У Бэрли - Детектив Уайклифф и охота на дикого гуся

Прошло два дня. Субботним вечером Джозеф Клемент сидел за своим рабочим столом у окна, на втором этаже, откуда открывался вид на внутренний дворик его дома и магазина, и на такие же соседние дворики вдоль Бир-стрит. За окном серела свинцовая завеса дождя, бесконечного, ровного и спокойного. В комнате Джозефа, казалось, стояла особая атмосфера монастырской кельи, логова отшельника. Это была спальня, совмещенная с рабочим кабинетом; дело не в том, что доме не хватало места, просто Джозеф проводил почти все время сгорбясь над своими альбомами марок, каталогами, книгами по английской старинной мебели, или копался в черновиках своей рукописи по истории филателии.

Желтый свет от голой лампочки падал на его рыжую голову, на кучку марок, запаянных по отдельности в полиэтиленовые пакетики: коллекция гватемальских марок ранних выпусков, которую прислал ему из Центральной Америки знакомый филателист. Джозеф взял лупу и склонился над марками. Но настоящий азарт собирателя все не приходил, поскольку ему пока не удалось наглухо отгородиться в этой маленькой комнатке от навалившихся проблем, которые неотступно преследовали его. Но он терпел, напряженно вглядываясь в марки, зная, что очень скоро он забудет обо всем и погрузится в этот увлекательный мир целиком. Сама обстановка его крошечного монастыря всегда действовала на него, как успокоительное лекарство, и вот-вот он снова ощутит то странное удовлетворение, которое с некоторых пор стало частью его жизни.

Сейчас его занимали две погашенные марки 1881 года - они не были особенно ценными, но зато заполняли определенный пробел в его коллекции. И еще тремя другими, из мемориальной коллекции Центрально-американской Выставки 1897 года; одна из этих марок несла на себе незамеченный никем ранее дефект в портрете Барриоса.

Постепенно его дыхание стало спокойным, размеренным, пальцы его перебирали марки с наработанной годами сноровкой, а часы на столе тихонько отсчитывали секунды и минуты... За окном медленно темнело, и вот уже зажглись окна в соседних домах. Было четверть восьмого.

В коридоре послышался звонок, кто-то топтался у боковой двери дома. Джозеф издал длинный вздох, отодвинул стул и поднялся. Передвигался он тяжело, неуклюже, словно грузный дряхлый старец, хотя ему было всего сорок пять, и несмотря на крепкое телосложение, он вовсе не выглядел полным. Он вышел в коридор, спустился по лестнице и открыл боковую дверь.

Там, съежась под дождем, стоял человек в макинтоше и с кожаной сумкой в руке.

- Я Уоддингтон, пришел повидаться с Дэйвом Клементом. Он меня ждет.

Мужчина сделал осторожный шаг вперед, и Джозеф неохотно отступил в сторону.

- Вы бы лучше прошли через магазин, - пробурчал Джозеф. Он хлопотливо закрыл дверь и отворил другую, ведущую в темное пространство торгового зала. - Сюда!

Не зажигая света, Джозеф уверенно прокладывал путь сквозь бесформенные груды антикварных предметов, но только когда он дошел до противоположной стены, где была дверь конторы, и наконец включил свет, Уоддингтон смог последовать за ним.

Он вышел в освещенный магазин, моргая сослепу, словно разбуженная сова. Уоддингтон был длинный, сутулый и бледный, будто вырос в подземелье. И тем не менее, он следил за собой, что было видно из того, как тщательно подбриты края его бакенбардов, переходящие в усы. Войдя, он оглядел контору с некоторым подозрением:

- А где Дэйв?

- Его нет дома, но я жду его с минуты на минуту.

А Дэвид Клемент в это время стоял голый в душе и намыливался. Он разительно отличался от брата - тщедушный, темный, тонкокостный, с тонкими, почти женственными чертами. Ему было слегка за тридцать, а вот девушке, что лежала в постели, еще не хватало до этой цифры несколько лет.

- Что это сегодня за спешка такая? - девица перекинула голые ноги с кровати, глядя на него и поглаживая свои груди.

- Уодди должен прийти часов в восемь.

- Уодди? А чего ему надо?

Клемент потянулся за полотенцем.

- Не знаю наверняка, но могу догадаться.

- Он может устроить неприятности?

- Только на свою голову. Он ублюдок, вот он кто.

- Но ты ведь не позволишь, чтобы они тебя отговорили?

- Вот уж нет! - он вытерся, вышел из ванной и встал перед нею: - Я уже говорил тебе, Мо, я решился, и ни они и никто не сможет мне помешать теперь.

- А когда?

- Ну, через месяц. Или полтора. Зачем особенно спешить, верно? Мне надо сделать еще пару вещей - толкнуть "Манну" для начала. Я уже поместил объявление в "Лодочном обозрении". Газета выйдет через неделю, и я уверен, сразу посыпется масса предложений. Такие яхты, как "Манна", в это время года отлетают, как горячие пирожки.

Но девушка все еще глядела озабоченно.

- Слушай, а Уодди пришел сам по себе, или его послали?

Клемент пожал плечами.

- Наверно, это проделки Чоки. Чоки - порядочный дерьмец, но он всегда четко просчитывает, что и где ему светит, прежде чем возьмется за что-нибудь.

Клемент натянул трусы и взял свою рубашку. Девушка встала с постели и пошла в душ. Она надела купальную шапочку и подоткнула под нее свои длинные темные волосы.

- Завтра мы увидимся?

- Знаешь, Мо, я думал провести весь день на яхте - подготовить ее к продаже.

- Захвати меня, я хочу поехать с тобой.

- Брось, ты же работаешь в ночную смену. Тебе надо побольше спать, чтобы оставаться такой же классной девчонкой.

Она помолчала, открывая краны душа и регулируя теплоту воды.

- Дело, наверно, не в яхте... Ты нашел какую-нибудь девку!

- Слушай, не говори глупостей, Мо!

- Тогда возьми меня с собой, я же тебя прошу!

- Ладно, посмотрим.

Клемент стоял уже одетым перед зеркалом и причесывался.

- Я спешу. Мне совсем не хочется, чтобы этот болтун Уодди долго трепался с моим братишкой Джозефом.

Клемент вышел из спальни, прошагал через гостиную к малюсенькому холлу, где на вешалке висел его мокрый макинтош. Он натянул плащ и, уже в спешке, захлопнул за собой дверь квартиры.

На Годолфин-стрит дождь лил не переставая. Держась поближе к карнизам домов, он быстро прошел по улице до конца, затем свернул влево на Бир-стрит, где на узкой пустынной мостовой тускло поблескивали в свете фонарей многочисленные лужи. Единственным признаком жизни тут был ярко освещенный ресторанчик напротив антикварной лавки.

Сквозь витрину лавки Клемент разглядел слабый свет в задних помещениях конторы. Он вошел в дом через боковую дверь и бесшумно прокрался через магазин, так, чтобы оказаться у дверей конторы раньше, чем Джозеф или Уоддингтон заметят его появление. Эти двое сидели по две стороны стола, а между ними на большом листе промокательной бумаги лежали шесть пресс-папье.

- Хэлло, Уодди! - сказал Дэвид. - Принес на продажу что-то интересненькое, а?