Михаил Калинин - Выбор сделан (сборник)

Нина отперла дверь, которая также жалобно скрипнула при открывании. Мы оказались в маленьком коридорчике, куда выходили две двери. Нина открыла левую и пропустила меня вперед:

– Вот эти хоромы я могу сдать, – с улыбкой сказала она.

Действительно, комнатка была крохотной. Из мебели в ней были кровать с железной сеткой, небольшой шкаф, столик размером немногим больше, тумбочка и пара табуреток. Но нужно отдать должное: кругом была чистота.

– Прекрасно, то, что мне надо, – кивнул я. – Только за вещами на вокзал я съезжу завтра утром. Я взглянул на часы. Мне через пару часов нужно идти на одну деловую встречу. Если тебе не трудно, то завари, пожалуйста, чай, да покрепче, и сделай бутерброды. Мы посидим с тобой, немного повечерим.

– Но я не голодна, – неуверенно возразила она.

– Ничего, с едой приходит аппетит. Да еще за компанию, – улыбнулся я и спросил – А где здесь удобства?

– Кран с раковиной на кухне, а туалет во дворе, рядом с сараем. Сюда провели газ и канализацию. В твоей комнате я надеялась сделать туалет и поставить ванну, но… – Нина с усмешкой развела руки. – То времени не хватает, то денег. А теперь вообще руки не доходят.

Нина протянула мне белое «вафельное» полотенце, которое в наше время сохранилось далеко не во всех семьях, а я, раздевшись до пояса, с удовольствием обмылся над краном, стараясь не налить на пол.

Немного отдохнув в своей комнате, я сидел с Ниной за столом, на который она кроме бутербродов поставила огурцы, помидоры и зеленый лук.

Через несколько минут беседы за чашкой чая, я узнал о Нине много. Она работала воспитательницей, а теперь еще и нянечкой в детском саду, чтобы как-то приблизиться к прожиточному минимуму с нищенской зарплатой. У нее есть дочь Наташа, которая год назад вышла замуж за лейтенанта и уехала с мужем, оставив ее одну. Муж оставил ее с дочкой лет семь назад, испугавшись трудностей. Он нашел себе деловую тетку с деньгами. Живет он хорошо. Правда, он помогал дочери деньгами пока она училась в школе. Хотя они официально разведены, муж года два назад пришел и предложил ей стать его любовницей, которой будет материально помогать. Скорее всего, он привык, что сейчас все можно купить. Но Нина послала его далеко-далеко. Все же жить на зарплату довольно трудно, а поэтому она собрала во дворе жердёлы и пошла продавать.

О себе я рассказал коротко, что был, как ее зять, военным, воевал в Афганистане, а потом был комиссован по ранению, но немного подрабатываю, как многие, «купи-продай». Также сказал, что дети уже взрослые, а год назад овдовел. Я не стал уточнять, что это был второй брак, а дети были не мои, а жены от предыдущего брака. Это никому не нужно.

– Я тебя понимаю, Степан, и сочувствую, – грустно сказала Нина. – Очень тяжело терять близкого человека, с которым прожили долгие годы. Но поверь, пережить предательство не легче.

– В чем-то ты права, – согласился я, вспомнив об измене Алены.

Действительно, даже сейчас я не смог бы точно сказать, что тяжелее пережил: предательство Алены или смерть Галины.

– Ну мне пора, хозяюшка. Спасибо за угощенье, – сказал я, поднимаясь из-за стола.

– Так это же было все твое. Я только накрыла на стол.

– Это тоже работа. Извини, Нина, чуть не забыл.

Я вынул из кармана 500 рублей и положил на стол.

– Это тебе плата за три дня, а на остальные, если тебя не затруднит, приготовь домашний обед на двоих.

– Это нетрудно, – улыбнулась она, – мне будет приятно, если ты оценишь мои кулинарные способности.

Я снова приехал к дому Виктора Кравцова в Северном жилом массиве. Уже вечерело, но окна его квартиры были темны.

У подъезда на широкой лавочке сидели две пожилые женщины и о чем-то тихо беседовали.

Я не мог просто так подойти к ним и начать расспрашивать о покойном Кравцове. Это только насторожило бы старушек.

Войдя в подъезд, я поднялся на лифте на девятый этаж и позвонил в дверь квартиры Кравцовых, хотя знал, что они там уже не проживают. Как и ожидал, мне никто не открыл.

Спустившись вниз, я вышел из подъезда и остановился напротив сидящих женщин.

– Добрый вечер, – сказал я.

– И тебе добрый, – ответила полная женщина лет за семьдесят, а вторая, худощавая, только молча кивнула мне.

– Вот незадача, приехал в гости, а дома никого нет, – продолжил я.

– Это к кому ж ты приехал? – спросила все та же, более разговорчивая полная женщина.

– Да к Кравцовым. Но ни Виктора, ни Надежды с детьми дома нет, наверное, уехали отдыхать.

– Виктор уже нашел свое постоянное пристанище и теперь будет вечно отдыхать. Упокой, Господи, его душу, – сказала она, набожно перекрестившись, – а ведь хороший был мужчина, приветливый.

– Что значит был?! – стараясь выразить искреннее изумление, – спросил я, присаживаясь рядом с упитанной женщиной на лавочке. – Что случилось с Виктором?

– Упал твой Виктор с балкона и разбился насмерть, – тяжело вздохнула она. – Вот Семеновна, – она слегка кивнула в сторону худощавой, – она была понятой, когда приезжала милиция и вскрывали дверь квартиры Кравцовых.

– Так и дверь была заперта? Он что, был в квартире один?

– Конечно, один. Надежда с ребятами не успела вернуться. Да, дверь была заперта, – подтвердила она. – Ты же знаешь такие замки, которые сами защелкиваются, когда закрываешь дверь, – утвердительным тоном сказала она. – Раньше мы еще называли «английскими» такие замки. Я только молча кивнул, а она продолжала:

– Я зятю сразу сказала, чтобы не ставил такой замок. А то выйдешь на минутку к соседке без ключа, а дверь сама захлопнется. Вот потом под дверью и кукуй, как дурак у моря.

Я не стал уточнять, хотя и не мог понять, зачем дураку куковать именно у моря.

– Это точно, – кивнул я. – Может быть, молодежь в городе уже привыкла к таким замкам, и уж с годами начинаешь забывать, где этот ключ лежит, а не только брать его с собой, когда на минуту выходишь. Не носить же ключ на шее.

– Это точно, – подтвердила молчавшая все время Семеновна. – Уже возраст такой, что все забываешь.

А на шее нужно носить крест, а не ключ, – назидательным тоном сказала полная и добавила:

– Конечно, не цепь, какие сейчас носят молодые. На таких кобелей только держать во дворе.

Я почувствовал, что разговор переходит на тему, не интересующую меня, а поэтому покрутив головой, как бы отгоняя дурные видения, я сказал:

– Просто не могу поверить, что Виктор погиб. Да так глупо. Только месяц назад мы виделись с ним. Планировали, как будем отмечать мой юбилей. Он был здоров и весел, – Я говорил тихо, как бы размышляя вслух, но зная, что обе женщины внимательно слушают каждое мое слово. – Я еще тогда сказал ему, что скоро он, как и я, станет дедом. Все было так хорошо. Воистину говорят, что человек предполагает, а бог располагает.