Джеймс Чейз - Том 10. Ты мертв без денег. Скорее мертвый, чем живой. Это ему ни к чему

— Дома. Коллекция спрятана в выдвижных ящиках на стенах. В каждом ящике под стеклом выставлены марки, и все это соединено с сигнализацией. Ящиков сотни, а марок тысячи. Поверь мне, искать там какую-то определенную марку — это все равно что искать в этом городе девственницу. Занятие для придурков.

— Какая там система охраны?

— Сложное сигнальное устройство, связанное с управлением полиции. Каждый ящик запирается автоматически, когда он поворачивает выключатель, выходя из комнаты. Выключатель укрыт в стальной коробке, встроенной в стену, а ключ старик всегда носит с собой. В комнате установлена телекамера, и за монитором день и ночь наблюдают охранники. — Джуди скривилась. — Он хорошо заботится о своих марках. Это, кстати, единственная вещь, о которой он заботится.

Вин обдумывал слова Джуди.

— Ладно. Но предположим, мне все же удастся пробраться в комнату, не подняв тревоги, как я тогда найду марки?

Джуди рассмеялась.

— Не проберешься.

— Я же сказал — предположим.

Она пожала плечами.

— Там примерно восемьсот ящиков, в каждом под стеклом тысячи марок, все соединено с сигнализацией. Тронешь хоть один ящик, и сразу примчится целая орава легавых.

Сигнализация, телекамера и полиция не пугали Пинпа: он был специалистом в своей области, но вот мысль о поисках восьми марок среди сотен тысяч тревожила его.

— Слушай, детка, вряд ли твой старик отличается сверхъестественной памятью. Как быть, если ему понадобилась какая-то определенная марка? У него должна быть система, чтобы быстро отыскать ее.

— Да. Мы вместе составили ее еще до того, как умерла мама. Тогда я не понимала, что в жизни есть вещи поинтересней марок.

Вин почувствовал, как заколотилось сердце.

— Ну и в чем же заключается ваша система?

— Она довольно простая. Все ящики пронумерованы. Старик ведет реестр. Например, американские марки хранятся в ящиках под номерами от первого до сто пятидесятого. Эти ящики разделены по датам и по редким экземплярам. Днем он носит реестр с собой, а на ночь запирает в сейф в спальне.

— Как выглядит этот реестр?

— Маленький блокнот в кожаном переплете. Обычно старик таскает его во внутреннем кармане пиджака. Чтобы его заполучить, нужно дать этому скопидому по башке.

Вин допил пиво.

— А если мы его оглушим?

— Не надейся. Он выходит из дома только раз в педелю, чтобы поиграть в гольф. Остальное время торчит в комнате с марками. В гольф-клуб он ездит только с шофером. По дороге туда движение очень сильное, так что остановить машину не удастся. А в дом не влезть. У него пять человек прислуги, и они вечно маячат недалеко от комнаты с марками. Можешь оставить эту затею. Без реестра нет марок, без марок нет миллиона долларов. Вот так.

Теперь Пинпа располагал почти всей необходимой информацией. Больше не было смысла тратить время с девчонкой.

— Ладно, я подумаю, и если у меня появится идея, будем договариваться.

— О чем?

— Я достаю марки, ты говоришь мне имя покупателя, и мы делим улов пополам.

— А я представляю это иначе, супермен, — сказала она, допивая джин. — Я беру семьсот пятьдесят, остальное — тебе.

— Ладно.

— И с покупателем сговариваюсь я, супермен.

Пинпа колебался лишь мгновение, но вспомнив, что козыри на руках: у этой бестии, улыбнулся.

— По рукам.

— Годится. Ладно, пошли.

— Сейчас я занят, — сказал Пинпа, вставая. — Как насчет завтрашнего вечера?

— Чем плох сегодняшний?

Он отрицательно покачал головой.

— Я занят. Завтра вечером свожу тебя в клуб «Скромная жизнь». Оденься соответственно, детка. Тебе там понравится.

— С кем ты занят сегодня? — Джуди подозрительно вглядывалась в него.

— О, с одним парнем. Давай, детка, пошли. — Подбросить тебя домой? — предложил Пинпа, заводя мотор «ягуара».

