Джеймс Чейз - Том 4. Заставьте танцевать мертвеца. Вечер вне дома. А жизнь так коротка!

Она была так ошарашена, что не смогла даже ответить.

— Это немного отвлечет ваши мысли, — продолжал шофер. — Шпик не станет подозревать вас. К тому же, дело стоит того. — Он вынул тонкую пачку банковских билетов по одному фунту и бросил на стол. — Здесь десять фунтов, — добавил он. — Эти деньги можно легко заработать.

Она отшатнулась.

— Я думаю, вы просто сумасшедший, — ответила она, непроизвольно заинтересовавшись. — Мне никогда не приходило в голову зарабатывать слежкой.

— Наоборот! — был его ответ. — Я не ошибусь, если скажу, что у вас был момент, кода вы собирались броситься в воду. — Он посмотрел на свою газету, и по его тонкому бледному лицу промелькнула гримаса. — А теперь вы почти забыли о душевной ране. А слежка за этим типом — отличный способ для вас провести ночь и к тому же заработать.

Она с сожалением ответила:

— Но я никогда ни за кем не следила.

— Это очень просто, — продолжал он, делая вид, что снова углубился в свою газету. — У него есть машина, большой зеленый «паккард», номер ХЛА-3573. Он оставил ее в начале улицы. Все, что вам следует сделать, это пробраться в машину и спрятаться. У него накинуто покрывало на заднее сиденье, я видел это. Он обязательно пойдет за своей машиной, а потом вернется на Шепард-Маркет. Во всяком случае, я подозреваю, что он должен туда отправиться, но утверждать этого, конечно, не могу.

— Нет, — ответила Сьюзен. — Я не буду этого делать. Человек может меня обнаружить, и что же тогда произойдет? А потом у него такое лицо, мне оно совсем не нравится.

— И мне тоже, — согласился шофер, — но он вас не найдет. Ему и в голову не придет заглядывать туда.

— Нет, — ответила она. — Это было бы идиотизмом с моей стороны.

— Тем более, это просто увлекательно, — убеждал он. — Вы, я уверен, никогда не переживали в жизни ничего более увлекательного, а вы из тех девушек, которые нуждаются в сильных ощущениях.

— Я действительно не думала ни о чем подобном, — согласилась Сьюзен, сердце которой бешено колотилось. — Но сегодня вечером мне на самом деле хочется, чтобы что-то случилось. Что угодно, лишь бы не возвращаться в свою комнату. Кто он? — спросила она у молодого человека. — И кто вы? И почему он следит за вами?

Шофер поднял газету.

— Не будьте любопытной, — ответил он. — Когда вы его выследите, мы встретимся с вами снова и вернемся к этой теме. А сейчас не теряйте времени.

— Но я совсем не хочу следить за ним, — нерешительно возразила Сьюзен.

— Десять фунтов, — голос шофера стал нетерпеливым. — Я вас нанимаю, я заключаю с вами контракт. Вообразите себе, что вы детектив.

Она рассмеялась. Наверное, мир сошел с ума и она вместе с ним.

— Вы что, считаете, будто я похожа на детектива?

— Вот по этой-то причине вы в совершенной безопасности, — ответил он. — Никто не станет вас подозревать. — Газетой он толкнул деньги поближе к ней. — Не будьте идиоткой, возьмите деньги. Такая возможность на улице не валяется. Эта работа ничем не хуже других.

Конечно, она может использовать эти деньги. Десять фунтов, несомненно, очень пригодятся. Сьюзен бросила взгляд на человека в черной рубашке. Он в это время закуривал сигарету и не смотрел в их сторону. У него был грубый вид. Он походил на американского гангстера из кинофильма. При этой мысли она задрожала и пришла в сильное возбуждение. Она подумала, что сказал бы Георг, если узнал о том, что она собирается сейчас сделать. Бедный Георг, который боялся перейти Филипс-стрит в темноте. Как ей хотелось, чтобы Георг и его мать оказались сейчас в этом кафе! Одна мысль об их испуганном удивлении рассеяла все ее колебания и сомнения.

— Ну, хорошо, — сказала она. И едва произнесла эти слова, как сразу же пожалела о них.

Шофер посмотрел на нее.

— Вы пообещаете мне, что возьмете деньги и не уйдете домой, не так ли?

— Да, конечно, — она прямо посмотрела на него.

Он некоторое время молча разглядывал ее.

— Существуют на свете женщины, которые не стали бы страдать от угрызений совести, но вы не из таких. Я знаю женщин, вы — существо разумное и чистое.

