Джеффри Дивер - Навсегда

Поставив чашку с недопитым кофе, Коуви последовал за доктором, и они подошли к массивной двери, за которой находился научно-исследовательский комплекс Фонда. Фарли показал суперкомпьютеры, генетическую лабораторию, криогенный участок. В лабораторию, где поддерживалась идеальная стерильность, они, само собой, войти не смогли. Через окна в коридоре посмотрели на полдюжины мужчин и женщин в масках и белых халатах, которые вставляли пипетки в трубки, выращивали культуры в чашках Петри, склонялись над микроскопами.

Фарли отметил, что Коуви заинтригован, но стена сомнений еще не сломана.

— Давайте вернемся в кабинет, — предложил он.

Когда они вновь сели, Фарли — за стол, Коуви — в кресло, последний, наконец, сказал:

— Я об этом подумаю.

Фарли, улыбнувшись, кивнул.

— Еще бы. Такое решение… Некоторые люди просто не могут заставить себя поставить под всем этим свою подпись. Спешить тут незачем. — Он протянул Коуви большущую папку. — Вот здесь вы найдете полученные нами результаты, сравнение генетических данных для наших клиентов, ушедших из своей первой жизни и начавших вторую, интервью с ними. Идентифицировать их невозможно, но вы прочитаете о детях и о самом процессе. Что особенно приятно, вам нет необходимости прощаться с вашими близкими. Скажем, у вас есть сын или дочь… мы сможем связаться с ними, когда они станут старше, и предложить им свои услуги. А вы через сотню лет вновь увидитесь с ними.

При словах «сын или дочь» Коуви поднял голову и моргнул. Потом отвел взгляд.

— Ну, не знаю…

— Мистер Коуви, вот что я вам скажу. Мне понятен ваш скептицизм. Но вы же сказали мне, что вы — бизнесмен? Вот я и буду говорить с вами как с бизнесменом. Конечно, у вас есть сомнения. У кого их нет? Но, даже если вы уверены не на все сто процентов, если думаете, что я пытаюсь продать вам мыльный пузырь, что вы потеряете? Все равно вам умирать. Так почему не бросить кости, не пойти на риск? — Он выдержал паузу и увидел, что его слова дают требуемый эффект. — А теперь, если вы меня извините, мне нужно сделать несколько важных телефонных звонков. Вот тут — комната отдыха. Посидите, почитайте, чего нам удалось добиться.

Коуви с папкой в руках прошел в указанную Фарли комнату. Дверь за ним закрылась.

Фарли уже понял, что старик дотошный и обстоятельный. Соответственно, дал ему сорок пять минут на знакомство с находящимися в папке материалами. Наконец, поднялся из-за стола, подошел к двери в комнату отдыха, открыл ее. Коуви встретил его со словами:

— Я на это пойду. Хочу пойти.

— Я очень за вас рад. — Искренность в голосе Фарли не вызывала сомнений.

— И что мне теперь делать?

— Вам нужно пройти МР-томографию и сдать кровь на анализ.

— Вам не понадобится часть моего мозга?

— Этим-то и замечательны гены. Каждого из нас можно полностью воссоздать по одной клетке крови.

Коуви кивнул.

— Потом вы измените ваше завещание, а благотворительные организации мы возьмем из этого списка. — Фарли раскрыл одну из папок, лежащих на столе, и достал список благотворительных организаций, созданных Фондом в последнее время. — Какие вам нравятся? Вам нужно выбрать три или четыре. Они должны соответствовать вашим интересам в этой жизни.

— Вот. — Коуви обвел кружком три названия. — Самую большую сумму я оставлю «Метрополитенской ассоциации содействия искусству». Вероника, моя жена, была художницей. Так можно?

— Конечно. — Фарли переписал названия выбранных организаций и их реквизиты на отдельную карточку, протянул Коуви. — Отдайте вашему адвокату.

Старик кивнул.

— Его офис в нескольких километрах отсюда. Я смогу увидеться с ним прямо сейчас.

— А потом принесите нам копию завещания.

— А как насчет… ухода?

— Это ваш выбор, — ответил Фарли. — Исключительно ваш. Завтра или годом позже. Когда вы сочтете нужным.

У двери Коуви остановился, повернулся, пожал Фарли руку и рассмеялся.

— Кто бы мог подумать? Навсегда остаться среди живых.

Фарли сидел за столом в своем кабинете фонда «Лотос» и смотрел на стоящую на столе фотографию обнявшейся молодой пары. Фотография тех же людей, только постарше, стояла на бюро позади стола. Его родители. Они погибли в автокатастрофе, когда он учился в медицинской школе.

Их единственному сыну, который очень любил родителей, потребовались месяцы, чтобы оправиться от шока. А когда Фарли смог продолжить учебу, то решил специализироваться на медицине экстренной помощи, посвятить свою жизнь спасению людей, получивших тяжелые травмы.

Но молодого человека отличал блестящий ум, и он не мог полностью реализовать себя в отделении экстренной хирургии. Лежа без сна долгими ночами, думая о погибших родителях, он находил хоть малое утешение в том, что биохимически они продолжали жить в нем. Так у него развился интерес к генетике, и он с головой ушел в эту науку.

Месяцы, потом годы маниакальных, по двенадцать часов в день, исследований привели ко многим открытиям, не выходящим за рамки закона. Но при этом у него возникали менее традиционные, если не сказать, странные идеи. К примеру, клонирование сознания.

Не удивительно, что известные в генетике люди или игнорировали, или высмеивали его. Профессиональные журналы отклоняли его статьи, заявки на гранты возвращались. Постоянные отказы не обескураживали Фарли, но не снимали главного вопроса: где взять миллионы и миллионы, необходимые на практическую проверку его гипотез? И однажды, несколько лет назад, когда он, без цента в кармане, жил в однокомнатной квартире, которую снимал в доме у железной дороги, ему позвонил давний знакомый. Он прослышал о незавидном положении Фарли, и у него возникла интересная идея.

— Ты хочешь добыть деньги на свои исследования? — спросил он обедневшего коллегу. — Это просто. Найди действительно больных, действительно богатых пациентов и продай им бессмертие.

— Что?

— Нет, нет, ты послушай, — продолжал давний знакомый. — Найди пациентов, которые все равно вскорости умрут. Они же будут в отчаянии. Если правильно преподнести твой товар, они его купят.

— Мне пока нечего продавать, — ответил Фарли. — Я верю, что смогу этого добиться. Но на достижение практического результата могут уйти годы.

— Что ж, иногда приходится поступаться принципами. Ты можешь зарабатывать десять, двадцать миллионов долларов в день. На такие деньги можно оснастить отличную лабораторию.

Фарли молчал, обдумывая эти слова. Потом сказал:

— Я могу сохранить образцы тканей и, когда клонирование станет возможным, оживлю их первыми.

— Мудрое решение, — заметил знакомый.

— Тогда по рукам, — сказал Фарли своему коллеге, Энтони Шелдону, из кардиологического отделения Уэстбукской больницы, не только блестящему кардиохирургу, но и ловкому предпринимателю.