кто ты да что ты. Я стал вкратце рассказывать, но он вдруг говорит: «Слушай, это не мне нужно, а компаньону моему. Там какая-то старая история, его она сильно интересует. Что-то из девяносто второго года». Что я должен был сделать? Он просил ничего тебе не говорить, просто побеседовать с этим компаньоном, ответить на его вопросы. Он еще сказал, что, по его мнению, это недоразумение, но надо проявить уважение к солидному человеку, кстати, владельцу банка, в котором мы обслуживаемся. Потому я его и принял. Ведь я не лох, Елена! Ты-то думаешь, что я лох, но это не так! Если бы ко мне пришел кто-то другой, мент или кредитор, я послал бы его на три буквы! Вот и вся моя ложь. Все остальное было именно так, как я тебе рассказывал.

— Это Лежаев продиктовал тебе этот телефон?

— Нет, что ты! — испугался Митя. — Это он сам и дал!

— Зачем?

— Черт его знает! Уже когда уходил, вдруг сказал: «Дмитрий, если вам понадобятся услуги опытного адвоката, обращайтесь», — и буквально заставил записать этот номер.

Елена молча достала мобильный, набрала на нем год, месяц своего рождения и два нуля.

Трубку сняли на третьем гудке.

— Але, — равнодушно сказал немолодой женский голос.

— Позовите, пожалуйста, Евгения Евгеньевича, — сказала Елена.

— Вы ошиблись… — Женщина помолчала немного, словно чего-то ждала, и положила трубку.

— Зачем он оставляет этот телефон, если им нельзя воспользоваться? — растерянно спросила Елена, глядя на Митю. Он испуганно развел руками. — Этот тип дал ненастоящую визитку моей соседке, он продиктовал телефон тебе, хотя не является адвокатом… Кому он оставляет этот телефон? Получается, мне?

Она вдруг вспомнила то, о чем вчера рассказал Михайлов — неудачную попытку Терещенко дозвониться до филиала компании «Витимские золотые прииски». Ведь там тоже был настоящий телефон, Долгушина-то им воспользовалась! Просто Терещенко сказал не то, чего от него ждали… Значит… Значит, преследующий ее человек все-таки не зря постоянно оставляет свой телефон. Надо только найти правильные слова…

Хмель куда-то улетучился, она обвела взглядом ресторанный зал: теперь все здесь выглядели смешными и немного убогими, даже хозяин их телекомпании — галстук на нем провис до пупа, рубашка смялась, волосы были взъерошены…

«Что ж, — сказала она себе, — я ведь знаю, каких слов ждет от меня неведомый Евгений Евгеньевич. Я знаю этот пароль… В моей истории осталась только одна загадка: откуда я этот пароль узнала! Ключ, открывающий прошлое — с каким скрипом откроются эти двери? Успели ли они проржаветь за десятилетие? Или эти двери, как и золото, не ржавеют?»

Она снова набрала легкий для запоминания номер.

— Але, — снова сказала женщина.

— Здравствуйте, — произнесла Елена и закашлялась: голос вдруг отказал.

Женщина пережидала, не высказывая никаких признаков раздражения. Не закричала: «Я же вам говорю, вы ошиблись!» или «Какой номер вы набираете?!»

— Меня зовут Елена Дмитриевна Корнеева, — сказала она в трубку.

— Да, — спокойно ответила женщина. — Я вас слушаю.

— Я бы хотела поговорить с Евгением Евгеньевичем об Антипове. О Викторе Семеновиче. У меня есть информация о нем…

— Он мог бы сам позвонить, — возразили на том конце провода.

— Значит, не мог.

— Хорошо, я передам вашу информацию… У меня высветился ваш номер. По нему можно с вами связаться?

— Да.

Елена нажала отбой. Только сейчас она почувствовала, как оглушительно бьется сердце, только сейчас заметила, с каким нескрываемым ужасом смотрит на нее протрезвевший Митя.

— Лена! Что это было? — воскликнул он, и она вдруг вспомнила, что Митя не знает главного: того, что Виктор Семенович Антипов существует на самом деле!

— Ой, Митя! Долго рассказывать! — Она устало махнула рукой и потянулась за рюмкой с водкой. Зазвонил телефон. Номер не определялся.

— Я слушаю, — громко сказала Елена.

— Елена Дмитриевна? — Приятный мужской голос, казалось, звучал из соседнего зала. — Извините, что отвлекаю. У вас, по-моему, корпоративная вечеринка?

— Да. Кстати, могу передать от вас привет. Своему хозяину.

— А кто ваш хозяин?

— Александр Сергеевич Лежаев.

— Нет, этому хозяину не надо… Наши с вами дела его не касаются… Я бы хотел с вами встретиться.

— Да уж. Давно пора… Когда?

— Сегодня, — жестко сказал голос и повторил: — Сегодня.

Банк, в котором Елена несколько раз бывала, в ночном освещении выглядел совсем другим. Синяя подсветка снизу вытянула его пропорции, на фронтоне обнаружилась красивая лепнина, контуры которой теперь не размывала обычная московская грязь. Люди с конями словно лучились, голубой свет делал рельефы стерильными и холодными. Тонированные окна были похожи на глаза слепого человека.

У двери стоял охранник. Он взялся за латунную начищенную ручку, увидев Еленин «мерседес». Когда она вышла из машины, дверь в банк уже была открыта.

Другой охранник провел ее на второй этаж — в кабинет, отделанный деревом и зеленым шелком.

Она села в кожаное кресло, оглядываясь — интерьеры были впечатляющие. Тотчас же открылась потайная дверь в стенной панели, оттуда вышел полный мужчина среднего роста. У него было круглое и румяное лицо, маленькие блеклые глазки, две залысины по бокам лба. Видимо, когда-то мужчина был голубоглазым блондином. Теперь же его волосы, тронутые сединой и сильно прореженные, казались пегими. Глаза тоже выцвели, края век покраснели. Мужчина внимательно осмотрел ее и нехотя улыбнулся.

— Госпожа Корнеева? — спросил он.

— Господин Комаров? — ответила она вопросом на вопрос.

— Узнали? — Он удобно расположился за огромным столом напротив нее. Вид у него был спокойный, волнение выдавали только руки: он переставил бронзовый прибор, зачем-то щелкнул выключателем лампы под абажуром (в стенах горели не меньше двадцати светильников), постучал пальцами по зеленой ткани стола. — Видели меня на фотографии? Но я изменился за одиннадцать лет…

— Не сомневаюсь… — Елена с любопытством смотрела в лицо сидящего напротив человека. Почему-то она думала, что он уже все понял. Ей стало жаль его.