Она была поражена тем, что не чувствует себя удрученной.

— Договорились, — продолжал он. — Вы увидите меня завтра. Назначаю вам свидание перед Гринмон на Пунти-Хилл. В десять. Устраивает?

Она хотела сказать, что завтра должна искать себе работу, но вовремя остановилась. Она сможет сделать это после полудня.

— Решено!

— Зеленый «паккард» стоит на улице. Я дам вам три минуты в запас, а потом выйду, и он обязательно последует за мной.

Она взяла со стола деньги и сунула их в сумочку.

— Мне как-то не верится, что все это происходит на самом деле, — сказала она. — Но я все же надеюсь, что все будет хорошо.

Она встала и направилась к стойке. Официантка получила с нее деньги, захлопнула ящик кассы, как бы говоря этим: «Скатертью дорога!» Сьюзен оглянулась. Шофер снова читал газету, а человек в черной рубашке зевал и с раздражением смотрел в потолок. Ничто не указывало на то, что начинаются приключения. Она открыла дверь и оказалась на улице. «Ты поступишь гораздо лучше, если вернешься домой, — сказала она себе. — Ты ведь не знаешь, что это за люди. Через несколько минут ты, может быть, горько пожалеешь, что имела с ним дело. Еще есть время вернуться и возвратить ему деньги. После этого ты спокойно сядешь в автобус и вернешься домой». Но она колебалась лишь мгновение, а потом с сильно бьющимся сердцем пошла по улице в поисках зеленого «паккарда».

Батч, настоящее имя которого было Майк Эган, вел машину вдоль Темзы, положив мускулистые руки на баранку и не выпуская сигарету, свисавшую с его тонких губ. Он решил, что вечер был совсем не плох. Взгляд на часы на приборной панели сказал ему, что сейчас немногим более половины первого ночи. «Самое время заняться своими собственными делами», — подумал он. Он сумел подать условный знак Селии. Она уже знала, что это означает. Она обязательно найдет возможность покинуть своего старого кондора и вернуться домой до его прихода. Он сдвинул шляпу назад и начал даже напевать. Селия, действительно, была на высоте. У нее имелась голова на плечах и пара отличных ножек в придачу! Странно, но он никогда не смотрел на нее, как на мулатку. Очень странно, учитывая его ненависть к неграм, вроде этого паршивого Гилроя, ударника в джазе «Золотой лилии». Губы Батча сжались. Там, в США, он давно бы с ним расправился по-свойски! Здесь же приходится сдерживаться. Местные флики с их смешными касками на подобные дела, как информировали Батча, смотрят иначе. Так утверждает Ролло, а Ролло совсем не из трусливых. Если вы «спустите» парня в этой стране, вас непременно повесят. Он покачал головой. Ну и страна! Да, этот Гилрой… Что-то в этом негре есть такое, вызывающее тревогу. Он пока не мог определить, что именно в нем раздражало его, но это было именно так. Он не хотел бы повернуться спиной к этому негру. Так же, как в свое время он не хотел поворачиваться спиной к барону Миллигану. Как все с тех пор изменилось! Жизнь стала какой-то монотонной и унылой. Он скривился при воспоминании о своем поспешном бегстве из доков Нью-Йорка. Все произошло в последнюю минуту. Самое неприятное то, что в Штатах его никогда не забудут. И если он вернется туда, полиция сразу же окажется рядом, будто и не было перерыва в их напряженных отношениях в два года. Нет, нельзя делать глупостей. Он хорошо устроился здесь. Время от времени, конечно, появляется желание пострелять, но здесь он не может себе этого позволить. Там, по ту сторону большой воды, он убрал немало людей типа гангстера Миллигана. Он и сам не знал, скольких «спустил». Но после нескольких дней пребывания в Лондоне Батч вынужден был убедиться с сожалением, что если хочет оставаться в добром здравии, то должен забыть об этом виде спорта. Это было совсем нелегко! Иногда желание взять какого-нибудь типа на мушку своего револьвера выводило американца из себя. Это было особенное ощущение, оно доминировало над всеми остальными желаниями, даже над теми, которые давали ему женщины. Видеть, как парень дрожит, чувствовать, как поддается курок под пальцем, видеть ужас в глазах типа, которого «спускаешь», — ради чего стоило жить! Это здорово встряхивало. Киллер был тонким знатоком таких дел и испробовал все, по крайней мере, по разу, а иногда и по нескольку раз. Но пока находился здесь, оставалось довольствоваться Селией. Когда Батч хотел испытывать эмоции.