Константин Столяров - Однажды в России

- Спасибо. Других вопросов у меня нет. - Не успел Тизенгауз сесть на место, как ветеран вновь ткнул Лену в бок.

- Глиста глистой, а ершистый! - одобрил он поведение Тизенгауза.Третьего свидетеля обдристал по самую маковку!

Лена безучастно кивнула.

Посрамленного специалиста по лукам и стрелам сменила бедно одетая женщина, на чьем изможденном лице выделялись только глаза, окруженные темными провалами. Она назвала свою фамилию - Рябокобылко и, избегая смотреть на Тизенгауза, монотонно отвечала на вопросы обвинителя. Андрея Святославовича она знает давно, познакомилась с ним в Обществе коллекционеров, на заседании секции предметников. В благодарность за консультации она уже лет пять или шесть при каждом посещении комиссионных магазинов присматривается к резному агальматолиту, который собирает Тизенгауз, и при обнаружении новых, только что поступивших в продажу экземпляров немедленно выписывает чек и вызывает его в магазин. Последний раз это имело место 19 февраля прошлого года. Дату она запомнила потому, что родилась 19 февраля. В комиссионном магазине "Фарфор хрусталь" на Невском Андрей Святославович в этот день на ее глазах купил за 57 рублей замечательный камень древнего Китая... Нет, кроме нее, он, кажется, ни с кем не разговаривал и, как ей помнится, уехал домой очень довольный.

- Подсудимый?.. - Судья выжидательно посмотрел на Тизенгауза.

Тизенгауз поспешно встал, подавшись к барьеру.

- Бета Юлиановна, я вам, помимо консультаций, ничем не бывал полезен?

- Вы давали мне в долг на покупку яичек, - потупившись, еле слышно вымолвила Рябокобылко.

- Каких яичек? - оживился судья. - Куриных?

- Полированных, - не поднимая глаз, пояснила Рябокобылко. - На датский фарфор мне давно не хватает. Теперь я собираю яйца из камня. Они мне как друзья, у каждого свое имя либо ласковое прозвище. "Красное солнышко", "Мальчик с пальчик"...

- Подсудимый, можете продолжать, - торопливо произнес судья.

- С каким условием я давал вам деньги?

- Вы всегда требовали, чтобы я предъявила квитанцию о сдаче какого-нибудь изделия в комиссионный магазин.

- Зачем?

- Вы знали, что я питаюсь одним гороховым концентратом с черным хлебом, и боялись, что я могу умереть, если у меня будет меньше тридцати копеек в день на еду.

- Пожалуйста, посмотрите мне в глаза, Бета Юлиановна.

Рябокобылко долго не решалась.

- Скажите, был ли я вежлив с вами? - Она подняла голову, встретила взгляд Тизенгауза и заговорила увереннее:

- Андрей Святославович, я горжусь знакомством с вами. Зачем спрашивать, когда вы - самый вежливый из всех, кого я знаю?

- Как я простился с вами девятнадцатого февраля?

- Вы не простились.

- Почему? - Тизенгауз перевел взгляд на судью. - Как же так: вежливый человек - и вдруг такая бестактность по отношению к женщине!

- Вспомнила!.. В тот день, когда вы уложили покупку в чемоданчик, к вам обратился какой-то приезжий.

- Почему вы приняли его за приезжего?

- Из-за акцента.

- Во что он был одет?

Рябокобылко, припоминая, закрыла глаза и сосредоточилась.

- Кожаное пальто... Да-да, кожаное пальто черного цвета с погончиками, а на голове - ондатровая шапка.

- О чем мы с ним говорили?

- Он спросил, интересуетесь ли вы резным камнем. Что говорилось дальше, не знаю. Он показал вам маленькую фигурку, а вы отвели его в угол, достали лупу и...

- Из магазина мы с ним выходили вместе или порознь?

- Не видела. Я подождала минут пять и ушла... - Попеременно клоня хохолок то в одну, то в другую сторону, судья пошептался с заседательницами и заявил, что суд удаляется в совещательную комнату, но просит не расходиться.

Пока старики и старухи поднимались вразброд, чтобы почтить судей и заодно размять онемевшие конечности, Марина, оттеснив Лару, подсела к Лене и жарко зашептала:

- Зайка, дятел, по-моему, понял, что Андрюша ни в чем не виноват.

- Какой дятел?

- Судья, - пояснила Марина. - Острый нос и этот хохолок...

- Верно! - встрял в разговор возжаждавший общения ветеран. - Меткий у тебя глаз!

- Маришка, не спеши с выводами, - осторожно сказала Лена. В этот момент ей хотелось только одного - избежать расспросов Марины о Сергее. Ни на минуту не упуская мужа из поля зрения, она видела, что он как ни в чем не бывало любезничает, с бухгалтершей Цымбаревич, а та без зазрения совести льнет к нему.

- Нельзя забывать про бдительность, - разглагольствовал ветеран, обращаясь не столько к Лене, сколько к поникшей Марине. - При усатом батьке спекулянты поджали хвост. Он им, гадам, спуску не давал, пресекал в зародыше. Это при Л+-не Брежневе они зажили как кум королю. А Мишка, теперешний минеральный секретарь, и вовсе без царя в голове. Выпустил, дурень, из рук вожжи. Оттого и страна катится в...

Куда катится страна и до чего, по мнению ветерана, докатится, окружающие так и не узнали - прозвучала команда: "Встать, суд идет!", и в зале появились судья и обе заседательницы. Они заняли прежние места, однако садиться не пожелали, потому что судья, не мешкая, разъяснил причину их недолгой отлучки.

Поскольку подсудимый утверждал, что покупал финифть для обмена на фигурки из нефрита, а свидетельница Рябокобылко частично изменила ранее данные ею показания и на допросе в судебном заседании подтвердила обстоятельства знакомства с приезжим коллекционером, предложившим подсудимому вышеуказанный обмен, тогда как органы следствия не исследовали версию подсудимого и не приняли надлежащих мер для установления учителя из Паланги по имени Витаутас, суд, руководствуясь статьями 71, 260 и 261 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, вынес следующее определение: первое - направить настоящее уголовное дело для производства дополнительного расследования; второе - подсудимого Тизенгауза А. С. освободить из-под стражи, заменив ранее избранную ему меру пресечения на подписку о невыезде.

Лена обеими руками сжала Марине локоть, а та, расталкивая сгрудившихся в проходе пенсионеров, устремилась вперед, к Тизенгаузу.

- Здорово! - ахнула Лара, вновь обретшая дар речи. - Лерка лопнет от зависти. А, Еленочка Георгиевна?

Лена между тем пристально смотрела на мужа, медленно приближавшегося вслед за редевшей на глазах стайкой пенсионеров. Цымбаревич держала его под руку, крепко прижимаясь пышной грудью.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Сергей повернул голову в сторону Лены и отпрянул, словно увидев привидение. Вертикальная морщина посреди лба углубилась, а брови сдвинулись к переносице, превратившись в одну черную линию.

- Ты?.. - не своим голосом спросил он.

- Я. Что, не ожидал?

Рыжую лахудру как ветром сдуло.

- Не ожидал.

Лара захлопала ресницами. Отчего же ей раньше не пришло в голову, что красавец с седой прядью над лбом не однофамилец, а родной муж начальницы?! Совсем как в кино! Лерка ни в жизнь не поверит!