Алексей Тарабрин - Женщины и преступность

Она внимательнее посмотрела на Сашу. А он совсем расслабился после пива. Напиток был забористый, а банка совсем опустела. Вероника прочитала на ее боковине: "Амстердам". Про себя же отметила: "Слабоват ты, Шурик-ангел. Вот от какой-то баночки пива даже захмелел, язычок у тебя и развязался. Но с тобой сегодня, как говорится, каши не сваришь. Денег не будет, значит. А что же тогда делать?"

- Не обижайся, ладно? - канючил Саша, глянув на часы. - До твоего поезда времени еще много. Я постараюсь что-нибудь придумать. Закроем твою проблему. Веришь?

- А что мне остается? - вопросом на вопрос ответила Вероника. - Только ты столько меня за нос водишь...

Ночным скорым Вероника уехала домой. Саша не соврал лишь частично. Деньги он нашел. Сказал, что ездил за ними к Андрею. Но опять это были только крохи обещанного. Их хватило, чтобы купить билет и как-то просуществовать до следующей кандидатки на роды за границу. Но судьба распорядилась иначе.

Возвратившись домой. Вероника не смогла убедительно объяснить маме, почему и на этот раз приехала из Москвы без телевизора. А та сразу уловила в голосе дочери фальшь. Трудный и без того разговор сразу перешел на повышенные тона. Сказалось напряжение последних дней. И без того натянутым до предела нервам требовался хотяоы небольшой отдых. Его не получилось. Дочь сорвалась и, разревевшись, призналась матери, что обещанные доллары на самом деле - не больше чем мираж.

- Не будет этих денег, мам, не будет. Нас просто кинули: и тебя, и меня...

- Как это кинули?

- Ну, обманули...

- Пока я вижу, что обманываешь меня ты.

- Нет, мам, я как раз сейчас говорю правду.

Раньше - да. А теперь я устала, не могу больше.

- А доллары? Ну, те, что привезла в тот раз? Они откуда?

- Оттуда. Саша дал. "Это, - говорит, - все".

- Я не верю тебе. Поехали к твоему Саше.

- Не надо, мама. Я сама во всем разберусь.

- Хватит, наразбиралась. Завтра и едем.

Дальше события стали развиваться с головокружительной скоростью. Мать настояла на своем. Правда, на следующий день они, конечно, никуда не поехали. Еще примерно неделю мать собиралась во всем разобраться сама, но те или иные проблемы вынуждали отказываться от немедленного отъезда в столицу. Из-за этого она каждый день почем зря корила дочь. Наконец выехали, как всегда, вечерним поездом, который рано утром прибывал в Москву. С вокзала Вероника позвонила Саше. Телефон долго не отвечал, но в этот ранний час он скорее всего должен был быть дома. Так и получилось. Примерно после седьмого гудка Вероника услышала его заспанный голос:

- Да, вас слушают.

- Это я, Вероника.

- Какого черта в такую рань звонишь? Случилось что?

- Да.

- Новую кандидатку привезла? - поинтересовался он, не скрывая ехидства.

По голосу чувствовалось, что это был снова тот Саша, которого знала Вероника раньше: самоуверенный, нагловатый, Саша - посредник, а не разоткровенничавшийся пьяненький и обиженный жизнью компаньон по несчастью, каким он показался ей во время разговора в кафе.

- Да, - соврала Вероника.

- Она с тобой?

- Да.

- Ну, ты опять на глазах растешь...

- Деньги очень нужны.

- Они всем нужны.

- Мне они нужны немедленно!

- Ну это мы еще посмотрим.

- Чего смотреть-то? Готовь давай...

- Прямо метеорит, а не женщина, - перебил

Саша. - Где вы находитесь?

- Как обычно...

- Ладно, разберемся. Часок-другой гуляйте.

Мне надо к патрону сгонять...

Разговор с Сашей состоялся на платформе станции метро "Комсомольская". Узнав, что на самом деле Вероника приехала без клиентки, он сразу хотел уйти. Потом вдруг согласился поговорить, но предупредил, что времени у него в обрез. Он спешит на деловое свидание, отменить которое не в его власти. И тут Вероника представила ему свою маму. Он даже не удивился этому. Выслушал все претензии, а потом жестко подвел итог:

- Зря вы приехали. Это не ваше дело. Ваша дочь не в том возрасте, когда требуется материнское заступничество. Мы сами во всем разберемся...

- Доллары вы обещали не только ей, но и мне. Чьи были слова, что ваша дочь получит вознаграждение?..

- Мои. Но она кое-что уже получила...

- В десять раз меньше!

- Остальное получит позже. Пока у фирмы временные трудности.

- Временные трудности не у фирмы, а у вас, молодой человек. Это мою дочь можно долго водить за нос. Со мной такой номер не пройдет. Я сразу сообразила, в чем тут дело. Вы просто вор. Вы присвоили наши доллары и хотите на них купить себе квартиру! Вот какие тут временные трудности!

Саша побледнел. Веронике показалось, что доводы матери и правда попали в цель. Как быстро она его раскусила! А молчала-то об этом. Вот так сюрприз. И как только она сама не догадалась.

- Я-то как раз не вор, - чуть не сквозь зубы процедил Саша, - а вот ваша дочь самая что ни на есть настоящая преступница. В Уголовном кодексе даже статья есть. По Веронике давно тюрьма плачет. Она же своего ребеночка там, за бугром, за триста долларов пристроила. Есть и расписочка по этому поводу с ее подписью. Правда, вы сами ее вряд ли прочитаете. Она на английском составлена. Но в любом суде ее переведут без затруднений.

- Это правда? - Мать пристально посмотреда на дочь. - И где эти доллары?

- Но ей этого мало, - продолжал Саша. - Она на этом не остановилась и пошла дальше. Она теперь - вербовщица. Она теперь чужих детей продает...

Расслышать, что сказал он дальше, не удалось. Мимо прогрохотала очередная электричка.

- Что? - Мать схватила посредника за рукав. - Что ты сказал, паршивец?

Сашино лицо перекосилось. Он испугался, посвоему истолковав этот жест, и резко выдернул руку. А, как оказалось, женщине стало плохо, и ей лишь требовалась опора. Но после рывка она и вовсе потеряла равновесие. Вероника бросилась к рухнувшей на пол матери. Рядом с растерянным лицом наклонился Саша.

- Что с ней?

- Гад! Какой ты гад! - выдохнула Вероника. - Это из-за тебя. Мам, вставай...

Но грузное тело так и оставалось недвижимым и без признаков жизни.

- Мам? Ты меня слышишь? - истерично выкрикнула дочь. - Вставай...

- "Скорую" надо вызвать, через дежурного по экскалатору, - быстро сориентировался Саша. - Плохо с сердцем. Твоя мама из села, а в метро душно. Жди. Я вызову.

Больше они его не видели. А матери стадо плохо не только из-за специфической атмосферы подземки. Прибывший врач поставил диагноз: микроинфаркт.

- Покой нужен, иначе ни я, ни кто бы то ни был другой не даст гарантии, что в следующий раз сердце не остановится насовсем...

Возвращаясь в Шарью, женщины почти не разговаривали. Каждая думала о чем-то своем, а скорее всего об одном и том же. Вероника с беспокойством посматривала на мать, лицо которой так и оставалось какого-то землистого, серого цвета с неестественно темными, почти черными ниточками плотно сжатых губ. Лишь дома мать нарушила затянувшееся молчание.