Джеймс Чейз - С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник

Меня передернуло.

Это может случиться и с тобой. Это наверняка может случиться с тобой, когда ты не станешь нужен Дюранту. Но по крайней мере ты знаешь, что ожидать.

«Дюрант сказал, что я должен быть Фергюсоном месяц, а то и больше. Это значит, что у меня есть по крайней мере дней тридцать, и за это время я должен найти выход из этого кошмара».

Страх постепенно уходил.

Тридцать дней!

Много может произойти за тридцать дней. Я был предупрежден. Может, мне удастся бежать. Я мог бы пойти в полицию. Они защитят меня. У меня были веские доказательства. Я покажу им маску и попрошу их проверить мой счет в Национальном Банке Чейза. Лу Прентц подтвердит, что Дюрант нанял меня.

Я начал успокаиваться. Наверное, бренди придал мне уверенности. Но вдруг я снова вздрогнул — ручка двери повернулась, но замок был закрыт. Меня бросило в пот.

— У вас все в порядке, мистер Фергюсон? — послышался шепот Маццо.

Бренди взвинтил меня.

— Убирайся! Я пытаюсь заснуть!

— О’кей, мистер Фергюсон.

Я сидел, словно статуя, не сводя глаз с дверной ручки. Она подвигалась еще немного и замерла. Сидя на кровати, я чувствовал себя словно загнанный кролик.

Проснулся я от легкого стука в дверь.

— Простите, мистер Фергюсон. Через час посадка.

— Спасибо, — ответил я и посмотрел на часы. Было половина двенадцатого ночи.

Я не помнил, как заснул. Только помню, как лежал в кровати, борясь со страхом.

Я разделся, принял душ и побрился, разглядывая в зеркале бледное лицо. Затем надел маску и наклеил усы и брови. Отступив назад, я снова посмотрел в зеркало.

Джон Меррилл Фергюсон смотрел на меня из зеркала, и при виде его мои страхи отступили.

Никто не смеет убить Джона Меррилла Фергюсона! Он мог позволить убить Ларри Эдвардса и Чарльза Дювайна, но сам он был слишком могущественным, чтобы его убили.

Это детское рассуждение тем не менее придало мне уверенности. Одеваясь, я уверял себя, что кое-что могу, пока на мне маска Фергюсона.

Открыв дверь, я вошел в салон. Дюрант все еще читал бумаги. Маццо пил кофе.

— Все работаешь, Джо, — сказал я, покровительственно похлопав его по плечу, — ты переутомляешься.

Даже не глядя на его реакцию, я прошел к креслу и сел. Маццо обалдело смотрел на меня.

Появилась Фуби:

— Кофе, мистер Фергюсон?

— Конечно, спасибо.

К тому времени как я выпил кофе и выкурил сигарету, самолет кружил над Майами.

Ко мне подошел Дюрант:

— В резиденцию мы полетим на вертолете. На аэродроме снова будет пресса. Но ее не пустят к вам. В вертолет пройдете под охраной. И никаких театральных жестов, ясно?

— Конечно, Джо. Все, что скажешь.

По тому, как вспыхнуло его тяжелое лицо, я понял, что ему страшно неприятно, что я называю его по имени. Но он знал, что тут ничего не поделаешь.

Фуби в форменной шапочке попросила пристегнуть ремни.

Через пять минут мы приземлились в Майами. Взглянув в иллюминатор, я увидел дюжину внушительных телохранителей, полукругом стоявших у трапа. Невдалеке за барьером была толпа репортеров и фотографов. И я снова испытал громадный подъем. Они ждали, чтобы увидеть меня, чтобы попытаться поговорить со мной — Джоном Мерриллом Фергюсоном.

И снова я слышал возбужденный шум прессы. Их голоса были для меня музыкой Вагнера..

Телохранители окружили меня, и я поспешил к ожидающему вертолету. Мне страшно хотелось остановиться и помахать рукой репортерам, но я спешил. Дюрант, следовавший за мной, чуть ли не втолкнул меня в вертолет. Дверь за нами закрылась.

