Валерий Фатеев - Город в законе: Магадан, триллер

Но тут события закрутились с такой скоростью, что би- лет мне пришлось переоформить на другой рейс.

Как-то утром, раскрыв свежий номер "Магаданской правды", я с громадным удивлением прочитал колонку редактора. Напечатано было буквально следующее:

"В редакцию приходят письма, в которых читатели спрашивают, на каком основании газета "Защита и Право" и прежде всего ее редактор Виктор Гиндасов будут поливать грязью наши славные правоохранительные органы, нашу власть и наших достойных граждан. Некоторые из них даже требуют принятия карательных мер за клевету и диффамацию.

Редакция сообщает, что мер принять никаких невозможно, так как В. Гиндасов является человеком больным шизофренией с непрерывно-прегредитным течением и в отношении своих действий, совершенных в болезненном состоянии, не может нести ответственности, то есть является невменяемым и до сего времени находится поэтому на учете в психологическом диспансере.

А особая его неприязнь к правоохранительным органам объясняется тем, что еще в 1968 году Гиндасов был осужден на три года за воровство вещей у своего сослуживца.

Вопросы о закрытии на этом основании газеты "Защита и Право" являются компетенцией других органов, куда и следует обращаться".

Я глазам своим поверить не смог. Неужели редактор "Магаданки", Саша Тюфяков, мог решиться на такую публикацию.

Ситуацию мне разъяснил мой друг, ответственный секретарь "Магаданки", Юра.

…Эту статью принес курьер из администрации с припиской самой Чесноковой, что ее надо опубликовать в ближайшем номере газеты. Саша знал, что Чеснокова в командировке, а подождать ее, чтобы уточнить, не осмелился… Тут столько грома было.

— А кто гремел?

— Сначала сама явилась — как, почему… Но, на мой взгляд, она осталась даже довольна таким поворотом событий — он уже всех, этот правозащитничек, достал. А когда уже все улеглось — Гиндасов явился к Саше, да не один, а с группой "возмущенных читателей" — требовал назвать ав- TOpa, опубликовать опровержение… Тюфяков терпел-терпел, а потом и не выдержал — обращайтесь, дескать, к зам- губернатору, она все объяснит. Не знаю, объяснялись они или нет, но то что у Веры теперь появился еще один смертельный враг — это точно.

— А кто другой?

— Сам знаешь, — Юра отвел глаза.

— Юр, ты такими словами не бросайся. Она почему-то ко мне неровно дышит, но… смертельный враг, это уж слишком. Я вообще против слова с корнем смерть. И потом, что- то стиль мне очень знаком — это не ты случайно все подстроил, а?

— Кончай, Федяй, а то еще услышит кто, вправду подумает.

Я и не думал, что Юрины слова станут пророческими.

.. День для митинга медики выбрали как по заказу.

Утром прошел дождь и теплое июльское солнце сверкало на лужах, зеленой листве, отражалось в громадных стеклах почтамта и зайчиками прыгало на волнах ленивой Магаданки. На море стоял штиль, ближайший циклон еще только зарождался где-то в середине Индийского океана и природа спешила насладиться покоем и тишиной.

И день был субботний, но "людей в белых халатах" собралось на площади Ленина, под стены недостроенного Дома Советов, много, вся площадь была запружена. Как всегда, среди митингующих находилось немало любопытных, примазавшихся и просто любителей пошуметь. Сами- то медики вышли то ли протестовать, то ли просить зарплату — они ее не видели почти полгода. Все было чинно, организованно и больше походило на дежурную демонстрацию. Мэр города пообещал сделать все возможное, чтобы улучшить жизнь врачам и медсестрам. Замгубернатора Чеснокова в свою очередь заверила собравшихся в кратчайшие сроки погасить задолженность по зарплате. Сама она прекрасно понимала, что это невозможно, так как львиная доля бюджета уже ушла на строительство аффинажки, частного, кстати, предприятия. Говоря это, она уже представляла, как ровно через месяц на этом же месте соберутся учителя — именно у них планировалось на этот раз "занять" деньги.

И вот тут-то, под занавес митинга, это и произошло.

Когда уже отзвучали речи с обеих сторон и демонстранты стали сворачивать плакаты и знамена, сбиваясь в группки, к Чесноковой, что-то оживленно обсуждавшей с профсоюзными лидерами, неожиданно подбежал человек и, выкрикивая ругань, из пузырька плеснул в ее лицо. Она громко вскрикнула и обеими ладонями закрыла лицо. Мгновенно вокруг нее забурлил водоворот из человеческих тел — это охрана запоздало вцепилась в нападавшего, скрутила его, а медики пытались помочь тем временем Чесноковой.

Не поняв случившегося, группа молодых парней пыталась отбить "террориста". Блюстители порядка пустили в ход "демократизаторы", пролетариат, как и положено ему, схватился за булыжники. Благо, строительного мусора у ограждения Дома Советов высились горы.

В подкрепление милиция вызвала ОМОН, но в потасовку втягивались все новые и новые люди и вскоре на площади развернулось настоящее побоище.

Вначале перевес был на стороне демонстрантов.

Неуправляемая толпа буквально смела с пути жиденький милицейский кордон и выплеснулась на прилегающую Пролетарскую улицу. Опять зазвенели многострадальные стекла почтамта, гостиницы, витрины киосков. Навороченные тачки, парковавшиеся у гостиницы как ветром сдуло, а те, владельцы которых отсутствовали, в мгновение ока оказались перевернутыми.

На перекрестке Пролетарской и Ленина толпу блокировали омоновцы. Они стояли в несколько рядов в полной боевой экипировке и первая разгоряченная волна демонстрантов ударилась в них, как в скалу.

Толпа замедлила было движение, но тут за спинами омоновцев раздались крики:

— Не ссы, мужики, мы с вами. Бей ментов!

В тылу у стражей правопорядка оказались боевики РНЕ.

Хорошо организованные, физически крепкие боевики вклинились в строй омоновцев и на мгновение те замешкались.

Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы воодушевленные поддержкой демонстранты опрокинули омоновцев.

Положение спасли пожарники. Буквально через секунду, завывая сиренами, красные автомобили перекрыли обе улицы и выплеснули в толпу кинжальные струи воды. Сила напора была такова, что людей валило и переворачивало по асфальту как снопы.

Спасаясь от воды и резиновых дубинок, люди дворами, через Магаданку, где вброд, а где вплавь, уходили от центра.

Очухавшаяся милиция подбирала отставших. Появившиеся машины "скорой помощи" увозили пострадавших.

На удивление их оказалось не так много.

И сами травмы были средней тяжести. Переломанные ребра, носы, кровоподтеки. Серьезно пострадавших было несколько человек и в их числе зам. губернатора.

Но это было первое открытое столкновение горожан и власти. Для власти оно больше явилось проверкой силы, для демонстрантов — проверкой решимости.