Джек Ритчи - От убийства на волосок

— Кто-нибудь тебя видел? — спросил адвокат, снова набивая табаком трубку.

— Нет, никто. Но все эти дни смерть Антона не дает мне уснуть. Меня мучает желание рассказать кому-нибудь о случившемся, облегчить душу, понимаешь? С другой стороны, не могу заставить себя пойти в полицию. Я не знаю законов. То немногое, что я видела, убеждает меня, что суды созданы для того, чтобы оправдывать богатых и наказывать бедных. И что случится с Розарией, если меня осудят? А вдруг ее настигнет та же участь, от которой я попыталась ее уберечь, совершив убийство. Понимаешь теперь, в каком положении нахожусь? Понимаешь, почему я здесь, а не в полиции?

Женщина закрыла ладонями лицо и опустила голову на грудь. Адвокат уставился своими проницательными глазами на потухшую трубку, которая покачивалась на его пальцах. Он словно взвешивал на весах свои мысли в такт этому покачиванию.

— Послушай, Анжела. Все устроится. Я на твоей стороне. Советую никому ничего не говорить. Тебя не могут обвинить в том, чего никто не знает. Где находится труп? В недрах земли, откуда он никогда не появится. Люди не заметят отсутствия Антона. Если это все-таки случится, они подумают, что в пьяном состоянии он свалился в пропасть или сбежал из дома на поиски долларов… Следуй моему совету. Не говори никому ничего. Ты знаешь, что можешь всегда рассчитывать на мою помощь. С точки зрения закона, ты виновна, но, с точки зрения человеческой справедливости, на тебе вины нет.

Анжела посмотрела на старика и облегченно вздохнула.

— Спасибо, — сказала она.

Когда женщина возвращалась, наступила ночь. В придорожных зарослях весело перекликались цикады. Анжела шла быстрым шагом, не оглядываясь, сосредоточенно смотря вперед. Ветер трепал вершины деревьев, и шелест листвы вливался в симфонию ночных звуков.

Женщина открыла дверь, Розария бросилась ей на грудь. Волосы девушки были растрепаны, платье на ней порвано, лицо залито слезами.

— Он бил тебя?

— Да, мама. И угрожал мне, что завтра отвезет к американцам.

— Не плачь, деточка моя. Пойди во двор и сними крышку с основания колодца, а затем отправляйся в свою комнату. Он больше никогда не дотронется до тебя. Даже пальцем. Клянусь тебе.

В глазах Анжелы черных, как уголь, заблестели страшные искорки. Словно в них отражались звезды, далекие и прекрасные, как та справедливость, которую мы ищем и не можем найти на этой грешной земле…

Антон внезапно появился на пороге кухни. В одной руке он держал хлыст. Глаза на обрюзгшем, одутловатом лице были похожи на два куска мутного бутылочного стекла. Выдыхая запах спиртного, он спросил заплетающимся языком:

— Где ты шаталась, паскуда? Ты забыла, что утром должен прийти Рамиро и забрать Розарию, чтобы отправить к американцам на военно-морскую базу? Почему ты не подготовила ее? Что с тобой, Анжела? Ты меня не слышишь? Почему ты так смотришь на меня? Что ты делаешь? Анжела, брось топор!

— Естественно, вы настроены скептически, — сказал Уэллмен. Он налил в стакан воды из графина и проглотил таблетку, запивая. — Да, понятно. Я не виню вас. Нисколечко. Многие сотрудники нашей студии думали, как вы. И я тоже, признаться. Но это было поначалу, когда мы стали выпускать в эфир программу с участием Герберта. Скажу откровенно: я очень сомневался, что подобное шоу идет на пользу телевидению.

Уэллмен почесал за ухом. Лицо Рида выражало искренний интерес ученого.

— Но я оказался не прав, — Уэллмен легонько стукнул ладонью по столу. — Мне приятно признаться, что я ошибался на тысячу процентов. Первое не объявленное появление на экране этого человека принесло около двух тысяч писем. А теперь после каждого его выступления приходит… — Уэллмен наклонился к Риду и прошептал цифру.

— О! — воскликнул Рид.

— Мы не разглашаем эти данные потому, чтобы не создавать лишней сенсации. Но это сущая правда. Сейчас на телевидении нет никого, кто бы пользовался такой популярностью у зрителей. Выступления Герберта транслируются на коротких волнах по радио и их слушают во всем мире.

Каждый раз после шоу мы вынуждены посылать два больших грузовика, чтобы забирать пришедшую почту. И я очень счастлив, Рид, что вы, ученые, наконец-то решили заняться изучением «феномена» Герберта. И этот «феномен» меня невероятно интересует.

— Этот Герберт… Какое впечатление он производит? — спросил Рид.

— Паренек-то? О, он очень простой, очень спокойный, очень искренний. Мне он нравится. Его отец — тот несколько эксцентричный человек.

— Что из себя представляет сама телепередача?

— Вы хотите знать, что делает Герберт перед камерой? Откровенно говоря, Рид, на этот вопрос вы, исследователи, и должны ответить. Мы не понимаем, что происходит и почему. Действительно, не понимаем.

Я сейчас, разумеется, расскажу об особенностях этой программы. Паренек выходит в эфир дважды в неделю: по понедельникам и пятницам. Он никогда не пользуется написанным заранее текстом. — Уэллмен поморщился. — Естественно, это доставляет всем нам ужасную головную боль. Но Герберт говорит, что текст лишает его вдохновения.

Его выступление длится двенадцать минут. Почти все это время он лишь рассказывает зрителям о том, что он делал в школе, о книгах, которые прочитал, и так далее. В общем, ничего особенного. Такое можно услышать от любого приятного и спокойного подростка. Но Герберт всегда делает одно или два предсказания. Никогда не больше трех. И эти предсказания сбываются в течение сорока восьми часов. Герберт утверждает, что он не может видеть будущее дальше этого срока.

— И что, эти предсказания… Они свершаются? — полуспросил, полуответил Рид.

— Да, — Уэллмен глубоко вздохнул и, сделав трубочкой губы, выдохнул. — Герберт предсказал авиационную катастрофу над Гуамом в прошлом апреле, и она произошла. Он предсказал нашествие урагана на побережье государств Мексиканского залива, и это тоже случилось. Он предсказал результаты выборов, и его прогноз оказался абсолютно точным. Он оповестил о предстоящей гибели подводной лодки в Тихом океане, и она потонула. Представляете, когда идет телепередача с участием Герберта, в студии, вне поля зрения камер, всегда присутствует сотрудник ФБР. Он обладает полномочиями прервать передачу, если предсказания Герберта каким-то образом затронут жизненно важные интересы государства и общества. В ФБР относятся к этому подростку очень серьезно.

Я посмотрел вчера список предсказаний подростка, когда узнал, что ученые университета думают над осмыслением «феномена» Герберта, — продолжил Уэллмен. — Он уже почти полтора года выступает по телевидению. И сделал за это время 106 предсказаний. Каждое из них, я повторяю, каждое подтвердилось.