Чарлз Тодд - Поиски в темноте

Аврора, сидевшая в музейном крыле, увидела их в окно и вышла им навстречу. Ратлиджу показалось, что она ведет себя не совсем обычно. Она не обняла мужа и не спросила, как спросила бы на ее месте всякая обеспокоенная и испуганная жена, где он пропадал столько времени. Ее состояние выдавали только глаза.

— Ты, должно быть, устал, — сказала она.

— Да, устал. Если вы не возражаете, я пойду спать. — Уайет кивнул Ратлиджу.

— Да, ложись, — ответила Аврора, бросив на Ратлиджа предостерегающий взгляд.

Она молча стояла рядом с приезжим из Лондона, а муж один скрылся в доме. Ратлидж услышал, как неровно она дышит.

— Где вы его нашли? — тихо спросила она. — Вас не было почти час!

— Сначала я поехал на ферму, но его там не оказалось… Наверное, в ту сторону он не ходил. В доме свет горел только в той комнате, где живет Джимсон. И в амбаре тоже никого не было. Я решил поехать в другую сторону, к дороге, которая ведет на Синглтон-Магна. Его я нашел в поле. Он стоял там, как соляной столп. Он не видел и не слышал, как я приближаюсь; он не узнавал меня до тех пор, пока мы не отправились назад, в Чарлбери. — Ратлидж замолчал, не желая рассказывать об их кратком разговоре в поле. Саймон не беседовал с деревом; он просто прятался под ним.

Аврора кивнула:

— Да, так всегда и бывает. Он как будто совершенно не понимает, где находится. Уверяю вас, он не пьет, не принимает сильнодействующих лекарств. Если бы дело было в спиртном или… или таблетках, я бы наверняка об этом знала.

— Нет, — сказал Ратлидж. — Он ничего не пил, и глаза у него были пустые, но зрачки нормальные. Насколько я могу судить, он также и не страдает лунатизмом. — Помолчав, он продолжал: — Миссис Уайет, ваш муж находится в состоянии сильного стресса. Вы понимаете? Вы говорили с врачом?

Она криво улыбнулась:

— Что я могу сказать врачу? А самое главное, как убедить Саймона в том, что ему нужна медицинская помощь? Если я скажу, что он иногда забывает, кто он такой и где находится, мне ответят: что вы, состояние здоровья у него отличное. Может быть, он просто стал немного рассеянным, но ведь сейчас у него столько хлопот…

Она замолчала, увидев, что из дома выходит Элизабет Нейпир. Элизабет быстро зашагала к ним.

— Аврора, он вернулся и чувствует себя замечательно! С чего было поднимать тревогу? А, инспектор, добрый вечер. Значит, она и вас потревожила? Как глупо! И совершенно зря…

Аврора ничего не ответила. Видимо, Элизабет ей помешала.

— Я проезжал мимо Чарлбери и случайно встретил по пути мистера Уайета, — объяснил Ратлидж. — Я подвез его домой.

— Ага! Его отец тоже часто гулял после ужина. Говорил, что прогулки замечательно прочищают голову. Ничего удивительного, что Саймон сейчас чувствует себя так же, ведь совсем скоро открывается музей! — На первый взгляд она пыталась всех успокоить, но одновременно давала понять, что Аврора, в отличие от нее самой, незнакома с прошлым Уайетов и потому не знает многих важных подробностей. — Что ж, уже поздно. Мне самой пора возвращаться в гостиницу и ложиться спать. Инспектор Хильдебранд сказал вам? Всю следующую неделю я пробуду в Чарлбери. Инспектор, вы проводите меня до номера?

— С удовольствием. — Он повернулся к Авроре: — Я бы хотел поговорить с вами…

Но она покачала головой:

— Как и мисс Нейпир, я очень устала. Не знаю, о чем вы хотите меня спросить, но, прошу вас, подождите до завтра.

В окне второго этажа погас свет. Ратлидж невольно задумался, где сегодня будет спать Саймон Уайет — в своей постели или в тесной комнатке при музее? Элизабет Нейпир взяла его под руку, пожелала Авроре спокойной ночи и позволила Ратлиджу увести себя.

Закрывая калитку, Ратлидж обернулся. Аврора стояла там же, где и раньше, — на дорожке перед домом. Свет из окон окружал ее волосы словно ореолом, но лицо ее находилось в тени. Интересно, подумал Ратлидж, о чем она думает?

— Ах, напрасно я так сказала! — громко заметила Элизабет Нейпир. — Просто я так давно знаю Саймона, что иногда злюсь на Аврору, которая его как будто совсем не понимает. И конечно, это моя оплошность, а не ее. Я бы на ее месте тоже волновалась за мужа; напряжение перед открытием музея сказывается на них обоих!

Интересно, с чего она вдруг стала такой разговорчивой, подумал Ратлидж. Не потому ли, что ей известно больше, чем она хочет ему показать? Или просто пытается замести следы? Они шли по тихой улице. Иногда навстречу им попадались прохожие; они кивали друг другу и шли дальше.

— Вы так думаете?

— Да, их разделяет настоящая пропасть, это сразу чувствуется. По-моему… боюсь, ей кажется, что музей может встать между ними. Но он между ними не встанет, — уверенно продолжала Элизабет, беря его за руку, когда они переходили темную улицу. — Просто, по мнению Саймона, он обязан что-то сделать в память родственников по материнской линии. Он твердо верит в такого рода обязательства. По-моему, он понял это на войне. Как только все будет кончено, как только будет проделана вся подготовительная работа, повседневными делами музея займется кто-то другой, а Саймон, скорее всего, вернется к той жизни, к которой его готовили.

— Лондон. И политика, — предположил Ратлидж. Интересно, не должна ли была заняться музеем Маргарет Тарлтон, как только он сыграет свою роль, чтобы Саймон Уайет мог обрести свободу? Кроме того, Маргарет оказалась бы вдали от Лондона… и от Томаса Нейпира.

— Конечно. Аврора не может не понимать, насколько важную роль играют традиции в его семье. Несколько поколений Уайетов находились на государственной службе. Они привыкли служить обществу, руководить, подавать пример. Я знаю Саймона гораздо лучше, чем она. Так и должно быть, ведь мы с ним знакомы почти всю жизнь!

— Вы делились с Авророй… миссис Уайет… своими мыслями о будущем ее мужа?

— Что вы, нет, конечно! Саймон сам должен все решить, когда придет время.

— Как по-вашему, что произошло сегодня? — спросил он, когда они подходили к «Гербу Уайета».

— Ничего. Скорее всего, «милые бранятся…». Саймон вышел, чтобы развеяться. Аврора встревожилась, потому что он долго не возвращался. По-моему, она большая собственница. Что ж, политика скоро научит ее тому, что такое поведение неразумно!

— А Уайет, случайно, ушел не для того, чтобы обдумать… свое будущее после разговора с вами? Ему захотелось побыть одному, в тишине…

Элизабет Нейпир выдернула руку и, развернувшись, посмотрела ему в глаза.

— Кто внушил вам такую нелепую мысль! Только не говорите, что Авроре так показалось… А может, Саймон что-нибудь сказал по дороге, когда вы ехали к ним домой?

— К Авроре Уайет мои догадки никакого отношения не имеют. — Ратлидж открыл дверь и пропустил ее вперед. Из бара доносились голоса; Дентон что-то громко отвечал, затем послышался смех, звон бокалов. Запахло пивом, табаком и колбасой. — Дело не связано с тем, что говорил мне Уайет. Я спрашиваю, каким вам показалось его настроение. Ведь вы так хорошо его знаете.