Анна и Сергей Литвиновы - Аватар судьбы

– Хорошая версия, – одобрила Варя. Она была сторонницей того, что любое, даже мало-мальское интеллектуальное достижение должно быть удостоено похвалы. Да и понравилась ей мысль Алексея сама по себе. – Вот только вопрос: как мы здесь, в полевых условиях, сможем изолировать этот аппарат от земного воздуха? Или окружить его неземной атмосферой?

– Огнетушитель! – воскликнул Ефрем. – У нас в вертолете есть огнетушитель! Можно распылить вокруг изделия. Оно воспримет изменившийся состав воздуха и тогда отключится.

– От края провала до аппарата метров тридцать. Вряд ли из огнетушителя сможем добить, – поморщился Данилов.

Тут Сабуров – возможности слышать у него никто не отнимал – понял, что троица не только не планирует спасаться бегством, но и собирается атаковать чужих , стал извиваться пуще прежнего. Он умоляюще мычал, и в глазах его стояли слезы. Варвара, не в силах глядеть на его страдания, увела мужчин и поставила так, чтобы вертолет отгораживал их от пилота.

– Надо помнить, – рассудительно заметила она, – что если мы ошибемся в том, как отключается защита, нам уготована судьба Анатолия.

– Мы не ошибемся, – безапелляционно сказал Данилов, и девушка ему почему-то поверила. – Но может, – продолжил он, – мы вообще зря головы ломаем? И аппарат уже отключился и самоуничтожился? Как оно случилось во время инцидентов с подполковником Картыгиным и майором Лоуэллом в пятьдесят первом?

– Вряд ли, – покачала головой Варя. – Теперь у чужих совсем иная цель. Тогда была – предупредить человечество. А сейчас – отвести людей подальше от провала. Чтобы чужие здесь спокойно росли и развивались. И, на самом деле, я думаю, задача бедняги пилота сейчас – не выжить самому и нас спасти. А, наоборот, и нас, и себя самого погубить. Но не прямо здесь, чтобы других исследователей на это место не наводить, а где-нибудь по пути. Если бы мы послушались его и пошли в Яранск пешком – никто бы ему не мешал на второй или на третьей ночевке пустить нам всем по пуле в голову, а потом самому застрелиться. И все шито-крыто. Никто ни о чем никому не расскажет. Вероятность, что кто-то, кроме нас, снова случайно наткнется на провал – здесь, на территории, что равняется четырем Франциям, – ноль целых ноль десятых.

– Я вдруг подумал… Вы только не смейтесь… – снова заговорил Ефрем. – Раз устройство пуляет людям прямо в лоб, может, защита заключается в том, что у тех, кто его сделал – как раз нет голов ? И, значит, лбов? Просто нету и все? Они физически другие? Тогда все очень просто: надеваешь на голову плащ-накидку, и словно всадник без головы – вперед, на штурм провала.

– Идея красивая, – произнесла Варя, верная своему принципу хвалить любое интеллектуальное достижение.

– Только вряд ли правильная, – вздохнул Данилов. – Нет на Земле ни одного существа, более-менее развитого, у кого головы бы не было. Даже у хомячков и варанов имеется. И у «саранчи» есть. Значит, когда она вылупляться станет, аппарат и в нее, в центр лба стрелять начнет?

Тогда Кононова попыталась подойти к проблеме с другой стороны:

– А что отличает нас, людей – и других разумных существ – от животных, которые пробегают вокруг провала? И от «саранчи», которая, только объединившись в огромное стадо, мыслить может? В чем наше коренное, основополагающее от них отличие?

– Вот именно! – Данилов ткнул указательным пальцем девушку в плечо. – Варька, ты гений! Мы можем думать. Каждый из нас. Как отдельное существо. И в этом наше коренное отличие от любого животного. И «саранчи». Эрго [10], если ты не мыслишь – ты для этого аппарата не существуешь. Он тебя не атакует. Значит, если человек не станет размышлять, он сможет подобраться к провалу! Вероятно, в устройстве имеются сенсоры, засекающие эманацию человеческих мыслей. И если существо думает, по нему открывается огонь.

