Елена Басманова - Заговор стервятников

— И… и… и… сразу…

— Да! Сразу попросил руки Бруни! И она сразу же согласилась! — плачущим голосом пожаловалась измученная мать.

— Все было так похоже на сцену из «Евгения Онегина». Генерал упал на колени, а Брунгильда ему: «Довольно, встаньте, я должна»… — протянула Мура. — Почти цитата… Но она слишком быстро приняла это предложение. Но не понимаю, чем он ее привлек?

— На сговор не похоже, — разочаровал Николая Николаевича доктор Коровкин. — Генерал весьма убедительно рассказывал, как он домогался внимания Брунгильды Николаевны. Несомненно, он влюблен в нее и влюблен давно.

— Взрослые дочери, взрослая жизнь, — пробормотал Николай Николаевич.

— И все-таки этот генерал мне не нравится, — призналась Елизавета Викентьевна. — Не знаю, в чем причина? Делаю над собой усилие, а все бесполезно… Не лежит сердце.

— От него даже медикаментами не пахнет! — откликнулся доктор. — А ведь у него свежая рана! Должно пахнуть хотя бы карболкой!

— К чему вы это говорите, Клим Кириллович? — с надеждой встрепенулся профессор. — Вы думаете, перевязь фальшивая? И раны нет? И он морочит нам голову?

— Нет, я не имел это в виду. Просто не могу понять, в чем дело…

Памятуя о недавних временах, когда Брунгильду мысленно прочили в невесты доктору, никто не стал уточнять, что Клим Кириллович имел в виду.

Двусмысленность ситуации чувствовал и доктор, но откланяться ему мешал элементарный долг предложить свои услуги в качестве провожатого гостье Муромцевых. А барышни-невесты возвращаться не спешили.

— Вероятно, тетушка уже беспокоится, — осторожно заметил он. — Да и вам пора отдохнуть от гостей и переживаний.

— Мы от вас совершенно не устали, Клим Кириллович, — заспешила Мура.

— Но вам надо изучить темные места в биографии Орлеанской девственницы, — подзадорил Клим Кириллович, не удержавшись от ласковой улыбки. — Завтра, наверное, пойдете на занятия?

— Да, курсы надо посетить, — со вздохом признала девушка. — Если ничего непредвиденного не случится.

— Все непредвиденное уже произошло, ждать больше нечего, — саркастически прокомментировал глава семейства. — Разве что ты еще внезапно замуж выскочишь.

Мура надулась и покраснела.

— Пока вижу всего двух достойных претендентов, — пошутил доктор. — Или Бурбон, или ваш покорный слуга.

Доктор никак не ожидал, что Мура ответит быстрой переменой настроения и блеском в глазах.

— Вы делаете мне предложение?

Доктор замялся. Сказать нет, я пошутил — обидеть можно. Сказать да, делаю — будет выглядеть глупо, оскорбительно для Муры — не получив ее старшую сестру, решил довольствоваться тем, что попроще…

Игра сомнений и разнообразных тайных мыслей, видимо, явственно отразилась на лице доктора, смущение которого росло с каждой минутой.

— А я бы этому нисколько не удивилась, — вздохнула обречено профессорская жена; было жалко всех и саму себя вдвое больше.

— Шутки в сторону, помешались на замужествах, — раздался гневный профессорский голос. — Клим Кириллович, вы не забыли о нашей просьбе? Если у вас будет случай навестить генеральшу Зонберг, не порасспрашиваете ли вы ее о нашем будущем родственнике? Я-то в таких кругах не вращаюсь…

— Непременно спрошу, — поспешил заверить друга доктор. — Не стоит ждать случая. Если позволите, я прямо с вашего аппарата телефонирую Зинаиде Аполлоновне и договорюсь о визите.

— Замечательно! — оживилась оправившаяся от потрясения Мура. — Быть может, удастся что-нибудь узнать, что помешает замужеству Брунгильды.

Доктор, как изваяние, застыл у телефонного аппарата. Если он сейчас позвонит генеральше Зонберг, получается, что он, действительно, хочет расстроить будущий брак между Брунгильдой и генералом Фанфалькиным. Имеет ли он моральное право вмешиваться в судьбу девушки? И девушки неглупой и самостоятельной? Не исключено, что генерал выгодная партия для Брунгильды, не располагающей никаким приданым. Возможно ли, что ею движет расчет? Впрочем, не исключено, что его старая пациентка положительно отрекомендует Фанфалькина, и это утешит угнетенных неожиданным выбором дочери родителей.

Пока Клим Кириллович размышлял, телефон зазвонил сам.

— Вы позволите?

— Разумеется, — кивнул профессор.

Доктор снял трубку. Его мягкий баритон после первого слова потеплел, и Муромцевы догадались, что доктор разговаривает со своей любимой тетушкой. Внимательно выслушав ее, Клим Кириллович опустил трубку на рычаг и виновато посмотрел на потускневшую Муру.

— Увы, визит к генеральше Зонберг придется отложить. Звонили от господина Безсонова. Его дочь Зина, которую доставил с час назад к дому мичман Таволжанский, предприняла попытку отравления…

Следователь Вирхов взглянул на настенные часы; он уже давно отпустил домой письмоводителя, поскольку присутственный день завершился. В помещениях Окружного суда, малолюдных в этот час, царила полнейшая тишина. Дежурные курьеры дремали на своих постах. Разве что кто-нибудь из припозднившихся агентов марал бумагу в пустой приемной.

Отправив кандидата на судебные должности вон, Вирхов откинулся на спинку служебного кресла. Он сознавал, что должен позвонить Муромцевым, справиться о подозрительном Шевальгине, тем более что в его усталом мозгу родилось еще одно ужасное предположение: а не собрались ли Шевальгин и Герц убить Муру, если она нащупала след Балабанова?

И все-таки он не спешил, мысленно выстраивая предстоящий разговор так, чтобы не встревожить отходящих ко сну уважаемых им людей. Наконец он решился; поднял трубку и назвал телефонистке номер.

К телефону подошла горничная, и следователь попросил ее пригласить профессора.

— Добрый вечер, Николай Николаевич, простите за поздний звонок.

— А что случилось, Карл Иваныч? — без обиняков поинтересовался Муромцев. — Не томите, умоляю, мне и так сегодня наши эфирные создания, как их называет Менделеев, все нервы вымотали.

— И, верное, преспокойненько уже почивают?

— Брунгильда соизволит отдыхать. Она у нас теперь невеста.

— Поздравляю. Очень за вас рад. А Мария Николаевна?

— Эта негодница поскакала в дом Безсоновых. Вместе с доктором Коровкиным. Там ее подруга, видите ли, решила наложить на себя руки.

— Но ее спасли от этого необдуманного шага? — вежливо выразил надежду следователь.

— Во всяком случае, на момент звонка она еще была жива. — Николай Николаевич обреченно вздохнул. — Вот таким образом закончилась наша церемония обручения.

— Печально, — невесело отозвался Вирхов. — Позвольте поинтересоваться именем жениха? Профессор хмыкнул.

— Некто генерал Фанфалькин. Из Главного штаба.