Джеймс Чейз - С/С том 5. Миссия в Венецию. Парик мертвеца. Миссия в Сиену

Бейглер хмуро глянул на него.

— И что, я должен танцевать при этом известии? Напиши рапорт.

— Если шеф дома, то я лучше пойду и доложу ему лично, сказал Лепски, который ненавидел писать рапорты. — Нужно побыстрее доложить об этом…

Бейглер наконец решил поставить на «Юную Надежду», которая шла 18 к Е Был известный риск, но в случае удачи… Он записал кличку в блокнот, посмотрел на часы и отметил, что вот уже тридцать минут раздумывает над ставкой. Пора было возвращаться к обязанностям полицейского.

— Перестань прыгать передо мной, как заводная игрушка! — рявкнул сержант. — Где ты нашел этот автомобиль?

— Послушайте, сержант, зачем зря терять время? Не проще ли сразу доложить об этом капитану?

— Я сейчас шеф! — прервал его Бейглер. — По крайней мере выполняю его обязанности. Так где ты ее нашел?

— Сержант, это так важно для меня…

— Где ты нашел ее? — заревел Бейглер, резко ударив кулаком по столу.

Лепски понял, что проиграл.

— О’кей, я напишу рапорт, — устало сказал он, направляясь к своему столу.

— Назад! Так где ты нашел машину?

— Она была обнаружена на стоянке возле супермаркета, — с безнадежными нотками в голосе сказал Лепски.

— Обнаружена? Ты хочешь сказать, что не ты лично нашел ее?

— Патрульный обнаружил ее, — угрюмо сказал Лепски. — Но это именно мне пришла в голову мысль запросить Майами. Так что благодаря мне…

— Стоп! Пиши рапорт, — волосатая лапа Бейглера схватила трубку телефона. Он набрал номер полицейского управления в Майами. Лепски с мрачным выражением на лице уселся за стол и, придвинув пишущую машинку, забарабанил по клавишам.

Бейглер задал несколько вопросов, недовольно поворчал, затем спросил еще и наконец произнес:

— О’кей, Джек. Мы хотим получить полную картину происшедшего. Я пришлю к вам Хесса. Здесь ходят сплетни, что Риккарда пристукнули… Да… о’кей, — он повесил трубку, почесал затылок и набрал номер домашнего телефона капитана Террела.

Через несколько минут тот подошел к телефону.

— Машина Риккарда найдена, шеф, — доложил Бейглер. Лепски перестал печатать и, указывая пальцем себе в грудь, старался привлечь внимание сержанта. Но тот полностью игнорировал его знаки.

— Полиция Майами пытается найти хоть какие-нибудь отпечатки, сэр. Я пошлю туда Хесса. О’кей, шеф… Я позвоню, если узнаю что-нибудь важное.

— Я что-то не слышал, чтобы вы упомянули мое имя, — горько сказал Лепски.

— Всему свое время, — отрезал Бейглер. — Продолжай печатать рапорт. — Он повернулся к Якоби, который все еще мучился над учебником. — Макс! Бери машину, прихвати Фреда и направляйся к магазину самообслуживания Меара.

— О’кей, сержант, — отложив учебник, Якоби заторопился из кабинета.

— Хесс тоже дома подстригает газон? — поинтересовался Лепски.

— Его малыш приболел. Я отпустил его во второй половине дня.

— Этот двухголовый монстр заболел? Смешно. Он не может заболеть, даже если очень захочет. Держу пари, что Хесс дремлет где-нибудь в тенечке.

Бейглер усмехнулся.

— Может быть, ты и прав. Что ж, давай сюда рапорт.

Десятью минутами позже со вздохом облегчения Лепски выдернул из пишущей машинки лист, еще раз перечитал его, расписался и протянул Бейглеру.

— Мне тут в голову пришла неплохая мысль, — сказал Лепски. — Дэнни О’Брайен работал пять лет с Бадди и Доменико. Не пойти ли к нему и не прижать немного? Он, может быть, в курсе делишек Бадди. По крайней мере выложит нам, чем занимался здесь Бадди целых три дня.

Бейглер прочитал рапорт и глянул на Лепски.

— Так ты думаешь, Соло врет?

— Конечно, он врет, но этот орел слишком хитер и изворотлив, чтобы вот так запросто позволить нам схватить его за руку. Я уверен, что когда Бадди был здесь, он звонил Соло, и мне очень бы хотелось узнать, зачем. Если кто-либо и может это сказать, так только Дэнни.

Бейглер почесал свой большой нос.

— О’кей, попытка не пытка. Попробуй раскрутить этого типа.

Лепски с подозрением глянул на Бейглера.

— Если бы я был сержантом и прочел этот рапорт, ты знаешь, что бы я подумал?

— Ха! — быстро ответил Бейглер. — Ты бы подумал, что он написан умственно отсталым детективом, который получил второй класс за непотизм.

Лепски от изумления разинул рот.

— Повтори, недопонял… непот… что?

Бейглер был большим любителем чтения покетбуков. Когда ему встречалось слово, смысла которого он не понимал, — а таких слов, как правило, было много, — он тут же узнавал значение такого слова в словаре, с третьей попытки запоминал его, а уж потом использовал к месту и не к месту. Довольно потирая руки, он с триумфом повторил:

— Непотизм… предпочтение в приеме на работу родственников.

Как ни странно, но это слово действительно имело отношение к Лепски, так как его жена была второй кузиной Кэрри — жены капитана Террела. Бейглеру всегда доставляло садистское удовольствие уколоть этим фактом Лепски, так как малейшее упоминание о родственных связях приводило того в бешенство.

— Когда я стану шефом полиции в этом чертовом городишке, — запальчиво произнес Лепски, — то первое, что я сделаю, — это уволю тебя в отставку. Прошу не забывать этого!

— Когда ты станешь шефом полиции города, я буду десятым человеком, высадившимся на Луне. А теперь проваливай отсюда и принимайся за работу!

Лепски ничего не оставалось, как поехать в Сеакомб, пригород Парадиз-Сити, где в основном жили рабочие. Запущенные, обветшалые бунгало, многоквартирные коробки, бары, где каждый вечер происходили кровавые драки, — этот район портил респектабельное лицо города миллионеров.

Дэнни О’Брайен занимал двухкомнатную квартиру на шестом этаже большого многоквартирного дома с окнами, выходящими на море. Одно время он был преуспевающим фальшивомонетчиком, специализирующимся на изготовлении древнеримских монет. Он сумел заработать приличные деньги, продавая свои подделки бестолковым коллекционерам: это были подделки очень хорошего качества, и он намекал на то, что они ворованные. Но со временем он стал слишком самодовольным и уверенным в собственном таланте. Дело дошло до того, что он продал музею древностей в Вашингтоне золотую монету якобы времен Цезаря. Фокус не удался, и Дэнни попал в руки полиции. В настоящее время он изготавливал оловянных солдатиков, раскрашивая их в боевые наряды всех времен и народов и поставляя свою продукцию в магазины игрушек.

Дэнни О’Брайену исполнилось семьдесят три года. От старых времен у него осталось лишь единственное экстравагантное развлечение: по воскресеньям он нанимал двух девушек и устраивал нечто вроде оргии. Девушки имитировали половой акт, а Дэнни наблюдал за ними, сидя со стаканом пива в руке, и с тоской вспоминал те дни, когда он был не праздным зрителем, а активным участником подобного рода развлечений.