Ирина Глебова - Дом окнами на луг и звёзды

– Давайте помогу, бабуля! Тяжёлая сумка, небось?

Сазониха не заметила, как её нагнал мужчина и уже потянул ручки её сумки. Добавил со смехом:

– Не боись, не украду!

Молодой ещё, лет тридцати пяти, как сын её покойный. Крепкий, одет по-спортивному.

– Чего мне бояться, – пожала она плечами, отдавая сумку. – Денег там нет, а продукты…

– Да какой-нибудь бомж и на продукты позарится, – ответил попутчик. И, словно подтверждая, что в самом деле попутчик, спросил: – Вам на маршрутку? Ну и я туда же. Донесу.

Он приноровился к её небыстрому шагу, но идти медленно ему было скучно, а может просто словоохотливый человек оказался. Стал рассказывать:

– Я вот тут где-нибудь дом хочу купить, в деревне. Можно и старый, снесу и построю свой. В Выселках или в той, что у пруда… Как её?..

– Ужовка, – подсказала Сазониха.

– Вот-вот, – обрадовался попутчик. – Там даже лучше. Места красивые, и город рядом. Вы оттуда?

Она кивнула, и он тут же спросил:

– Продают там дома? Или может брошенные есть, где никто не живёт? Я бы у родственников купил.

– Есть и такие, – согласилась Сазониха. – Старики умерли, а дети живут далеко, в других городах, они им не нужны.

– Вот-вот, – опять поддакнул мужчина. – Сынок у меня… эта… лёгкими болеет. Врачи сказали: нужен деревенский воздух и питание.

Больной мальчик… Олимпиада Петровна глянула с приязнью на мужчину: хороший, видно, отец, заботливый. Готов ради ребёнка в деревню переехать…

– Много в Ужовке детворы? Будут приятели моему сыну?

– А сколько ему лет? – спросила она.

– Так… восемь уже.

«Восемь лет… Как Юрочке» – подумала Олимпиада Петровна, даже не отдавая себе отчёт, о каком мальчике мысль: о настоящем внуке или приёмном.

– Сейчас, летом, много наприезжало, – ответила. – Но и так есть. Не заскучает.

Она и попутчик уже подходили к развилке, но маршрутки видно не было. Ненадолго примолкнувший, он снова заговорил.

– Да, места у вас красивые, но не очень тихие… Я вот слышал, стреляли тут у вас недалеко, убили кого-то?

– А где сейчас не стреляют, – мрачно ответила Сазониха.

– Верно-верно, – опять зачастил мужчина и хохотнул. – А ещё вроде оборотни у вас тут водятся? Я в это не верю, но люди говорят…

Сердце у старухи забилось часто. Она никому не рассказывала о том, что видела в лесу, когда нашла Юрочку. Но и самой уже приходилось слышать о собаке-оборотне. Не мудрено, что человеку, разыскивающему в деревне жильё, тоже наболтали.

– Что ж, – проговорила она, – это уж кто как верит…

– А вы, бабуля, с кем живёте? Сами?

«Одна», – хотела ответить Сазониха, но спохватилась. Вдруг и правда станет жить этот попутчик в Ужовке, подумает: зачем старуха соврала? Ответила коротко:

– С внуком.

– На лето привезли?

«Вот настырный!» Уже и не рада была, что согласилась на помощь. Но всё же сказала:

– Нет, сирота он. Живёт со мной, своей родной бабушкой.

– Трудно вам, – посочувствовал он. – Мальчишки, они непослушные. Да и на пенсию парня тянуть…За него тоже что-то доплачивают?

– Да вот… буду оформлять, – почему-то растерялась Сазониха.

Но попутчик не обратил внимание, спросил:

– Сколько ему лет?

– Такой, как ваш.

– Да? – мужчина даже обрадовался. – Может, подружатся, если у вас поселюсь. Вас как зовут?