Пилот обернулся к нам.

— Здравствуйте, мистер Фергюсон, — сказал он с широкой уважительной улыбкой.

Маццо, сидевший позади меня, прошептал:

— Лейси.

— Привет, Лейси, — сказал я дружески, — рад видеть вас.

Очевидно, это было ошибкой, потому что в глазах пилота мелькнуло изумление, но я не обратил внимания. Я чувствовал себя полубогом.

Лопасти пришли в движение, и мы взлетели.

— Вы можете помолчать или нет? — прорычал мне на ухо Дюрант.

— Конечно, Джо. Нет проблем.

Я смотрел вниз на репортеров, фотографов, операторов, пока они не исчезли с глаз.

Минут через двадцать я впервые увидел Парадиз-Сити.

Какой город! В алмазном свете луны я видел пляжи со множеством людей, несмотря на то что была уже полночь: пальмы, бульвары, потоки машин, дорогие рестораны — картину сказочного богатства.

Пролетая над громадными роскошными виллами, утопающими в садах, мы пересекли широкую полосу воды, по которой скользили катера и яхты, направляясь к острову. Позже я узнал, что это Парадиз Ларго: место, где жили супербогатые люди. И там я увидел дом Джона Меррилла Фергюсона: громадная вилла, которую можно увидеть только в кино, окруженная яркими клумбами и зелеными газонами.

Вертолет сел на лужайку.

Следуя к выходу за Маццо, я не удержался и сказал пилоту:

— Благодарю, Лейси.

— Пожалуйста, мистер Фергюсон, — ответил он удивленно.

Нас ждал электрокар, какие используют при игре в гольф. Дюрант, выглядевший словно возмездие Божие, указал мне на переднее сиденье, а сам сел сзади. Маццо втиснулся за руль, и мы двинулись к дому.

— Слушайте меня, Стивенс, — сказал Дюрант, подавшись ко мне. — Я же сказал вам заткнуться. Мистер Фергюсон никогда не разговаривал с обслуживающим персоналом.

— Извини, Джо. Буду знать. Как скажешь.

Мы подъехали к фасаду дома. Вся терраса было освещена огнями. Двойные двери распахнуты. Поднявшись по мраморным ступенькам, осмотрел террасу, на которой стояли кресла, столики и чаши с цветами.

Мы вошли в большой холл и прошли по широкому коридору, увешанному картинами.

— Отведи его в комнату, — бросил Дюрант Маццо. — Миссис Фергюсон встретится с ним завтра утром.

Открывая дверь лифта, Маццо ухмыльнулся мне.

— Слышали, что приказал Большой Босс, мистер Фергюсон, — сказал он, приглашая меня в лифт.

— Бьюсь об заклад, что даже мать ненавидит его, — сказал я, когда лифт двинулся.

— Еще бы. А если и нет, то ей не мешало бы обратиться к психиатру, — хохотнул Маццо.

Лифт остановился, и я увидел две двери.

— Вот мы и дома, мистер Стивенс, — сказал Маццо, открывая одну из них. Щелкнув выключателем, он вошел в громадную и такую роскошную комнату, что я остолбенел.

Здесь было все, что может пожелать миллиардер: большой стол с телефонами и магнитофонами, кресла, два дивана, большой заполненный бар, огромный камин, ковер, закрывающий весь пол. На стенах висели картины. Я узнал по меньшей мере четыре оригинала Пикассо. В огромном, во всю стену, окне были стеклянные двери, ведущие на террасу, утопающую в цветах.

— А здесь вы будете спать, — сказал Маццо, которого забавляло мое изумление, и открыл вторую дверь.

Я последовал за ним и оказался в другой громадной комнате: тот же ковер во всю комнату; встроенные в стену шкафы; ванная с туалетом; телевизор и гигантская кровать, на которой, не стесняя друг друга, могли бы спать человек шесть. И опять картины на стенах.