Лана Роговская - По закону клумбы

Следующей на беседу в кабинет вошла терапевт Ксения Ивановна. Скромная, грамотная, в клинике она была какой-то незаметной. Терапевт пробыла в кабинете Василия Федоровича около пятнадцати минут.

– Я и не видела никого, все время сидела на приеме, – произнесла она, как бы извиняясь перед очередью из сотрудников. – Мой-то кабинет плотно закрывается. Ничего не вижу, ничего не слышу.

Гинеколог Турбина ответила на вопросы следователей быстро. Она пришла в клинику к трем часам, принимала пациенток, из кабинета вышла только тогда, когда услышала крик старшей медсестры.

Суета в клинике продолжалась до девяти часов вечера. Были опрошены все присутствующие. Приехала главный врач Петрова. Она работала в клинике недавно, около двух месяцев. Знала немного.

Все текущие пациенты клиники по ее распоряжению были перенесены на более позднее время, врачи оповещены.

Тело Чеснокова увезли, а его кабинет заперли и опечатали. Все документы по клинике, которые интересовали оперативников, были изъяты.

Василий Федорович попросил всех еще раз не разглашать информацию в интересах следствия, и оперативная группа покинула клинику.

Остались только Наталья Григорьевна, Саша Пирогова и охранник.

– Саша, а ты не видела ничего подозрительного? – спросила Наталья Григорьевна регистраторшу. – Ведь ты видишь коридор из-за стойки.

– Нет, я ничего не видела. Было много работы, пациенты шли и звонили. К Сергею Николаевичу приходили три или четыре человека, не помню точно, двое пациентов на консультацию по записи. Один мужчина на переговоры. Визитку я отдала следователям. Я не всех видела. Последним был молодой парень. Он не представился, сказал, что по личному делу. Я позвонила шефу, спросила, он разрешил этого посетителя пустить к нему. Вот и все.

– А когда он от него вышел?

– Да вроде бы быстро, я не видела, в этот момент отходила с пациенткой.

– В «скорой помощи» сказали, что похоже на отравление, и полицейские тоже об этом говорили. Неужели правда Сергея Николаевича… – она помялась. – Убили? Отравили? Глупость какая-то… – Наталья Григорьевна заплакала. Напряжение дня наконец вылилось в слезы. – Иди домой, Саша. Завтра сменщица придет?

– Да-да, Наталья Григорьевна, я ей уже звонила.

Шорина переоделась и, продолжая всхлипывать, побрела домой. Она шла по лужам, не замечая, что забыла переобуться и шлепает в рабочих светлых туфлях. Хорошо, что снег растаял, и земля была хоть и мокрой после небольшого дождика, но не холодной.

«Как же я теперь буду? Что с клиникой? Наверное, придется вернуться на старую работу. Ведь сюда я пришла только ради Чеснокова. А теперь его нет».

– Осторожно! Двери закрываются! Следующая станция – «Новые Черемушки»! – послышалось в микрофон.

Ирина Борисовна погрузилась в воспоминания.

Она была дружна с Чесноковым. Именно он помог ей в свое время родить Никиту. Они с Игорем несколько лет пытались завести ребенка, неоднократно обследовались. Ирина сделала пару операций для восстановления проходимости закрытых маточных труб. Но все попытки лечения были безуспешными. Надежда оставалась только на процедуру оплодотворения в пробирке. Поэтому, как только она пришла работать в НИИР, сразу пошла знакомиться с коллегами из отделения ЭКО.

Она вспомнила, как они с мужем приходили к Чеснокову на обследование, как доброжелательно и с юмором он их всегда встречал. По одесской привычке Сергей Николаевич каждое свое действие сопровождал то присказкой, то анекдотом, то песенкой.

Ирина Борисовна вспомнила их совместную с Чесноковым поездку в Берлин на конгресс по высоким технологиям в репродукции. Красивые и нарядные, они прибыли в Шереметьево сразу после работы, не заезжая домой. На следующий день утром им обоим предстояло выступать, а Чеснокову еще и председательствовать на тематическом симпозиуме по подготовке эмбрионов. Он был довольно известной фигурой в международной среде ученых, занимающихся проблемой эмбриологии. Прекрасно общался на английском языке, имел много друзей в европейских клиниках. Вдруг случилось невероятное – на стойке регистрации их известили, что в самолете для них нет мест.

– Как нет мест? – только и смогли промямлить они.

Ирина Борисовна не могла поверить, что такое могло быть. Какая наглость со стороны Аэрофлота! Она начала нервничать, объяснять, что они ученые, летят на международный конгресс… Однако в аэропорту это никого не интересовало. Сергей Николаевич, напротив, отнесся к этому происшествию довольно спокойно и даже отпустил какую-то шутку. Им дали талоны на ужин и ваучер в гостиницу. Учитывая московские пробки, они решили этим воспользоваться и пошли устраиваться.

Ужин был весьма скудный.

– Если хотите похудеть – пользуйтесь услугами столовой Аэрофлота! – провозгласил Сергей Николаевич и предложил выпить вина.

– Нет! – категорически заявила Ирина Борисовна. – Завтра надо хорошо выглядеть! – Она планировала еще поработать над своей презентацией.

Они разошлись по номерам.

Утром в знак компенсации за отложенный полет их посадили в бизнес-классе и предложили шампанского. Отказаться они не смогли и прилетели изрядно навеселе. Приехали в отель, быстро приняли душ и отправились на конгресс, который, к их счастью, проходил в том же здании. Там началась работа, какие-то встречи и разговоры. В общей суете пошатывание Сергея Николаевича не бросалось в глаза.

Однако в следующей секции Чесноков числился в программе сопредседателем. Они присели в последнем ряду. Он был совершенно разомлевший. Рюмка водки после шампанского оказалась явно лишней.

– Идите в президиум и просто посидите! – сочувственно прошептала Ирина Борисовна, взглянув в программу конференции.

Раскисший Сергей Николаевич немного подумал и пробормотал:

– Что-то я слишком пьян для этого подвига! Нет, буду сидеть тут, в зале. – И икнул.

«Действительно, – подумалось Ирине. – Он слишком пьян, вдруг заснет там? Это будет еще хуже!»

За свою длинную «ученую» жизнь она неоднократно наблюдала на научных конференциях, как некоторые коллеги спали в президиуме на следующий день после банкета. Даже похрапывали в микрофон. Но это все было на родине, и к этому факту окружающие относились с пониманием. Обычно это вызывало только смех в зале. А здесь все же международная общественность! Поэтому настаивать не стала, и Чесноков тихо уснул.

В конце дня они все же успешно прочитали свои доклады, но потом долго вспоминали эту поездку со смехом. «Выглядели и выступили» они в конце концов хорошо.

– Главное – честь сберегли!

– А ведь были близки к тому…