Анатолий Ромов - Бесспорной версии нет (сборник)

Склонившись над снимками, она покачала головой:

– Нет. Я их не знаю.

– Лариса, вы не предполагаете, из-за чего убили вашего мужа?

– Я не предполагаю, я знаю из-за чего его убили. Из-за этого перстня.

– Вы в этом уверены?

– Да. Ведь Малхаз поехал в Галиси продавать его.

– Кому он собирался его продать?

– Сергею Петровичу.

– Что, муж так и сказал, что едет в Галиси продать перстень Сергею Петровичу?

– Нет, он об этом не говорил. Но договоренность с Сергеем Петровичем была. Мужа с ним познакомил Витя Чкония. Он живет в Галиси. Были и другие признаки, что муж возьмет перстень с собой.

– Как вообще у вашего мужа появился этот перстень?

– Как все появляется? Малхаз меня очень любил. Часто делал подарки. Прошлой осенью, в день рождения, подарил мне этот перстень. Сказал, что перстень мужской, но носит имя женщины – грузинской царевны, которой был подарен, чтобы она надела его на палец своему избраннику. Для меня этот подарок много значил.

– Муж объяснил, где достал перстень?

– Купил у какой-то старушки. Через Котика.

– Вы его знаете?

– Да. Это знакомый мужа. Довольно часто у нас появлялся. Такой… на подхвате.

– Тбилисец?

– Тбилисец. Его тут все знают. Он каждый вечер сидит или в «Аджаре», или в «Иверии».

– Описать его сможете?

– Конечно. Довольно высокий. Лет тридцати. Темноволосый, глаза карие. Одевается во все фирменное. Есть машина, бежевая «восьмерка».

– Фамилию, имя знаете?

– Зовут Константин. А фамилия то ли Малагадзе, то ли Манагадзе.

– Где работает?

– Кажется, реставратором.

– Про старушку муж что-нибудь говорил? Ту, у которой купил перстень.

– Нет.

– Телефон или адрес этого Котика у вас есть?

– Телефон.

Задавая следующий вопрос, я ожидал заминки.

– Лариса, перстень, который вам подарил муж, был настоящим?

Никакой заминки.

– Вот же он. Разве сами не видите? Конечно, настоящий.

– Если вы говорите об этом перстне, это копия. Я спрашиваю о перстне, который вам подарил муж. Может, тоже была копия?

– Неужели вы думаете, Малхаз купил бы такой перстень не проверяя?

– Вы хотите сказать, муж его проверил?

– Конечно. У очень хорошего ювелира, нашего знакомого. Левана Самсоновича Глонти. Глонти подтвердил, что это старинный перстень.

– Простите, Лариса, сколько ваш муж заплатил за этот перстень?

Вздохнула:

– Сто тысяч. Ну и… что-то там Котику. За услуги.

– Почему же ваш муж решил продать перстень? Ведь это подарок?

– Ну… как-то мы собрались в театр. Я надела вечернее платье, к которому очень подошел бы этот перстень. Я попросила Малхаза: надень… Но Малхаз вдруг говорит: надевать его при выходе в публичные места пока не стоит, надо подождать. Я как-то сразу к этому перстню охладела. Зачем он нужен, если его нельзя носить?

– Значит, муж его так и не надевал?

– Нет. Ну а весной Малхаз как-то приходит и говорит: «Лариса, у меня появился хороший покупатель на этот перстень. Продавать или нет?» Я сказала: «Конечно, продавай, раз ты не можешь им пользоваться».

– Что значит хороший покупатель?

– Ну, предложил хорошие деньги. Двести тысяч. И рекомендовал его Витя Чкония. Малхаз Вите доверял.

– Этим покупателем был Сергей Петрович?

– Да.

– Муж говорил вам что-нибудь о нем?

– Сказал только, что приличный человек, которому вполне можно доверять.

– Почему же тогда вы уверены, что мужа убили из-за перстня?

– Когда Малхаз уехал, я что-то предчувствовала. Интуиция, наверное. А потом… Дело в том, что я нашла у Малхаза пистолет. Перед самым его отъездом.

Опять пистолет! Уже был «беретта», сданный Челидзе, был «байярд», найденный у Джомардидзе при задержании. Теперь еще один!

– И как же вы его обнаружили?

– В то утро мы очень рано встали. Малхаз спустился вниз проверить машину. Я перед его отъездом всегда смотрю, не забыл ли он что-нибудь. Платок, сигареты, зажигалку. Открыла гардероб, сунула руку в карман куртки, а там пистолет.

– Какой марки, не заметили?

– Я в этом не разбираюсь. Но, по-моему, иностранный. Там было иностранное слово, на пистолете.

– Какое, не помните?

– Помню только первую букву: латинское В.

– Кроме надписи там ничего не было? Клейма, рисунка, символа?

– Это было. Всадник на лошади. С копьем. Крохотный совсем.

Всадник на лошади с копьем выбит на всех пистолетах системы «Байярд». В том числе и на найденном у Джомардидзе и лежащем сейчас у меня в портфеле. Но показывать этот пистолет Ларисе рано.

– Как выглядел пистолет?

– Такой… небольшой. Аккуратный.

– Вы сказали мужу о пистолете?

– Нет. Получилось бы, что я роюсь у него в карманах.

Кажется, Лариса рассказала все. Но вид у нее был такой, словно она что-то решает для себя. Выждав немного, я спросил:

– Это все, Лариса? Может, еще о чем-нибудь хотите рассказать?

– Знаете, Георгий Ираклиевич…

– Что?

– Я хотела бы сказать о джвари.

– О джвари?

– Да. Вы знаете, что такое джвари?

– Отлично знаю. Нагрудный крест.

– Так вот, года два назад Малхазу подарили старинное джвари, украшенное драгоценными камнями.

– Точно подарили? Или он его купил?

– Георгий Ираклиевич, я говорю то, что мне сказал Малхаз. Ему подарили старинное джвари. Довольно скоро это джвари стали у Малхаза вымогать.

– Что значит «вымогать»?

– Ну… предлагали за него любую цену. Последняя цена – сто пятьдесят тысяч.

– Круто. И кто же был этим богачом?

– Не знаю. Посредник сказал Малхазу, что это крупняк, в смысле «кит». Понимаете?

– Понимаю. А кто был посредником?

– Витя Чкония.

– Чкония? Неужели он даже не намекнул вашему мужу о покупателе? Только сказал, что «кит»?

– Да. Был момент, когда Малхаз почти уже продал джвари, даже деньги у Вити получил. Но в последний момент помчался на вокзал и вернул деньги, забрал джвари назад.

– Ну а потом?

– Потом Витя передал Малхазу, что этот «кит» очень на него рассержен.

– Чкония его так и не назвал?

– Витя поклялся, что, если назовет, ему несдобровать. Но дело в том… Собственно, почему я все это рассказываю… Дело в том, что это джвари сейчас у Вити.

– Опять?

– Да. Малхаз верил Вите как себе. И передал ему джвари, чтобы тот показал эксперту. Малхаз считал, что это джвари принадлежало какому-то грузинскому царю. Но пока от Вити никаких вестей. По галисскому телефону он не отвечает.

– И не ответит. Чкония мертв.

– И он?

– Да. Его убили, причем, боюсь, не последнюю роль в этом убийстве сыграли обе эти вещи. «Перстень Саломеи» и джвари.

Некоторое время Лариса сидела, глядя в пол. Вздохнула:

– Ужас. Просто ужас.

– Да, – согласился я.

– Знаете, хочется плюнуть на все и уехать куда-нибудь подальше. Лишь бы все это забыть.