Елена Топильская - Белое, черное, алое

- Что будем делать? - спросил меня Лешка.

- Сейчас запакуем эти кассеты в отдельный конвертик, составим протокол сегодняшнего осмотра и в нем укажем, что из бумажника извлечены четыре микрокассеты, которые помещены в другой бумажный конверт и заклеены и опечатаны, а понятые распишутся, - посоветовала я.

Лешка кивнул, он прекрасно понял, зачем это делается: поскольку сейчас мы посмотреть микрокассеты не можем, оставим это до лучших времен, - сейчас понятые не смогут засвидетельствовать их содержание. Чтобы избежать в дальнейшем обвинений в подмене кассет - мы пока не знаем, что на них записано, но вдруг там важные улики, - надо упаковать их до осмотра таким образом, чтобы исключить возможность подмены. А в следующем протоколе осмотра, когда раздобудем, на чем эти кассеты смотреть и слушать, укажем, как они были упакованы и как упаковка вскрывалась.

Дамы все так же послушно расписались в протоколе и, не задавая лишних вопросов, так и ушли снова на свою вахту под дверями помпрокурора Кочетовой.

- Машка! Скажи, где был бумажник? - тут же вцепился в меня Горчаков.

- В больнице, у лечащего врача Скородумова, доктора Пискун, в сейфе лежал, - устало ответила я, разглядывая свои туфли и думая, что сапоги опять грязные; надо же, почти весь день на машине ездила, а сапоги все равно умудрилась извозить.

- В больнице?! Как тебе это в голову пришло?

- Очень просто. Там они уже были, там уже искали, значит, второй раз не полезли бы. А Галину Георгиевну я давно знаю. Когда мы с Кораблевым туда ездили, я, соблюдая конспирацию, зашла к ней под благовидным предлогом и попросила похранить пакет с вещами ее больного.

- Ну, а что Анджела?

- Ой, Лешка, я же со вчерашнего дня извелась вся: как же я ее в РУБОПе оставила, что там с ней делать будут, как показаний добиваться?..

- Ну, Машка, я с тебя смеюсь, - и вправду рассмеялся Алексей. - Это же не второй отдел уголовного розыска, рубоповских-то ребят мы же знаем как облупленных, что они такого страшного могли с ней сделать?

- Ну не знаю, еще Кузьмич так многообещающе сказал, что она, мол, все расскажет...

- Ну и что?

- Приезжаю я туда, с замиранием сердца спрашиваю, как там Анджела? Кузьмич мне широко улыбается и ведет в кабинет к Кораблеву, там сидят Анджела, Ленечка и еще один опер, я его раньше не знала, симпампунчик такой, косая сажень в плечах. Анджела пьет кофе, курит, а они вокруг с зажигалками вьются и воркуют над ней. Анджела улыбается, хихикает, с ними заигрывает, меня увидела и говорит: а что же вы так долго не шли, я хочу дать показания, давайте писать протокол... Я ей - сейчас ваш адвокат придет, а она - мне не нужен адвокат, давайте записывайте, чего я буду говорить.

- Ну ты хоть подождала адвоката? - спросил Горчаков.

- Обижаешь... Конечно, я ее с адвокатом допрашивала, в качестве дополнительной гарантии добросовестности следствия. Полный расклад, Денщиков в дерьме по уши, она еще эпизод вымогательства дала, о котором мы не знали. Причем она рассказала, что ей известно про обыск у Скородумова, что инструктаж оперов происходил при ней, Игоречек Денщиков им втолковывал, что им надо искать любые кассеты, где фигурирует его особа, иначе им кран-ты. Потом, когда стало известно, что Скородумов в больнице, Денщиков ужом извивался, чтобы заполучить его вещички, поскольку подозревал, что тот кассеты с собой носит. А потом она по поручению Денщикова звонила регулярно в больницу и интересовалась состоянием Скородумова, поскольку имела жесткие инструкции - в любое время, если станет известно о его смерти, сообщить на пейджер Игоречку.

-Как себя в травмпунктах вести, мол, мазочки на стекла, и тэ пэ... Это Денщиков ее учил?

- Вестимо, - кивнула я.

- Лучше бы этот гад смрадный по своим делам вещдоки хоть раз правильно упаковал, - в сердцах сказал Лешка. - Слушай, а где Денщиков такую способную девушку подцепил?

- Ха, это самое интересное. В бассейне, как и Костенко. А бассейн, знаешь, где?

- Где?

- В клубе "Фамилия".

- Где?!

- Да-да, у Нателлы Ивановны. Там, конечно, только избранные отдыхают, но Игоречка прокурор города привел, а Костенко пришел вместо своего генерального директора, тот не смог почему-то и отправил Костенко вместо себя с абонементом. Только они там плавали, а Анджела массажисткой трудилась, чего нигде не афишировала, ни в каких травмпунктах. Не работает, и всё. Кроме того, она мне игриво сказала, что она, конечно, "би".

- Чего?!

- Деревня! Объясняю: бисексуалка...

- Что, сразу с двумя может?

- Дурак!

- Ну, "би" она, и что?

- А то, что она хоть с рубоповцами и кокетничала, но мне тем не менее заявила, что мужики - это так, фигня, женщины ей нравятся больше, а вот, в частности, ее хозяйка, Нателлочка- это что-то! При этом именно Нателлочка ее приучила к садомазохистским игрищам, так что с потерпевшими по вымогательствам она не особо себе на горло наступала

- Маша, у тебя телефон надрывается, наверное, Сашка тебя уже с фонарями ищет, - прервал меня Горчаков.

Я поднялась, но трезвон в моем кабинете прекратился, зато зазвонил Лешкин аппарат. Сняв трубку, он протянул ее мне:

- Это Василий Кузьмич.

- Я слушаю, Василий Кузьмич, - сказала я в трубку.

- Хорошо, что я тебя застал, Машечка. Приезжай-ка срочненько, я тебе машинку пришлю.

- А что случилось-то, Василий Кузьмич?

- Мы по взрывникам работаем, есть интересная информация. Сейчас мы кое-какие действия предпринимаем, может потребоваться твое присутствие, чтобы сразу и закрепить.

Я встала и пошла к себе одеваться.

- Маш, может, с тобой поехать? - крикнул мне вслед Лешка.

- Да ладно, Лешенька, отдыхай.

В РУБОПе мне первым делом налили чаю и придвинули тарелку с большим бутербродом с вареной колбасой. Но я отказалась. На бутерброды с колбасой, хоть батон был очень свежим, а колбаса вкусно пахла, я уже смотреть не могла, организм просил чего-то горяченького.

Василий Кузьмич мне объяснил, что они тут еще побеседовали с Анджелой покурили, кофейку попили, полюбезничали, - и она назвала им один адрес, где, Кузьмич уверен на сто один процент, находится мастерская по изготовлению радиоуправляемых подарочков. И как раз после этого "наружка" отчиталась: подхватили бывшего опера Сиротинского наконец и довели его прямиком до этого самого адреса, где он и засел. Надо сейчас выписать обыск на этот адрес, без санкции прокурора, неотложный, рабочий день уже кончился, и хорошо бы проехаться вместе с ребятами в адрес.

- Ты в машине посидишь, пока они там хату посмотрят, а потом сразу сориентируешься - допросить кого, изъять, задержать, ну сама увидишь. Сиротинского возьмут, так надо будет с ним вопрос решать. Ладно, Машечка? - Он заглядывал мне в глаза.

- А кто поедет? - спросила я, смирившись с неизбежным.