Илья Райх - Порок

В отличие от той же Ростовской области, где только в 90-е годы обезвредили и осудили несколько десятков серийных убийц во главе с одним из самых жестоких маниакальных душегубов за всю историю человечества – Андреем Чикатило (по оперативным данным на его счету – свыше шестидесяти жертв), в городе до сегодняшнего дня складывалась стабильная обстановка. Единичные случаи, подпадающие под определение «серийные убийства», не носили сексуального характера. И появление собственного Чикатило было бы исключением, а не закономерностью.

Но Евгений, осознающий собственную ответственность и понимая, что с каждой следующей жертвой градус общественного напряжения будет только нарастать, жестко приказал Оскару поднять все уголовные дела с изнасилованиями за последние двадцать лет, независимо – раскрыты они или нет. В следующем поручении он попросил Марию составить более подробный психологический портрет преступника, одним словом, дополнить тот, который она уже «нарисовала» и который на совещании у Житомирского встретили с усмешками. Мария охотно согласилась. И, назло рядом сидящему Вовчику, демонстративно щелкнула пальцами и громко провозгласила: «О’кей!». Евгений особо не надеялся, что работа психологов придаст новый импульс следствию – такие исследования он сравнивал с деятельностью экстрасенсов.

«Попытка не пытка», – повторял Евгений про себя пословицу, и напоследок попросил Вовчика, чтобы его коллеги усилили патрулирование Кировского района города, ведь убийства пока совершались в пределах только этой административной территории. Хотя и без поручения Евгения, как только убили Баумистрову, из регионального министерства пришла разнарядка, чтобы во всех районах города посты полиции усилили режим службы.

Вовчику он поручил навести справки: случались ли кражи, имели ли место факты пропажи наркотического эфира из больниц, складских помещений компаний, торгующих медсредствами. И пощекотать нелегальных торговцев рецептами и медикаментами, в том числе наркодилеров. Сам Евгений взял на себя родственников жертв, тем более что с одним из них он уже успел побеседовать.

– Кажется, в городе завелся первый за последние годы серийный убийца-насильник, – Евгений посмотрел на Марию и добавил: – Кто-то будет следующей жертвой…

Марию передернуло.

Татьяна проснулась раньше Евгения, была суббота. Она тихо поднялась с кровати и направилась в ванную. Посмотрев на себя в зеркало и убедившись, что необходим косметический ремонт лица, женщина включила душ. Татьяна старалась не шуметь, но Евгений уже проснулся и пребывал в томительном ожидании. Она вышла только через полчаса, опоясавшись махровым голубым полотенцем, которое вчера торжественно выдал ей Евгений.

Это была ее первая ночь у него. До сего момента они ночевали у нее, Татьяна считала, что первый секс с небезразличным ей мужчиной должен произойти на территории женщины, сигнализируя о доверии к нему.

Евгений многообещающим жестом подозвал Татьяну, хлопнув ладонью о кровать. Татьяна любила утренний секс и капитулировала сразу. Пролежав в постели еще два часа, у Татьяны, как у любой женщины, ночевавшей вне дома, неожиданно появились домашние дела. Уговаривать ее в таких случаях было бесполезно, ее безапелляционность граничила с эксцентричностью, что присуще многим творческим людям. Евгений не возражал, он был слишком понимающим, что присуще всем влюбленным людям. Они договорились встретиться вечером.

Татьяна к своим тридцати годам успела закончить два университета, выйти замуж и развестись, найти себя в работе. К ее полной биографии не хватало только детей, но это уже стояло в планах. К занятию дизайном ее подтолкнула подруга, которой был необходим ремонт в загородном доме. Со временем мимолетное увлечение интерьерами – от небольших загородных домов до громоздких анфилад – превратилось в профессию.

Что касается творческих планов, то в свои тридцать она рассуждала, как пятнадцатилетняя девушка, у которой вся жизнь впереди, и что занятие дизайном – ее судьба и предназначение, и что в конце ее ждет большой приз в виде всемирного признания. Да, она мечтала и успокаивала себя, что успех обязательно придет, только надо придумать свой оригинальный стиль и навязать его всему остальному миру.

В ее планах и грезах все сходилось, кроме одного: как город, где население хоть и свыше миллиона жителей, и в котором есть все атрибуты современной жизни, может стать родиной культового стиля дизайна? Да, город имел все, чтобы называться современным: Интернет-кафе, салоны одежды от мировых дизайнеров (правда, за их подлинность никто отвечал), рестораны с итальянскими, хотя и русскоговорящими поварами, пару небоскребов, множество дорогих автомобилей, – что приводило в удивление иностранцев, особенно немцев, которые в унисон выражали изумление, что дорогие немецкие автомобили на улицах города они встречают чаще, чем на родине.

Но для будущего Татьяны этого было мало, поэтому она часто выезжала в Москву, на выставки модных западных дизайнеров, пытаясь завязать необходимые знакомства, но переехать работать в столицу ей не хватало духу, там она боялась затеряться. В родном городе Татьяна слыла звездой дизайна, и всякие ляпы, – вроде интерьера того заведения, что стало местом ее знакомства с Евгением, – случались редко и не по ее воле.

На многих она производила впечатление деловой и хваткой женщины, но это только в момент диалога с заказчиками и поставщиками. В общении, среди многочисленных подруг она слыла веселой и зажигательной особой и часто выступала организатором девичьих посиделок. С мужчинами она держалась по-разному, в зависимости от симпатий. Они липли к ней, и внешность ее нередко вызывала у них внезапную страсть.

Короткая стрижка, полностью открывающая изящную шею, умело подчеркивала тонкие черты лица. Нос слишком правильной формы, о котором мечтают девочки-подростки. Ярко-карие глаза, небольшой ротик, окруженный немного припухлыми губами. Белая кожа, напоминающая кожуру зрелого персика. Многие женщины-завистницы, наблюдая, как их мужчины разглядывают Татьяну, тут же пытались найти в ней изъяны, которых объективно не было. Перебрав в уме все внешние достоинства, ревнивицы все-таки выдавали своим кавалерам: «А губы у нее деланные, после пластики».

Внешность хоть и привлекала, но и служила защитой от лишних посягательств, так как не каждый осмеливался подойти к ней близко. Но тех, кто был настойчив, она нередко одаривала лаской. Она никогда не пребывала в одиночестве. Длинные серьезные отношения сменялись чередой мимолетных встреч. К первым можно отнести и брак в двадцать два года с одногруппником из нефтяного университета.