Вячеслав Сухнев - Грязные игры

- А-а! - отмахнулся Савостьянов. - Разве это жизнь...

- Я не верю, - сказал Адамян. - На пушку берете! Генерал был здоров как бык.

Небаба достал из конверта кучу фотографий и разложил на столе. Адамян некоторое время молча их разглядывал: обгоревший верхний этаж дачи, Ткачев на носилках, изуродованное, едва узнаваемое лицо командарма.

- Поймите, полковник, - проникновенно сказал Небаба, - мятеж провалился. Ваши друзья прячут концы в воду. Ткачева убрали. Очередь за вами.

Неужели вам не хочется, даже ввиду неопределенности собственной дальнейшей судьбы, заставить поплясать на горячей сковородке вероломных компаньонов?

Адамян долго молчал. Потом показал на коробку с ампулами и на Потапова с врачом:

- Уберите... все это.

Небаба дал знак врачу уйти.

- А мордоворот останется? - спросил Адамян.

- Останется. Смотрите на него, полковник, как на обычное пресс-папье.

- Ладно... Гарантий, естественно, вы дать не можете? Мол, чином не вышел. Не так ли?

- Так, - кивнул Небаба. - Но шанс у вас появляется. Трибунал может учесть ваше чистосердечное признание. Впрочем, совсем необязательно доводить дело до трибунала. Вы ведь потому и находитесь здесь, в психоневрологической лечебнице, а не в тюрьме. Увольнение из армии по причине нервного расстройства лучше, чем увольнение из жизни по причине двух подрасстрельных статей.

- Лучше, - вздохнул Адамян. - Вы необычайно убедительны, майор. Вероятно, мы сможем договориться. И все же мне нужны гарантии. А то выдоите досуха, а потом шлепнете. У вас не заржавеет.

- Выдоить мы сможем вас и без гарантий, - сказал Небаба. - Руководство приказало передать вам: добровольная информация пойдет в обмен на сносное содержание в сей юдоли скорби. В противном случае - шприц, невеселый разговор и рукава на спине... Плюс аминазин три раза в день - чтобы воспрепятствовать сексуальным сновидениям.

- Повторяю, вы весьма убедительны... Ну а вдруг ваше начальство все-таки захочет участвовать в допросе? Я ведь могу сообщить очень важную информацию, решения по которой надо принимать быстро. Не хотелось бы играть в испорченный телефон.

- Хорошо, - встал Небаба. - Я сообщу начальству о вашей просьбе.

Он вошел в смежную комнату.

- Посиди, Иван Павлович, - похлопал по соседнему креслу Савостьянов. Передохни, понаблюдай...

Между тем Адамян в кабинете физиотерапии повернулся на табурете и начал методично осматриваться. Потапову это не понравилось. Он начал потеть от напряженной работы мысли и через пару минут решительно прогудел:

- Лицом к стене!

Адамян, однако, не спешил подчиниться.

- Слушай, ты, бегемот, - сказал он тихо. - Помоги сорваться отсюда! Я кое-что придумал. Получишь полмиллиона.

- Чего? - удивился Потапов.

- Чего, чего... Долларов! "Зеленых". Это большие деньги, дружок. Даже для меня. Ну как? По рукам?

- Зачем? - спросил Потапов после небольшой паузы.

- Тьфу, идиот! - разочарованно вздохнул Адамян. - Это не меня, а тебя надо здесь запереть и ключ выбросить...

- Молодец, - сказал за стеной Савостьянов. - Хоть и большая сволочь, а молодец. Не падает духом, до последней минуты барахтается. Сильная воля.

- Да уж, - пробормотал Седлецкий. - Он мне, Юрий Петрович, чуть голову не проломил, целеустремленный.

- Ладно, Иван Павлович, - сказал генерал. - Иди, трудись.

Небаба вернулся на рабочее место. Потапов, возмущенно вращая глазами, ткнул пальцем в Адамяна.

- Тут это... товарищ майор! Он тут, значит...

- Отставить, - сказал Небаба. - После доложишь.

- Есть! - с облегчением сказал Потапов.

Небаба сделал скорбную мину и повернулся к Адамяну.

- К нашему обоюдному сожалению, начальство не сочло возможным выслушать вас, полковник.

Мало того, мне намекнули, причем в довольно грубой форме, что я получаю денежное содержание...

скромное, замечу, по нынешним временам, именно за беседы с такими, как вы. И я вынужден был признать последний довод основательным.

- Жаль, что и у вас начальство тупое, - вяло сказал Ддамян. - Вероятно, умного началйства не бывает. Придется нам самим договариваться. Есть только маленькая просьба... Я хочу нормально поесть.

- Это можно, - кивнул Небаба. - Спешить некуда. Что вам принести?

- Мяса, коньяку и чаю.

- Потапов, распорядись! Чаю не надо - у меня кофе есть.

- Мяса, чаю, коньяку... - пробормотал Потапов, выходя.

- А закурить нет?

Небаба достал жеваную пачку "Примы" и боевой китайский термос.

- Да-а, - протянул Адамян, разминая сигарету. - Денежное содержание... Я вас понимаю. Сам сидел на таком содержании. Но вы же умный человек, майор! Пока нет этого тупого парня, хочу сделать деловое предложение: вытаскиваете меня отсюда и получаете полмиллиона долларов.

- Полмиллиона! - поразился Небаба. - Странные у вас расценки, позвольте заметить.

- Почему странные? За мою голову азербайджанцы давали пятьдесят тысяч. Я даю вдесятеро больше!

- И все же... Потапову, лейтенанту, вы тоже предлагали полмиллиона. Ая все-таки майор. Или у вас больше денег нет?

Адамян обвел взглядом кабинет и усмехнулся:

- Подслушивали... А я губы раскатал. Хорошо.

Миллион!

- А что я с ним буду делать, с вашим миллионом? Бесов тешить? Зачем вы так рветесь отсюда, полковник? За этими решетками ваша жизнь не стоит и копейки. Не хочу грех на душу принимать.

Так что давайте выкинем из головы дурные мысли и начнем продуктивно работать. Первый вопрос помните?

- Помню, - ссутулился Адамян. - Может, весь список зачитаете? Чтобы мне не повторяться.

Какой второй вопрос?

- Второй вопрос такой: кто спровоцировал наступление на Лачин во время переговоров по Карабаху? Ну, что скисли, полковник? Боюсь, от всего списка у вас случится несварение желудка.

- А мы можем задавать вопросы? - спросил Толмачев у Савостьянова.

- На здоровье. Записывайте, товарищи, ваши вопросы. Потом Небабе передадим.

Вошел Потапов с тарелкой и стаканом. На тарелке лежала вываренная досиня куриная нога и кусочек хлебца, а в стакане, на самом донышке, плескалось нечто бурое.

- И это мясо? - горестно спросил Адамян. - И это коньяк?

- Во всяком случае, не рыба, - терпеливо объяснил Небаба. - А насчет коньяка... Я в нем, извините великодушно, не разбираюсь. Предпочитаю водку. К тому же мы не в ресторане и не можем попросить книгу жалоб.

Адамян придвинул дары полковника Акулыпина, проглотил их мигом и вытер рот.

- Включайте свою машинку, майор.

- Она давно работает, - успокоил его Небаба.

- Сначала, - сказал полковник в диктофон, - я, Адамян Рафаэль Левонович, начальник особого отдела Отдельной армии, хочу сделать заявление для следственных органов. Делаю его добровольно, без всякого принуждения со стороны дознавателя Небабы и требую учесть как явку с повинной.