Чарлз Тодд - Поиски в темноте

Ратлидж вернулся в «Лебедь» пешком, размышляя о том, что сказал ему доктор. Хэмиш напоминал ему, что слепота иногда бывает хуже глухоты. Ратлидж старался его не слушать, но потом все же ответил:

«Дело не в слепоте, а в свойствах человеческой натуры. Не представляю, чтобы Аврора Уайет забила человека до смерти. Ты ведь сам когда-то утверждал примерно то же самое».

«Женщины способны убить, если защищают детей или мужа, — ответил Хэмиш. — Маргарет Тарлтон возникла из прошлого Саймона Уайета; она вернулась, чтобы мучить его. Аврора этого не хотела. К тому же девица Тарлтон никуда не собиралась уезжать; она хотела остаться у Уайетов».

«Ревность? Нет, я как-то не представляю, чтобы Аврора Уайет ревновала мужа к Маргарет или кому-нибудь другому». Хотя Элизабет Нейпир она боялась.

«Кто говорит о ревности?» — спросил Хэмиш.

Ратлидж остановился и стал смотреть, как в гору, в сторону гостиницы, поднимается экипаж. На улице никого не было — наступило время обеда. Из дома слева от него доносились голоса и смех. Экипаж с грохотом проехал мимо и скрылся за деревьями на вершине холма. Из гостиничного двора вышел кот, дергая ушами; вдали хрипло залаяла собака. Что-то вспорхнуло над головой — наверное, летучая мышь.

Ратлидж думал о том, почему Саймон Уайет отказался баллотироваться в парламент. Какова истинная причина?

Пусть жена-иностранка и не слишком ценное приобретение для политика, но подобное препятствие нетрудно преодолеть, заручившись необходимой поддержкой. Конечно, отец Элизабет Нейпир обиделся на Уайета, который отверг его дочь и вместо нее женился на никому не известной француженке. Но, судя по всем отзывам, Томас Нейпир отличается большой проницательностью. Он понимает, что не обязательно любить тех, кого ты поддерживаешь; нужно лишь быть уверенным в том, что они в случае необходимости поддержат тебя самого. Уайеты много лет представляли в парламенте Дорсет. Саймон стал бы лучшим кандидатом от своего избирательного округа.

Сам Саймон и Аврора объясняют выбор Саймона войной. Но что, если за его решением кроются не только усталость и желание угодить деду по материнской линии? Почему человек способный и в прошлом амбициозный предпочел уединение блестящей карьере? Маленький музей, который не на что содержать, затерянный в дорсетской глуши, где почти не бывает посетителей. Хотя экспонаты музея причудливы, никакой научной ценности они не представляют… Все как-то не складывается.

«Я тебе не о том говорю…» — начал было Хэмиш. Ратлидж оборвал его. Он окинул взглядом полицейский участок, где в своей мрачной камере до сих пор сидел Моубрей и не спал ни днем ни ночью.

«Это только начало, верно? — ответил он. — Вот что самое главное!»

Дверь участка открылась, и оттуда вышел Хильдебранд. Увидев Ратлиджа, который смотрел на него, Хильдебранд остановился, постоял немного, а потом развернулся и зашагал прочь, как будто Ратлиджа не существовало вовсе.

«Ты ему все дело развалил, — заметил Хэмиш. — Конечно, за это он тебе спасибо не скажет».

«Зато, может быть, скажет Моубрей, — ответил Ратлидж. — Похоже, до него никому нет дела, кроме меня».

Ратлидж пообедал машинально, не замечая, что ест. Потом он завел машину и поехал в Чарлбери.

Конечно, заезжать по делу в такой час было уже поздно, но он рассчитывал на эффект неожиданности.

На дороге было темно и почти пусто, если не считать пса, который трусил по обочине на вершине холма. Но в Чарлбери улицы освещались, а дом Уайетов выглядел так, словно там ждали в гости самого короля. Почти во всех комнатах горел свет; светло было и в музейном крыле. Ратлидж оставил машину у церкви и вернулся назад пешком, направляясь к музею. Он подумал: любопытно… столько света, а голосов не слышно. Как будто люди в доме не кричат, не разговаривают, не смеются.

В музее он никого не нашел. В ярком свете скалились маски, разинув рты, глядя темными глазницами. Из-за оружия и теней от него на стенах музей казался мрачным, зловещим. Ратлидж обошел все три зала, заглянул в кабинет — никого — и в комнатку напротив, размером с чулан для метел, где еще не бывал. Он увидел койку, накрытую серым солдатским одеялом, стул и деревянный стол неприглядного вида, скорее всего, снесенный сюда с чердака или купленный на дешевой распродаже. В шкафу стояла пара туфель, лежало нижнее белье, чистая рубашка и аккуратно сложенные свежевыглаженные брюки.

Ратлидж стоял молча; он не нуждался в комментариях Хэмиша, так как и сам понял, что именно здесь Саймон Уайет проводит почти все ночи.

Услышав громкий вздох с порога, он круто развернулся.

В дверях стояла Аврора и держалась за косяк побелевшими пальцами.

— Мне показалось… — Она замолчала. — Вы искали Саймона? — Голос ее окреп, звучал почти как обычно. — А вы не могли бы подойти к двери и постучать, как делают все нормальные люди?

— Вы приняли меня за Саймона? — спросил он, закончив за нее первую фразу, высказанную вдруг, неосмотрительно. — Я не постучал в дом, потому что увидел свет и решил, что ваш муж здесь. Я приехал поздно и решил не беспокоить всех понапрасну.

— Саймон… вышел, — сказала она. Но Ратлидж заметил в ее глазах тревогу и спросил:

— Что случилось?

Она отпустила дверной косяк, а затем снова пожала плечами — типично французский жест: «Я умываю руки…»

— Он плохо спит… по ночам. Так продолжается с самой войны. Иногда он спит здесь, когда не хочет беспокоить меня тем, что расхаживает в темноте по дому. Иногда, если он очень устает, ложится и днем. Вот почему здесь есть постель. Она ничего не значит.

Она оправдывала мужа, считая, что он не виноват в плачевном состоянии их семейной жизни. И пыталась отвлечь Ратлиджа. Но ее напряжение было осязаемым.

Ратлидж следил за ее глазами, а не за словами.

— Что случилось? — повторил он.

— Вы неправильно меня поняли, для вас не случилось ничего. — Аврора отвернулась.

Ратлидж не двигался с места и наблюдал за ней. В конце концов она снова повернулась к нему и сказала:

— Полиция тут ни при чем! Просто Саймон… пропал. Я заволновалась, когда он не пришел к ужину. Ждала, ждала и наконец пошла его искать. Но в доме его нет. И в парке тоже, я смотрела. Элизабет Нейпир вызвалась пойти к церкви и к пабу «Герб Уайета». Там его, конечно, тоже нет, зато у нее появилось дело.

«И она не будет путаться у меня под ногами», — додумал за нее Ратлидж.

— Давно его нет? Он уехал на машине или в экипаже?

— По-моему, он ушел после чая. Автомобиль на месте, экипаж тоже.

— Тогда он, скорее всего, в деревне — в пабе или, может быть, в доме священника.

— Сегодня… он не первый раз уходит, не предупредив меня, — не сразу ответила Аврора. — Но раньше он не отсутствовал так долго. Только поэтому я и волнуюсь.