Анатолий Ромов - Бесспорной версии нет (сборник)

– Откуда это у вас?

– Этот ключ был найден в доме Шалвы Челидзе, в тайнике. Остается понять, как Челидзе удалось сделать слепок.

Дадиани хотел что-то спросить, но передумал. Некоторое время молча разглядывал ключ-двойник.

– Слепок?

– Да, батоно Вахтанг. Слепок.

Мой собеседник встал, подошел к окну. Побарабанил пальцами по стеклу. Вернулся, сел:

– Он сделал слепок… Ну что ж, тогда скажу. Десять дней назад Шалва Челидзе приезжал ко мне. Я что-то почувствовал. Но я не мог даже предположить, что дело в этом.

– Вы говорите, десять дней назад?

– Десять дней назад. Переночевал. Уехал на следующий день вечером. О приезде просил никому не говорить.

– Почему?

– Сказал, что на днях уходит в загранплавание и, если кто-то узнает об отлучке, будут неприятности. Поэтому я сначала и не сообщил вам об этом. Не хотел подводить…

Дадиани, занятый своими мыслями, машинально взял канцелярскую скрепку, принялся ее раскручивать, раскрутив, бросил проволоку в пепельницу. Она слегка звякнула.

– Батоно Георгий, что все-таки с Челидзе?

– Челидзе арестован.

– Были серьезные основания?

– Достаточно серьезные. Он подозревается в нескольких особо опасных преступлениях.

Я встал:

– Спасибо, батоно Вахтанг. Ваш рассказ многое прояснил.

Проводив меня до двери, Дадиани удрученно сказал:

– Не пойму только, зачем Шалве был нужен этот ключ. Ведь «Перстень Саломеи» в полной сохранности.

– Мне тоже хотелось бы это понять.

Лариса Гогунава жила в центре, в старом тбилисском доме. Поднявшись на второй этаж, я позвонил в резную деревянную дверь. Через минуту дверь открылась. На меня изучающе смотрела красивая молодая женщина со светлыми волосами и большими серыми глазами. Она была в простом на вид платье и легких домашних туфлях. Спросила спокойно:

– Георгий Ираклиевич?

– Он самый.

– Пожалуйста, проходите.

Обстановка в гостиной производила впечатление: все здесь казалось ажурно-воздушным, будто просвечивающим, никакой тяжести, громоздкости.

Лариса кивнула на одну из дверей:

– Давайте пройдем в кабинет. Вот сюда.

В кабинете Лариса предложила мне место за письменным столом, сама села возле в кресло.

Я осторожно положил на край старинного стола свой дипломат. В нем лежали мои основные козыри – документы и вещественные доказательства, тщательно подобранные в Батуми. Первым делом достал копию «Перстня Саломеи».

Лариса даже бровью не повела.

– Лариса, вам знакомо это изделие? – задал я вопрос как можно более миролюбивым тоном. Поскольку она сразу посмотрела на меня неприязненным взглядом, добавил: – Может быть, вы о нем слышали?

Лариса встала, отошла к окну, тронула стоящие в вазе свежие розы. Резко повернулась:

– Милиция уже спрашивала меня об этом перстне. Мне показывали его фотографию. Я сказала, что никогда эту вещь не видела, ничего о ней не слышала. Вы спрашиваете о перстне снова. Почему?

– Мне сказали, этот перстень был у вашего мужа.

– Кто же такое мог сказать?

– Давид Сардионович Церетели. Вы его знаете?

Лицо Ларисы стало скучным. Она отвела глаза куда-то на стену:

– Слышала о нем. Что дальше? Я должна доложить о всех своих знакомых?

Я проследил за ее взглядом. Она смотрела на картину. На полотне был изображен парусник в штилевом море. Явно не хочет поддерживать разговор.

– Лариса, я хочу одного: выяснить истину.

– А я не хочу выяснять истину. Теперь не хочу.

– Почему?

– Неужели это надо объяснять? Разве непонятно?

– Мне непонятно.

– О, бог мой, Георгий Ираклиевич… У меня был муж. Я его любила. По-настоящему любила. Теперь его нет. И с этим ничего уже не поделаешь. Вы можете его вернуть? Не можете! Так о чем теперь говорить?

Лариса снова стала смотреть на картину. Поскольку это был явный намек на конец разговора, мне пришлось сказать:

– Лариса, это был не несчастный случай. Это было убийство. Умышленное, заранее обдуманное убийство.

Лариса вернулась в кресло, долго смотрела на меня ничего не выражающим взглядом. Потом спросила:

– Убийство?

– Да. Вашего мужа убили. Поэтому я и пришел к вам.

– Выходит, меня обманули? В вашей милиции?

– Нет. Сначала считалось, что это несчастный случай. Но потом удалось установить другое.

Достав из дипломата, я протянул Ларисе одну из бумаг:

– Посмотрите. Это выписка из заключения судмедэксперта. Всю бумагу можно не читать, значение имеет лишь одна строчка.

Я показал.

Лариса стала читать, шевеля губами. Подняла глаза:

– Следы металлизации серебром… Что это значит?

– Это значит, одна из ран на голове вашего мужа образовалась от удара серебряным предметом. В машине вашего мужа были какие-нибудь серебряные детали?

– Нет. По-моему, нет.

– Верно. Мы тщательно обыскали машину, но никаких серебряных предметов и деталей не нашли. Вашего мужа сначала ударили сзади по голове серебряным предметом. Потом, убитого или оглушенного, посадили в машину, завели мотор и направили машину в пропасть.

Лариса снова взяла у меня заключение. Посмотрела еще раз. Впрочем, вряд ли она видела, что читает. Сказала почти беззвучно:

– Серебряным предметом… Каким?..

Я достал из портфеля найденный у Джомардидзе кинжал, положил на стол:

– Этот кинжал найден при задержании у особо опасного преступника, некоего Джомардидзе. По кличке Бугор. Никогда о таком не слышали?

– Нет.

– Пока все сходится на том, что вашего мужа ударили рукояткой именно этого кинжала.

Лариса с ужасом посмотрела на кинжал, опустила голову. Я терпеливо ждал. Наконец она заговорила:

– Простите, это все меняет. Если его убили… Если… – Встала с кресла. – Извините, я выйду. Я ничего не соображаю. Я должна побыть одна.

Вышла. Я услышал ее нечеткие шаги по коридору. Ясно, она что-то знает о «Перстне Саломеи».

Изучив все корешки книг на полках, я занялся было осмотром напольных часов, но раздались шаги. Войдя и сев в кресло, Лариса покосилась на все еще лежащие на столе кинжал и копию перстня:

– Простите, что заставила вас ждать. Но вы должны понять. Все это очень неожиданно.

– Я понимаю.

– Люди, которые подозреваются в убийстве Малхаза, они… на свободе?

– Нет, арестованы.

– И сколько их?

– Пока двое.

– Кто это?

– Одного я уже называл. Его зовут Омари Джомардидзе, он же Бугор. Второй – Шалва Челидзе. Он же известен как Сергей Петрович. Слышали о нем?

– Сергей Петрович… Его рекомендовал Малхазу Витя Чкония. Малхаз говорил: Сергей Петрович – интеллигентный человек, с ним можно иметь дело, но я никогда его не видела и не знаю фамилии.

Я выложил перед Ларисой фотографии Челидзе и Джомардидзе:

– Посмотрите, может, кого-то из этих людей вы знаете?