Ирина Глебова - Дом окнами на луг и звёзды

– Работают с глиной, – кивнула Маша. – Лепят. У нас ведь есть печь для обжига, и Серёжа с девчонками серьёзно занимается лепкой. У них получается. Когда вернёмся в дом, я тебе покажу уже готовые поделки… Ну-ка, что у вас тут?

– Мы делаем подарки Лене, – ответила Аринка, и тут же обратилась к ней. – Смотри, я тебе вот такого чудика слепила.

Малышка ко всем взрослым обращалась на «ты», никто не возражал. Лена всплеснула руками:

– Ой, какая забавная вещица!

Аришина «чудик» был почти готов. Это была неведома зверушка: на одной высокой, но толстенькой ноге-туловище сидела большая голова с плоским клювом, выпученными глазками, торчащими ушами и гребнем, который переходил в длинную косу до земли, с бантиком на кончике. Зверушка прочно стояла, опираясь на ногу и на косу-хвост.

– Ты это сама придумала?

– Ну да, а кто же, – деловито ответила девочка, что-то поправляя в своём изделии.

– А у меня для вас статуэтка. Лошадка.

Даша подняла на ладони изящную фигурку сидящей, подогнув ноги, лошади: развивающиеся грива и хвост, задумчиво склонённая голова, мечтательные большие глаза… Лена просто не могла оторвать взгляд. Потом посмотрела на Машу, молча качая головой. Та, радостно улыбаясь, сказала:

– Девочки закончат лепить свои подарки, обожгут в печи, раскрасят красками и лаком, и когда ты приедешь к нам в гости следующий раз, вручат тебе.

– Приеду как можно скорее, – пообещала Рябинина. – А сейчас я хотела бы вас кое о чём спросить…

– Да, Даша, Ариночка, ваши друзья из деревни ничего такого не рассказывали?.. Как там, Лена?

– Девчонки, – Лена присела рядом с ними на скамейке. – Может вы слыхали о каком-нибудь мальчике необычном в Ужовке? Появился неизвестно откуда, или не такой, как все, или боится чего-то, или прячется от кого-то… В общем, отличается от других ребят?

Даша задумалась, потом подняла взгляд на Лену, качнула головой:

– Нет, такого я не знаю.

– Юрка! – решительно выпалила Ариша. – Юрка не такой!

Даша, конечно, тоже сразу подумала о немом мальчике Юре, но потом решила о нём не говорить. Что тут необычного – болезнь. Каждый может заболеть. Вон Коля ногу сломал, в гипсе прыгает с костылём. Тоже, что ли, необычный? Но сестра, конечно же, ляпнула. И тётя Лена сразу стала расспрашивать:

– Что за Юра? Что у него не так?

– Это внук одной старухи деревенской, по прозвищу Сазониха, – первой ответила Маша. – Кстати, той самой колдуньи, о которой тебе в деревне рассказывали.

– Вовсе она не колдунья! – нахмурилась Даша. – У Юры родители умерли, а она его взяла себе. Она его любит. – И объяснила, обращаясь к Лене: – Юра говорить не может, вот и всё. Обычный мальчик.

– Немой парнишка, – пояснила Маша. – Слышит, но не говорит.

– Вот как, – разочаровано протянула Рябинина. – Во всяком случае, немой мальчик меня не интересует.

Сергей рисовал на больших листах эскизы ко второй части своего панно «Сафари» – планировал назавтра показать их заказчику. На широком балконе второго этажа, разложив на плитках эти листы, он делал наброски и поглядывал на младшую дочь. Она тоже сидела на полу, на пуфике, перед ней на маленькой треноге стоял загрунтованный картон, и девочка масляными красками рисовала пейзаж с натуры – беседку и берёзку рядом. Маша с Дашенькой ушли на реку, день был такой же жаркий, как и весь этот месяц. Звали и Аринку. Но как ни любила малышка воду и плавание, всё же предпочла остаться с отцом.

– У меня сегодня настроение художническое, – заявила она. – Я чувствую, что нарисую очень хорошо.

Вот они теперь и художничали вдвоём. Аринка сама смешивала краски на палитре, наносила мазки, но ей всё казалось, что картинка получается хорошей, но не интересной. И вдруг она поняла: надо нарисовать ещё собаку. Своего друга Пса. Как будто он выходит из-за беседки. Да, она его нарисует таким большим и серебристым, и глаза будут гореть как на самом деле. А взрослые скажут: «Ну у тебя и воображение! Таких собак не бывает». А она ответит: «Нет, он точно такой, а ещё разговаривать умеет». Конечно, ей никто не поверит, станут говорить: «Вот фантазёрка!» Раньше только о Даше так все говорили: «У неё богатая фантазия». А ведь сестра ничего не выдумывала, правду рассказывала. А теперь и она правду станет рассказывать, в которую никто не поверит. Вот здорово: можно говорить всё как есть, а люди будут думать – сказки…

Аринке стало весело, она тихонько захихикала.

– Ты чего там веселишься? – спросил папа.

– Сказки придумываю, – ответила она.

– Да? Значит, у нас и вторая сказочница растёт!

Аринка только хотела ответить: «А Дашка вовсе и не сочиняет», как услышала «голос» своего друга: «Я здесь. Жду тебя». Она страшно обрадовалась, потому что три дня не видела Пса.

– Ой, – вскрикнула, вскакивая. – Я устала. Пойду побегаю в саду.

– Сам удивляюсь твоему долгому творческому терпению, – пошутил папа. – Беги.

Она бросила кисти на палитру, на ходу пообещав:

– Я когда вернусь, вытру их.

– Ладно уж, вытру сам, – крикнул ей вслед Сергей.

Он видел, как дочка вприпрыжку бежит к беседке, огибает её. Дальше ему уже не было видно, но он знал, что там – спортивная площадка, велосипеды и роликовые коньки. «Сейчас пойдёт наворачивать круги по дорожкам – догадался. – Сколько же в ней энергии!»

Пёс лежал в густых кустах можжевельника так, что его и видно не было. Но Аринка знала, где он, сразу направилась туда.

– Привет, – сказала она. – Ой, что это у тебя?

Пёс облизывал окровавленную лапу, сказал сердито:

«Наступил на осколок стекла. Зачем только взрослые люди бьют в лесу бутылки! Ну выпил, бросил. Нет, обязательно расколотить надо!»

– Пьяные, наверно, – рассудительно сказала девочка. – Давай, я посмотрю.

Подушечка передней лапы была разрезана, из неё торчал острый край стекла. Пасть у Пса тоже была в крови: наверное он пытался вытащить осколок зубами. Ариша достала платочек, вытерла Псу морду, потом взяла лапу. Она увидела не только стекло снаружи, но и то, как оно вонзилось вовнутрь, в глубину тела.

– Я сейчас вытащу, – сказала она. – Только ты сиди смирно. Если дёрнешь лапой, можешь сломать этот кусок. Потому что он там, в середине, изогнутый.

«Откуда ты знаешь?»

– Вижу, – пожала девочка плечами. – Ну вот и всё!

У неё в голосе звучали интонации мамы: так говорила Маша, когда заставляла доедать гарбузовую кашу или мазала йодом ссадину. Кровь из раны пошла сильнее, Ариша хотела приложить платок, но Пёс заявил:

«Не надо, я залижу».

Он стал энергично лизать лапу, а девочка лежала рядом в траве и тихо гладила его блестящую шерсть.

– Жалко, – протянула она, – я не умею делать так, чтоб ранки быстро заживали!