Петр Акимов - Плата за страх

Тамару приводила в отчаяние перспектива вновь оказаться не у дел. Кое-что она скопила, но деньги рано или поздно кончаются. Опять считать жалкие гроши? Вновь не знать, сможет ли она купить мало-мальски приличную обновку стремительно растущей дочери? Не говоря уж о консультациях врачей!

Она вспомнила о Зайке, беззаботно ловившей в траве кузнечиков. Такой веселой в последнее время, очень похорошевшей и уже почти ничем, по крайней мере внешне, не отличавшейся от сверстниц. У них только-только начала налаживаться нормальная жизнь! Нет, нельзя распускаться. Надежда права. Загнанные внутрь дурные предчувствия только помогают реализоваться дурным возможностям. Надо верить. Надо, надо, надо! Надо надеяться на лучшее. Но необходимо и очень детально обдумать и обговорить с кем-то наихудшие из возможных варианты. Чтобы лишить их энергии.

Вот когда бы ей пригодился чародей.

Она прогнала страх перед неизвестностью, но пришел другой. Смешной и несколько даже стыдный.

Собираясь «на природу», она, естественно, взяла с собой только самое необходимое и простое из одежды. Сарафан, спортивный костюм, смену белья и купальник. Все дешевенькое и старенькое. А на даче у шефа, вероятно, полно гостей. Наверняка он вызвал не только ее, но и своих замов, деловых партнеров. Люди это небедные, привыкшие, что окружающие их женщины одеты дорого и по моде. Раньше ее спасал уродливый камуфляж, а сейчас с собой даже косметички нет.

Заехать домой и привести себя в привычный шефу вид — это минимум четыре часа, туда — обратно. Слишком долго.

«Господи, о чем я думаю, — спохватилась Тамара. — Может, Валерий сейчас при смерти?! А я мучаюсь от того, что покажусь кому-то смешной в старом сарафане! Дура! Да пусть они думают, что угодно. Лишь бы все обошлось. ЛИШЬ БЫ ОН БЫЛ ЖИВ!»

От этой мысли она обессиленно присела на какую-то ступеньку. Провела ладошкой по лицу и с удивлением обнаружила, что рука мокрая. Она плачет? Неужели этот мужчина значит для нее больше, чем просто источник солидной зарплаты? Нет-нет. Она только по-человечески сочувствует. И боится за свое будущее.

Внезапные для нее самой слезы и страх за жизнь Валерия Захаровича совершенно обескуражили Тамару. Она даже объяснения шофера по дороге слушала вполуха — после того как поняла, что жизнь Воротникова уже вне угрозы.

Оказалось, что вчера у него на даче были несколько друзей с женами. Хорошо повеселившись, они заночевали, а сегодня стали разъезжаться. Во дворе началась сутолока. Воротников от хмеля зазевался, и кто-то, резко сдав машину назад, крепко впечатал его в бетонный забор. В этот момент Валерий Захарович сидел на корточках — играл с котенком. Удар багажника сломал ему руку и несколько ребер, да еще и головой он умудрился стукнуться так, что сдвинулось что-то в шее.

Врачи примчались очень быстро и привезли кучу аппаратуры на двух машинах. Даже портативный рентген. Поэтому все необходимые меры были приняты вовремя, и медики заверили, что через три недели, в крайнем случае — через месяц-два, Воротников будет здоровее прежнего. Однако, опасаясь осложнений, они запретили везти его в больницу. Обеспечили всем необходимым на месте, включая дежурную медсестру.

— Он, как только пришел в себя, велел привезти вас, — оглянувшись на пассажирку, уточнил Володя. — И потом, когда поднялась вся эта кутерьма, когда уже и врачи суетились, он все время требовал вас. Наверное, что-то важное?

Тамара Владиславовна пожала плечами и высказала догадку:

— Вероятно, из-за договора с австрийцами. Если пойдет слух, что он серьезно пострадал, клиенты могут засуетиться. Ты смотри, Володя: никому ничего лишнего! Говори, что с шефом все в порядке. Мол, не столько пострадал, сколько решил отдохнуть.

— Да? — сначала удивился, а потом обиделся водитель. — Ну конечно! Что я, маленький?

Панкратова сосредоточилась на том, что в неожиданно осложнившейся ситуации нужно сделать ей самой и ключевым сотрудникам фирмы в ближайшие дни. И сама не заметила, как доехали до Малаховки, пролетели, раскачиваясь и подпрыгивая, по Белинского, свернули на Добролюбова. Тут половина улиц с литературными именами.

Едва машина въехала во двор, Тамара выскочила из нее и помчалась к дому. Почти не различая окружающего, она чуть не сбила с ног наклонившегося над клумбой незнакомца с унылым, как у профессионального отпевальщика, лицом. «Неужели так плохо?» — пришло ей в голову. Краешком сознания отметила, что дом неказист для человека с доходами Воротникова. Невзрачный. Всего два этажа. Низ из кирпича, а верх — скорее мансарда, из обычных, успевших посереть от времени досок. Дом строили еще в те времена, когда каждую досточку нужно было где-то украсть.

Медсестра не пустила ее в комнату, где был Воротников, — он спал.

Тамара решила осмотреться. Сначала — чтобы себя занять и собраться с мыслями. Но после увлеклась и с любопытством прошлась по дому. Она еще не видела, чтобы «содержание» дачи насколько разительно отличалось от ее же «внешности». Во-первых, благодаря прекрасной планировке складывалось впечатление, что внутри дом гораздо больше, чем снаружи. И шикарнее: великолепная мебель, ковры, теле-, видео- и радиоаппаратура. Первым делом женский инстинкт повел ее на кухню. Она тоже оказалась просторной и роскошно оборудованной. Вспомнив, что и больного надо кормить, Тамара осмотрелась. Судя по грязной посуде на столах и в раковине, тут недавно пировала целая толпа, но в двух огромных холодильниках осталось немало продуктов. Правда, в основном мясных, жирных и соленых.

На первом этаже, кроме огромного холла и кухни, размещались кабинет, в котором сейчас спал хозяин, и два туалета. Один из них, отделанный в розово-голубых тонах, явно служил и «дамской» комнатой. Наверху хилая внешне мансарда умудрилась вместить три спальни. Каждая была обставлена, как номер в пятизвездочном отеле, имела ванную-туалет.

Панкратова вышла во двор и обошла здание кругом. Только тогда она поняла то, что совершенно не было заметно с улицы. Видимость скромной советской дачки служила лишь маскировкой прекрасно вписавшемуся между старыми деревьями дому. Что само по себе, наверное, стоило немалых денег. Воротников и тут был верен своему принципу: не демонстрировать достаток. Он категорично отметал предложения о покупке шикарных иномарок или смены арендуемого на Новом Арбате офиса на что-то более престижное, вроде отдельного особняка.

— Масса тружеников ни за что ни про что попали в нищету. В других странах гаев бедняков сдерживается необразованностью и религией, а наши нищие хорошо образованны. Они знают, что такое прибавочная стоимость, и ссылки на Всевышнего их не сдерживают. Глупо дразнить гусей. Слишком много бесконтрольного оружия, слишком много желающих если не отомстить, так хоть ограбить.