Джеймс Чейз - С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник

Внезапно я почувствовал пустоту в желудке, внутри все сжалось. Уйти таким образом было для нее самым лучшим.

— Теперь послушайте меня, Редферн. Я ее не убивал. Я велел Кэйзи позвонить вам и сказать, где я и что делаю. Вы приехали слишком поздно, и она преподнесла очередной сюрприз. Мы боролись, и пистолет в драке выстрелил, это несчастный случай.

— Согласен, — сказал Редферн, — это несчастный случай. Кэйзи сказал, что вы довели дело до конца. Вам лучше начать все сначала. — Он посмотрел на полицейских. — Ладно, парни, идите и оставайтесь возле дома.

Когда они ушли, он уселся передо мной:

— Значит, Джексон, вы знаете, кто убил Бретта?

— Да, знаю и хотел бы дать показания.

Саммерс подтащил стул, вынул записную книжку и приготовился записывать.

— Это началось два года назад. Вы помните Бейи? Верн был убит, но Альме удалось скрыться. Она пряталась, но через год ее обнаружили. Охота возобновилась. Она взяла курс на Голливуд и дорогой натолкнулась на девушку по имени Веда Руке. Та тоже ехала туда же. Альма решила, что будет в большей безопасности, если возьмет с собой эту девушку, так как разыскивали машину с одиночкой. Они отправились в путь вместе, и Веда рассказала Альме историю своей жизни. Тогда же Альме пришла в голову мысль выдать себя за Веду Руке. Она убила бедняжку, переоделась в ее одежду и устроила аварию. Затем подожгла автомашину. Офицер федеральной полиции, нашедший обгорелый труп за рулем, признал в нем давно разыскиваемую Альму, и получил хорошую премию. Альма же начала новую жизнь под чужим именем.

Редферн закурил.

— Ты записал все это? — спросил он у Саммерса. Потом повернулся ко мне: — Продолжайте, Джексон, продолжайте.

— Если вам что-либо известно о Бейи, вы должны были знать, что Альма была без ума от мужа. Он подарил ей пудреницу, и любящая жена не желала расставаться с подарком мужа. Вы обнаружите вещицу в чемодане на кровати.

Саммерс вышел из комнаты и вернулся с чемоданом в руке. Оттуда он достал пудреницу, но у меня сложилось впечатление, что груда денег произвела на него гораздо большее впечатление.

— Посмотрите, — сказал я, приподнимая крышку чемодана.

— Вы видите фотографию Верна и подпись под ней: «Лучший друг мужчины — это его жена». И если внимательно посмотрите на девушку, положившую голову ему на плечо, то узнаете ту, которая выдавала себя за Веду Руке.

Редферн взял пудреницу, осмотрел со всех сторон и засунул ее в карман.

— И что было дальше, Джексон?

— Веда не смогла расстаться с пудреницей, хотя и знала, что это опасно. С этого и начались все неприятности.

Я рассказал Редферну, как она ходила во сне, как взяла кинжал Челлини, как Бойд заплатил Герману и ей за то, что она позволила ему оставить кинжал себе, как Герман приехал ко мне и уговорил забрать пудреницу из сейфа, положив туда кинжал Челлини. Ни Герман, ни Бойд не знали, насколько важна пудреница для Веды. Они думали, что по пудренице можно установить личность Веды Руке, а на самом деле личность Альмы Бейи, а она, не забывайте, разыскивалась по обвинению в убийстве.

Я продолжал объяснять, как спрятал пудреницу, надеясь вернуть деньги, и как Веда, отчаявшись получить свою безделушку назад, решилась бежать со мной. Я показал Редферну визитную карточку Бретта и рассказал, что Веда ее тоже видела. Из надписи, сделанной владельцем на обороте, она поняла: Линдсней познакомился с содержимым пудреницы. Не знаю, как безделица попала ему в руки, наверное, нашел там, где я ее спрятал. Вероятно, афоризм его заинтересовал и Бретт переписал его на собственной визитке, намереваясь заняться поисками автора позднее. Веда решила устранить умника, прикоснувшегося к ее тайне, прежде чем Линдсней заявит в полицию. Я, не догадываясь ни о чем, обеспечил ей алиби, заперев в квартире Ника под надежной охраной. Веда уговорила охранника по имени Джо позволить ей уйти. Она последовала за мной к дому Бретта. Ей легко было войти и взять пистолет Бретта. Бретт знал ее как исполнительницу стриптиза и решил, что она передумала и отныне будет мила с ним. Во всяком случае, она его пристрелила. По-моему, в тот вечер и деньги и пудреница должны были лежать у него на столе. Все, что ей надо было, это забрать добычу и выбраться из дома, в то время как я, на свою беду, еще только входил туда. Что ж, продолжение вы знаете. У меня были и другие версии, но пудреница говорит сама за себя.

— А о каком Отисе она говорила?

— Она и его убила.

Редферн встал:

— Нужно его найти! Покажите, где это.

— Но подождите…

— Пройдемте, Джексон.

Мы поехали к нашей с Ведой хижине на трех машинах. В первой сидел я с полицейским, Редферн и Саммерс — на заднем сиденье. В другой — два медика и какие-то типы в штатском. Последней шла патрульная машина. Я показал им, где зарыт Отис, и они раскопали могилу.

Мы стояли и молчали, пока полицейские заворачивали труп в широкий дождевой плащ и укладывали в одну из машин. Потом мы прошли в хижину, и я показал им место, где он умер.

— Я сперва считал, что она убила его во сне, но это была только комедия. Макс знал, что она застала его роющимся в ее вещах. Я думаю, что он нашел пудреницу и узнал Альму по фотографии. Она отдавала себе отчет, что должна заставить его замолчать прежде, чем он успеет рассказать мне об этом. Ей нужно было убить его в то время, когда мы были в хижине втроем. И тогда ей пришла в голову мысль сделать так, чтобы я поверил, что она ходит во сне. Она еще раз разыграла пантомиму, попытавшись убить меня, дабы я поверил ей окончательно. Я опять клюнул на ее наживку. Убедившись, что я не подозреваю ее ни в убийстве Бретта, ни в сознательном убийстве Макса, она покинула хижину. Когда я обнаружил, что Макс знал о надписи на пудренице, это навело меня на след. Два человека знали о надписи, и оба умерли. Я знал, что она убила Макса, нетрудно было догадаться, что Бретта убила тоже она. Потом я вспомнил, что у нее имелся флакон с черной краской. Она была черноволосой и не нуждалась в нем. Вот если бы она была блондинкой, тогда другое дело. Это натолкнуло меня на мысль, что она не Веда. Я провел расследование и убедился, что истинная Веда была черноглазой брюнеткой и к тому же обладала специфическим родимым пятном. Лже-Веда же, как я знал наверняка, не имела никакого родимого пятна и была голубоглазой. Я выследил Альму, прежде чем идти сюда, и велел Кэйзи позвонить вам. Вы немного опоздали. Если бы приехали пораньше, она была бы жива. Вот и все.

— Хорошо, Джексон, — сказал Редферн, вставая. — Сейчас мы поедем в центральное управление и отпечатаем ваши показания. А потом у нас состоится еще один разговор.

Мне не понравился его взгляд и явная холодность тона, однако я поехал туда, и они оставили меня в комнате под присмотром двух полицейских. Ожидание было долгим и беспокойным. Наконец вошел Саммерс.