Илья Стогоff - Проигравший

– О чем?

– О золоте. Где оно?

– Вы про сокровища ордена?

– В рапорте ты указывал, что в этом тоннеле должно находиться сорок две подводы золота. Но тут ничего нет.

– Да, – сказал майор, – золота нет. Пока мы сидели в лифте, наш консультант говорил, что золото типа того, что испарилось.

– Испарилось?

– В тоннеле испытывали бомбу из антивещества. И в результате золото испарилось. Такая химическая реакция. Что-то там связанное с атомной массой и таблицей Менделеева.

– Твой консультант так прямо и говорил: из тоннеля испарилось сорок две подводы золота? Что-то я тебя, майор, перестаю понимать.

– Знаете, товарищ генерал, сам я не очень в этом разбираюсь. Но судя по тому, что рассказывал Стогов, так все и было. Золото – это ведь единственный металл, молекула которого не вступает в реакцию с антивеществом. Сталинские физики запустили свою бомбу и уже не могли ее остановить. Там ведь достаточно всего одного атома, чтобы погиб весь мир, понимаете? Если бы не эти сорок две подводы, всему конец. А так – золото вступило в реакцию с запущенной бомбой и испарилось. Пшик – и ни золота, ни бомбы.

Генерал глянул на офицеров, стоявших рядом, и нахмурился:

– Ладно, майор. Об этом мы еще поговорим. Позже.

Генерал развернулся и собрался было уходить.

– Разрешите, я тоже спрошу, товарищ генерал?

– Слушаю.

– Удалось ли задержать этих двоих… Осипова и этого… как его?.. короче, его брата… Удалось?

– Одноглазый оказал сопротивление и был застрелен. Вот им (кивок в сторону адъютанта). Капитан Осипов ранен при задержании и содержится в лазарете следственного изолятора. Дело раскрыто, ты, майор, молодец. Можешь дырявить погоны под новую звездочку. Еще вопросы?

Голова немного кружилась. Стоять навытяжку было тяжело, и в тот раз он так и не сказал генералу, что собирается написать рапорт. Решил, что скажет позже.

Генерал посмотрел на него и сказал:

– Тогда отдыхай.

Генерал, скрипя суставами, погрузился в дорогущую служебную машину и уехал. Мгновение спустя уехали и офицеры свиты. Через двадцать минут вокруг тоннеля не осталось ни единой машины. Майор проводил их взглядом, а потом запрокинул голову.

Дождь, похоже, и вправду кончился, а жизнь, похоже, и вправду продолжалась. Впервые с самого лета небо было совсем-совсем прозрачным.