Джеймс Чейз - С/С том 7. Почему выбрали меня? Мэллори. Когда обрывается лента.

— Это дело мне по-прежнему не нравится, — упрямо проговорил Каршем. — Пока что мы не очень преуспели… Ты уверен, что она не пошла в полицию?

— Вполне уверен. А мы до сих пор не преуспели потому, что нам не подворачивалось полумиллионное дело.

Хейр взял телефонную книгу, нашел номер и попросил Луциллу соединить его с отелем «Испанский залив».

Валери только что вернулась из клиники и сидела у окна, когда зазвонил телефон. Она помедлила, потом встала и сняла трубку.

— Миссис Бэрнетт?

Она сразу узнала этот астматический голос и еле сдержала себя, чтобы не положить трубку.

— Да.

— Мы сегодня утром беседовали с вами… Так вы решили или нет?

— Да, но мне потребуется время. — Валери заметила, что ее голос дрожит. — До завтрашнего дня я могу достать только двадцать тысяч, остальное через две недели.

— Понятно. И прошу вас наличными. Может быть, вы заедете завтра утром в мою контору, часиков в одиннадцать и привезете деньги? Мой адрес у вас есть. Тогда мы и договоримся про остальную сумму.

— Хорошо, — Валери положила трубку.

Немного подумав, она позвонила в банк и попросила позвать к телефону директора.

— Добрый день, миссис Бэрнетт, — любезно приветствовал он ее. — Чем могу вам быть полезен?

— Мне нужны завтра утром двадцать тысяч долларов, — ответила Валери. — Я заеду к вам и привезу чек…

— Разумеется, я приготовлю для вас деньги.

— Я бы хотела иметь всю сумму в стодолларовых банкнотах, — сказала Валери и добавила: — Перепишите, пожалуйста, номера банкнот и дайте мне список. Да, и пусть деньги будут запечатаны в пачки.

— Все будет сделано по вашему заказу, миссис Бэрнетт. Я приготовлю пачки. Вы будете пересчитывать деньги до запечатывания?

— Это лишнее. В десять я буду у вас.

— Не беспокойтесь, миссис Бэрнетт, к десяти мы все приготовим.

— Большое спасибо, — проговорила Валери безжизненным голосом.

Директор банка Тросби, маленький, начинающий лысеть мужчина с зоркими глазами, откинулся в кресле и начал напряженно думать. Это был человек очень честолюбивый, и он почитал за честь, что Бэрнетты открыли у него счет, когда поселились в отеле «Испанский залив». Он знал о положении молодой пары и, само собой, хорошо знал имя Чарльза Трэверса.

Поручение миссис Бэрнетт встревожило его. Двадцать тысяч долларов, запечатанных в пачки, да к тому же записать номера и серии банкнот! Это могло означать только одно: киднеппинг или шантаж.

Он закурил сигару и задумался. Тросби учился в школе вместе с начальником полиции Тереллом. Они до сих пор дружили и иногда вместе ездили на рыбалку. Он знал, что может положиться на Терелла, и тот сохранит тайну.

Он немного помедлил, потом позвонил в полицию. Дежурный сержант сообщил, что Терелла нет на месте, когда вернется — неизвестно.

— Это очень важно, сержант, — сказал Тросби. — Прошу вас, передайте шефу, чтобы он позвонил мне сегодня вечером домой.

Джо Бейглер вышел из магазина «Игрушки» с громадным мишкой, завернутым в коричневую бумагу. Он со злорадством заплатил за него 75 долларов: если шеф так глуп и эта маленькая бестия провела его, то пусть сам и расплачивается.

Когда он прибыл в мотель, Терелл уже ожидал его. Бейглер с удовольствием сообщил, что тот остался должен ему еще 25 долларов.

— Ты получишь их завтра, — спокойно сказал Терелл.

Взяв сверток, он пошел к домику.

Бейглер зашел в кафетерий, заказал два шницеля и с удовольствием съел их, запивая холодным пивом. Заказывая вторую кружку, он увидел, что Терелл вышел из домика Прескоттов и озирается по сторонам. Бейглер заплатил по счету и поспешил навстречу шефу.

— Не зря трудились! — сообщил тот. — Я теперь почти уверен, кто были эти двое. Но я хочу, чтобы ты сам послушал, что скажет девочка, и составил об этом свое собственное мнение.

Бейглер последовал за ним в домик, где Анжела любовно гладила своего мишку, а ее мать, растерянная и смущенная, стояла в стороне.

— Анжела, расскажи всю историю еще раз, — попросил Терелл.

— Охотно, — ответила девочка и обратилась к Бейглеру. — Большое спасибо за то, что вы съездили в магазин и привезли мне мишку. Это вы хорошо сделали…

— Рассказывай, — поторопил ее Терелл. — Значит, ты проснулась примерно без пяти час. Ты включила фонарик и посмотрела на часы. Так?

— Да, а потом я выглянула в окно и увидела…

— Почему ты выглянула в окно? — перебил ее Терелл.

— Я хотела посмотреть, не видна ли луна. Я всегда смотрю на луну.

— А ее было видно?

— Нет, было темно. Луна была за облаками. Да… а потом я увидела двух мужчин, идущих между домиками. Они как раз прошли под фонарем, который висит на дереве, и их было хорошо видно.

— Так, хорошо, ты сможешь узнать их, когда увидишь?

— Толстого я узнаю, а вот ниггера — не уверена. Они все…

— Анжела, нельзя говорить ниггер, надо говорить цветной, — сделала ей замечание миссис Прескотт.

Анжела недовольно посмотрела на мать и продолжала:

— Все ниггеры похожи друг на друга, а вот толстого я узнаю.

— Прежде чем ты его опишешь, расскажи, что они делали.

.. — Они подошли к домику мистера Хенекея и встали на веранде. Мое окно было открыто, и я слышала, как они шептались друг с другом. Что они говорили, я не слышала, что они делали, я не знаю, но потом заскрипела дверь, и они вошли в домик.

— И что они потом делали?

— Я стала ждать, потому что мне было интересно, что они ищут в домике мистера Хенекея. Потом я устала ждать и, когда пришел мистер Хенекей, подумала, что он и сам выяснит это… Потом я снова заснула…

— Ты уверена, что они не ушли из домика до прихода мистера Хенекея?

— Конечно, уверена, они все время были в домике.

— Хорошо, Анжела, теперь опиши мне толстого.

— Он был очень большой и страшно жирный. Самый большой и самый толстый мужчина, которого я когда-либо видела…

— Еще ты мне говорила, что он такого же возраста, как и сержант Бейглер, что на нем была голубая рубашка и темные брюки. Это верно?

— Да.

— А другой мужчина был цветной?

— Да. На нем была желто-белая рубашка и синие джинсы.

— А что еще в толстом мужчине тебе бросилось в глаза? — подсказал Терелл.

Анжела хихикнула и уткнулась лицом в живот плюшевого мишки.

— Он педераст! Я узнала об этом от своей подруги Дорис, а она от своего брата, который сам видел таких людей. Я заметила это по его походке.

— Анжела! — миссис Прескотт ужаснулась. — Как ты можешь!..

— Прошу вас! — перебил ее Терелл. — Это очень важно.

И, обращаясь к девочке, спросил:

— Как же он ходил?

Анжела встала и прошлась по комнате. Она так точно изобразила типичную походку гомосексуалистов, что даже Бейглер засмеялся. Девочка остановилась и повернулась к Тереллу.