Алексей Макеев - Живые факелы

– Добрый день! Слышал, вам удалось-таки доставить «радужных» в отделение живыми. Результаты осмотра уже известны?

– Анатолий Борисович ждет нас, чтобы поделиться свежей информацией, – пожимая руку доктору, ответил Дэн. – Познакомьтесь, капитан Уриевский. Он прибыл по вашу душу. Не откажете в приеме?

– О чем разговор? Всегда к вашим услугам. Пройдемте со мной, в отделении побеседуем, – сказал Соболев и добавил, обращаясь к Дэну: – Если узнаете что-то интересное, дадите знать? По старой памяти.

– Не обещаю, – честно признался Дэн. – Ну, мы пошли, оставляем капитана на ваше попечение.

Дэн и Маша отправились в третий корпус, а Соболев повел Уриевского в приемное отделение.

В третьем корпусе царила суматоха. По коридору туда-сюда сновали медсестры с тележками, нагруженными медикаментами. Санитар, встретивший агентов, провел их в реанимационный блок и, указав на закрытую дверь, сказал:

– Вам сюда. Пациентов с Весенней определили в первый и второй боксы. Халаты можете взять у медицинской сестры. Прямо по коридору и налево.

После этого он поспешно удалился, а Дэн и Маша отправились на поиски медицинской сестры. Дойдя до двери с табличкой «Медицинский персонал», Дэн толкнул дверь и прошел внутрь. Молоденькая девушка в белоснежном халатике и миниатюрной косыночке того же цвета стояла около стеллажа с папками и что-то искала, нетерпеливо перебирая бумаги.

– Не подскажете, у кого бы нам халатами разжиться, – обратился к ней Дэн.

Девушка обернулась, увидела посетителей и бодрым голосом спросила:

– Вы к Анатолию Борисовичу? Он предупреждал о вашем приходе. – Отложив бумаги в сторону, она прошла за тканевую ширму и вернулась с двумя халатами. – Вот, наденьте это, я провожу вас в первый бокс. Нужно будет еще маски и бахилы надеть. Сами понимаете – реанимация.

Агенты облачились в стерильную одежду, послушно надели маски и последовали за медсестрой. Перед самой дверью в первый бокс медсестра протянула агентам бахилы, проследила, чтобы те их надели, открыла дверь и, заглядывая внутрь, вполголоса проговорила:

– Анатолий Борисович, москвичи готовы. Запускать?

– Как в космос, – шепнул Дэн Маше. – Сейчас отсчет начнется. Следи: три, два, один…

– Конечно, Лизонька, пусть заходят, – услышали они голос Калабина.

– Пуск, – шепотом закончил Дэн и вошел в бокс.

Улыбаясь, Маша прошла следом. Как и просил Дэн, окно в боксе закрыли фанерным щитом. Палату освещали три мощные лампы, прикрученные к потолку. Калабин стоял у изголовья больного и внимательно изучал показания огромного количества всевозможных приборов, к которым тот был подключен. Лицо его выражало озабоченность.

– Что, прогнозы неутешительные? – спросил Дэн, окидывая взглядом приборы.

– Вы правы, мой друг, прогнозы не вселяют оптимизма, – не отрываясь от мониторов, ответил Калабин. – Мы взяли у обоих пациентов все, какие только возможно, анализы. Специалисты из штаба уже работают с ними, но говорить о чем-то конкретном пока рано. Вообще картина прескверная, доложу я вам. Посмотрите сами.

Он махнул рукой в сторону считывающих устройств. У каждого устройства сидел отдельный человек, фиксируя показания приборов. Дэн взглянул на записи поверх плеча одного из ассистентов, наблюдавшего за сердечной деятельностью больного, и спросил:

– Что говорят приборы?

– Сердечный ритм нестабилен, – оглянувшись, ответил тот. – Видите эту кривую? Если говорить не медицинскими терминами, то в идеале она должна выглядеть как симметричное повторение высоких и низких штрихов. А теперь взгляните на результат. Видите, как скачет кривая?

Оба агента рассматривали изображение на экране. Даже на их неискушенный взгляд было понятно, что такие частые скачки являются показателем неудовлетворительной работы сердца.

– С такой работой сердечной мышцы пациент не протянет и суток, – объяснил ассистент. – Удивительно, как он до сих пор держится. Особенно, если учесть все остальные факторы.

– Давление скачкообразное, дыхание затрудненное, периодически наблюдаются мышечные спазмы во всех органах, включая сердечную мышцу, – вступил в разговор второй ассистент. – Мозговая деятельность пока в норме, но это ненадолго.

– Что вы можете сделать для того, чтобы стабилизировать состояние больного? – обращаясь к Калабину, спросила Маша.

– Практически ничего. Пытаемся снизить температуру тела, нормализовать давление. Подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, но, если в ближайшие двадцать четыре часа не выясним причину возникновения спазмов, боюсь, пациент обречен, – пространно ответил главврач.

– В сознание больной не приходил? – спросил Дэн.

– Ни тот, ни другой.

– И снова никаких внешних повреждений? – поинтересовалась Маша.

– Никаких. Ни на коже, ни на слизистых. Сделали УЗИ всех внутренних органов. Сейчас ждем результатов из лаборатории. Расширенный анализ крови, анализ мочи, слюны и так далее. Я как раз собирался возвращаться в кабинет, там уже заседают члены штаба. Вы со мной? – спросил Калабин.

– Да, пойдемте, – кивнул Дэн. – А по дороге выясним, как скоро прибудет передвижная лаборатория.

Отдав распоряжение докладывать о малейших изменениях в состоянии пациентов, главврач направился к выходу. Маша задержалась у постели больного. Что-то в его фигуре показалось ей странным, но что именно, она не могла понять. Постояв так несколько минут и не найдя ответа, она тоже вышла. Догнав Дэна и Калабина, Маша предложила:

– Давайте зайдем в палату второго пациента. Может быть, его состояние удалось стабилизировать. Вдруг он пришел в сознание?

– Нам бы тотчас доложили об этом, – ответил Калабин. – Но если вы настаиваете, я возражать не буду. Все равно результаты лабораторных исследований ждать.

– Пойдем? – глядя на Дэна, попросила Маша.

– Почему бы и нет? – согласился он.

В боксе номер два обстановка была точь-в-точь как в первом. Тот же щит на окне, те же приборы, то же сосредоточенное внимание ассистентов. Только выглядел пациент немного лучше первого.

– Ну что у нас тут? – деловито осведомился Калабин.

– Без изменений, Анатолий Борисович, – ответил за всех мужчина средних лет, по всей видимости, врач, курирующий больного.

– Температуру снизить так и не удалось? – поинтересовался Дэн.

– Пока держится.

– Этот пациент более стабилен, но как долго такое состояние продлится, сказать сложно, – пояснил Калабин.

– Думаете, тут дело в возрасте? – спросила Маша.

– И в этом тоже. Организм молодой, крепкий, вот и реагирует по-другому, – сказал Калабин.

Маша подошла к постели больного и осторожно приподняла простыни, которыми было прикрыто тело. Внимательно осмотрев его, она вернула простыни на место.