— Зачем мне домой? Подбрось меня до «Плаза Эйч». Я проведу день там.

Когда Пинпа тронул машину с места, Джуди продолжила:

— Дай мне денег, супермен. Не голодать же мне, раз ты сегодня занят? Дай сто долларов.

— Пусть тебя кормят твои пацаны. Я не даю денег зря.

— Разве ты не получил сполна, жадная сволочь?

— Еще нет, — ухмыльнулся Вин. — Ты, я и миллион долларов — вот это будет сполна.

Но, высаживая Джуди у «Плаза Эйч», он все же дал ей тридцать долларов.

Она выхватила деньги, показала язык и ушла, покачивая бедрами.

Впервые с тех пор как Хольц стал секретарем Германа Радница, ему не удалось выполнить задание. Он должен был организовать слежку за Доном Эллиотом и ежедневно докладывать о его передвижениях, поэтому, вернувшись в свой кабинет, он позвонил Джеку Лессингу, который руководил группой агентов. Лессинг обещал поручить это дело четырем специалистам.

Шестью часами позже Лессинг, худой коротышка с лисьими глазами и значительной плешью, вошел в кабинет Хольца.

— Эллиот исчез, — доложил он. — Мои люди не смогли напасть на след. Я бросил на это дело десять человек, но результатов пока нет. Эллиот не покидал Сити поездом или самолетом, но вполне мог уехать на своей машине. Его «альфа» пропала. Слуги молчат, как рыбы.

— И что же теперь? — Хольц так посмотрел на Лессинга, что тот поежился. — Вы обязаны найти его! — взревел Хольц. — Это ваша работа, за которую вам платят. Здесь нет ничего трудного. Эллиота повсюду знают. Подключайте к этому кого хотите, займите всех своих людей, но отыщите его.

Лессинг поспешно вышел, а Хольц некоторое время размышлял, следует ли сообщать новость Радницу немедленно или стоит немного подождать? Лессинг поставит на ноги всю агентурную сеть и, конечно же, отыщет Эллиота, но лучше было все же предупредить хозяина о возможной задержке.

Он вышел на террасу, где Радниц по телефону договаривался о валютной сделке с Берлином. Хольц почтительно замер в отдалении.

— В чем дело? — Радниц положил трубку и строго посмотрел на секретаря.

Хольц доложил о происходящем. Радниц слушал, и его жирное лицо темнело, а выпученные глаза сердито вспыхивали.

Хольц ожидал выговора, он даже приготовился к увольнению, и поэтому был очень удивлен, когда Радниц спокойно предложил ему сесть.

Хольцу не приходилось еще сидеть в присутствии хозяина, и поэтому он встревожился.

— Сколько времени ты у меня работаешь? — Радниц взял из портсигара свиной кожи сигару и обрезал кончик золотой машинкой.

— В следующем месяце исполняется пять лет, сэр.

Радниц кивнул.

— Ты хорошо работаешь, я доволен и полностью доверяю тебе. Думаю, будет лучше, если я объясню, зачем мне понадобился Эллиот.

Хольц застыл. Такого оборота он не ожидал.

Радниц закурил сигару и уставился на дальний пляж, усеянный загорелыми телами.

— Я ищу восемь марок, — медленно сказал он. — Это часть тиража, не поступившего в продажу. Несколько лет назад марки попали в руки одного ученого. Этот ученый был влюблен в американку, с которой познакомился в Берлине. Некоторые влиятельные люди были против этой связи. Они пытались убедить ученого оставить американку, и он согласился, но только для виду. Сам же он задумал убежать за границу. Он знал о ценности марок и понимал, что благодаря им будет за границей обеспеченным человеком. Надо сказать, что он работал в то время над темой, которая очень интересовала ЦРУ. Парни из ЦРУ дорого дали бы, чтобы заглянуть в его разработки. А ученый потихоньку написал тезисы, в которых отразил выводы из самых последних исследований, сделал с них восемь микроснимков и прикрепил к тем самым восьми маркам, сделав их бесценными. Сейчас мы не будем углубляться в подробности относительно тезисов, но ЦРУ готово было заплатить за них огромные деньги.