– Но как ты сможешь экранировать собственные мысли? – с нервным смешком проговорил Ефрем. – Ни о чем не думать?

– Он сможет, – серьезно ответила Варя, указав на Данилова.

– Это шутка такая? – удивленно вздернул брови техник. – Подгребка?

– Нет, почему? Он и вправду сумеет. Ведь сможешь, Данилов?

– Да, друзья мои! – Даже несколько экзальтированно выкрикнул Алексей. – А я-то думал, почему Зубцов говорил мне, что ищет именно такого человека, как я! И почему Кильдеев сказал, что на меня одного надеется. Конечно, именно я должен это сделать! И я смогу!

– Сомневаюсь, что это возможно, – скептически отозвался вертолетчик. – Если себе скажешь: нельзя думать о белой обезьяне – обязательно о ней подумаешь. А тут – не размышлять вообще. Ни о чем. Ну-ну.

– Он сможет, – без грана колебания снова сказала Варя.

– С чего вдруг?

– Он экстрасенс.

– Ах, еще и экстрасенс, – иронически прореагировал Ефрем.

– Будь уверен, – похлопала его по плечу Варя. – Очень известный человек. В Москве к нему очереди стоят.

– Вопрос в другом, – задумался Алексей. – Чем мы будем аппарат атаковать?

– У нас есть канистра с бензином, – напомнила девушка. – И масло. И бутылки.

– Точно! – хлопнул себя по лбу Данилов. – «Коктейль Молотова»! Вот оно что! Не случайно я его все время, так навязчиво, во всех снах своих видел! Даже в третьем, утопическом, где он – пришей кобыле хвост! У меня и рецепт его в голове запечатлелся!

– Я тоже его знаю, – кивнула Варя.

– Девушка, вы меня пугаете, – юмористически прокомментировал ее возлюбленный. – Откуда?

– Давайте не тянуть время, – ушла от ответа Кононова. – За дело. Солнце уже садится.

Дневное светило еще не закатывалось, но очевидно клонилось к вечеру. Данилов глянул на часы: местное время – половина пятого. Холод, встретивший их в Яранске, здесь, в трехстах километрах к северо-западу от областного центра, пробирал до костей. От дыхания и разговора из ртов вырывался пар. В воздухе замелькали белые мухи. Если бы был при себе градусник или хотя бы связь с мобильной сетью, инструмент показал бы как минимум десять градусов мороза – и это всего лишь в конце сентября!

Кононова подобрала с земли неразбившуюся (после броска в командира) бутылку водки. Вытащила из своего рюкзака еще две. Она не случайно брала их с винтовой пробкой – так удобнее вставлять фитиль. Вынула пластиковую бутыль с подсолнечным маслом.

– Готовить будем по рецепту Че Гевары, – сказала она. – Три части бензина, одна масла. Жаль, нет никаких загустителей типа гудрона – но и так сойдет. Гореть будет ясно!

Затем она распотрошила вещмешок своего спутника и вынула оттуда две кружки и котелок – в них молодой человек складировал чистые носки, а после завертывал в майки, чтоб не звенело. Открыла бутылки с водкой и перелила огненную жидкость в пустые емкости. Немного осталось, и Варя спросила: «Кто-нибудь хочет? Для храбрости?» Так как никто не откликнулся, она выплеснула веселящий напиток на землю и заметила, с каким сожалением, с какой ностальгией глядит на впитывающиеся в мох капли техник. «Да он, похоже, завязавший алкоголик», – сложился в ее голове пазл. И тогда про Ефрема все становилось понятно: и умные, но несчастные его глаза, и столь низовая должность при очевидном уме и таланте.