Колышев - Смоленское кладбище открывает тайны

— Быстро на берег реки,— скомандовал Сорокин,— он ушел в ту сторону.

Култын прополз лаз, таща за собой спортивную сумку, добежал до катера, вскочил в него. Мотор не заводился.

— Вылезай, Култын, приехали! — раздался голос Сорокина.

Култын сделал последнюю попытку завести мотор. И вдруг над притихшей вечерней рекой прогремел взрыв. Сработал ниппель, брошенный в бензобак Махоней. «Альбатрос» развалился на куски. По кустам кладбища зашуршали обломки катера. К ногам полковника Сорокина упала полуобгоревшая человеческая рука. На безымянном пальце сверкнуло, кровавой каплей, кольцо с рубином, семейная реликвия барона Корфа. Полковник нагнулся, достал из кармана полиэтиленовый пакет, положил в него обгоревший ошметок и рубин сверкающий кровавым отблеском, и три лилии на нем напомнили о событиях, происшедших с перстнем барона Корфа.

В мае 1990 года праздновалось тысячелетие крещения Руси. В Смоленской церкви проходили торжественные молебны. В один из этих дней настоятель Смоленской церкви получил посылку: фанерный ящик, обшитый серой парусиной, обратного адреса не было. Когда ящик был вскрыт, в нем оказались драгоценности и письмо, написанное красивым, спокойным почерком:

«Владыко! К Вам обращается сын великого грешника Григория Чемергесова. Мой отец много зла причинил людям, за что и сгорел в гиене огненной. Я, раб божий Григорий, передаю на восстановление храма Святого Воскресенья и на поддержание православной веры все то, что оставил мне отец. И пусть это богатство послужит благородному делу.

Да умалятся грехи моему отцу на божьем суде!

Сын Григория Аверьяновича Чемергесова, Григорий Чемергесов! Аминь!»

В ноябре 1991 г. великий князь Владимир Кириллович по приглашению мэра Санкт-Петербурга А. А. Собчака был в нашем городе и посетил Смоленское кладбище. Когда великий князь выходил из часовни Ксении Блаженной, он сказал: «Счастливы те православные, которые живут в этом городе под покровительством Ксении Блаженной.»

Пожелаем и мы счастья жителям нашего города.