И, когда она ответила, сказал:

– Ну, мы пришли, Олимпиада Петровна. А вот и маршрутка.

Когда она втиснулась с другими пассажирами в машину и даже сумела сесть на заднем сидении, оглянулась, ища взглядом попутчика. Но его не было. «Не сумел сесть, – подумала сочувственно. – Уважительный мужчина, всех стариков, небось, пропустил, а сам не влез…» Оглянулась посмотреть в окно, но маршрутка уже вывернула за поворот, и остановки видно не было. Сердце ещё не отпустила недавняя обида, потому пришло сравнение: «Тоже, небось, не бедный человек, при деньгах, дом старый ему не нужен, снесёт и построит новый… А вот же, никаких оскорблений…» Но тут же мысли вернулись к тому главному, что тревожило больше всего: получится или нет с документами на Юрочку?

«Попутчик» не сел в маршрутку не потому, что не смог растолкать стариков и женщин. Нужно было бы – он раздумывать не стал. Но его, немного в стороне, у продуктового ларька, ждал автомобиль. Он сел рядом с водителем, и тот сразу же спросил со смешком:

– Ну и как тебе работёнка носильщика? Хоть с толком? Сказала чего старуха?

– Не знаю, – словно раздумывая, протянул тот, кого Сазониха мысленно определила как «уважительного мужчину». – Думаю, мы с ней ещё встретимся. В Ужовке живёт, внук с ней. Бабка может и не знать ничего, а пацаны, они, если есть пришлый мальчишка в деревне, со стороны, точно знают.

– Не пойму я, Славик, с чего Юрист решил, что сопляк жив и где-то в деревне прячется? Замёрз он тогда в лесу или волки сожрали! Говорили же ребята, что волка видели, мутанта какого-то. Кстати, куда они подевались, и Хряк, и Штырь?

– Сильно напугались того волка, вот их и отправили подлечить нервы… А насчёт мальчишки – Юристу виднее. Делай, что велят. Поехали!

Славик не стал говорить водителю, у которого кличка была «Скок», что Юрист получает распоряжения напрямую от хозяина. И что именно хозяин приказал искать мальчика по имени Игнат в двух деревнях – ближайших от места расстрела машины с беглецами. Боевики, догнавшие тогда машину, рассказывали: старший брат вытолкнул мальчишку из машины со стороны леса, крикнул: «Беги»… Этих боевиков хозяин приказал убрать. И правильно! Во-первых, упустили восьмилетнего пацана! Во-вторых, в усмерть перепуганные, лопотали что-то про жуткого оборотня, волка или собаку.

Хозяин давно уже был за границей, здесь оставался Юрист, его правая рука. Именно ему, Славику, Юрист доверил найти беглеца.

– Лес в тех местах мы уже прочесали, – объяснил обстоятельно. – Если что – нашли бы тело или кости, обглоданные зверьми… Что-нибудь да нашли бы. Но нет. И не объявлялся нигде мальчишка – ни у матери, ни у других родственников. Это совершенно точно, они бы не сумели от нас это скрыть. Хозяин приказал обшарить ближайшие деревни: есть вероятность, что его прячут там. Вопрос: «кто?» «зачем?» Но это мы выясним после. Главное – найти мальчика. Может, он ничего толком не знает, а, может, брат его во всё посвятил… Видишь ли, все уже смирились с мыслью, что Игнат мёртв – и мамаша его, и милиция. Не надо их разочаровывать…

Образованный человек, этот Юрист, как изъясняется! Славик отлично его понял. Впрочем, «Славик» – это не имя, тоже кличка, от фамилии. Но он так привык, что когда, бывало, кто-то зовёт его по имени, не сразу и соображает. Юрист дал ему цветное, хорошего качества фото мальчишки. Сказал:

– Смотри так, чтоб запомнить и узнать сразу, сходу. К сожалению, у мальчишки нет никаких особых примет. Да и лицо обычное, на мамашу похож…