Елена Топильская - Белое, черное, алое

- Встречаемся в бистро, - сказал любимый мужчина, поняв, что клиент, то есть я, в кондиции и пора ковать железо. - Пока я в пути, ты выбирай еду и ни в чем себе не отказывай.

- А ты скоро?

- Лечу на крыльях любви, - заверил он и отключился, пока я не успела передумать.

Положив трубку, я с большим удовольствием покрутилась перед зеркалом, проверяя, в каком ракурсе я наиболее выгодно смотрюсь. Сегодня я в короткой куртке и в юбке, строгой на первый взгляд, - прямой, из черного сукна, длиною до середины икры; а на северо-западе у нее разрез до бедра, и когда я иду, получается, что одна нога у меня в миди, а вторая в мини. Как-то, наблюдая, как я собираюсь на работу в этой юбке, мой пытливый ребенок задал вопрос, почему я не надеваю колье из речного жемчуга, которое они с бабушкой подарили мне на день рождения. Я ему разъяснила, что колье - украшение к праздничной одежде, а на работу надо одеваться скромно. На это мой Хрюндичек сказал: "Не понимаю, о какой скромности может идти речь, когда ты в этой юбке..." Устами младенца! Может, и не зря мой бывший муж запрещал мне эту юбку носить и даже как-то порывался ее сжечь.

Горчаков называет эту юбку "достояние республики" и утверждает, что если вид женских ног повышает настроение, то общественный долг женщины демонстрировать их как можно чаще. Правда, тут же он подкусывает меня тем, что у нашей помощницы прокурора Ларисы Кочетовой ноги длиннее, на что я неизменно отвечаю, что хоть у нее длиннее, а у меня красивее.

На часах было без пятнадцати три, я рассчитала, что максимум к четырем я вернусь на рабочее место и, будучи сытой и умиротворенной, принесу гораздо больше пользы обществу, чем голодная, уставшая и злая, как сейчас. И займусь сначала обдумыванием предстоящего допроса фигуранта Пруткина, а потом прикину, с чего начать по материалу на Денщикова, а если успею, то еще переделаю формулу обвинения по одному из своих старых дел - если удастся завтра попасть в тюрьму, заодно перепредъявлюсь клиенту, благо его адвокат сейчас бывает в тюрьме ежедневно.

Более того, я даже успела набрать номер телефона, указанный в заявлении Скородумова, и мне тут же ответил глуховатый, но не лишенный приятности мужской голос.

- Олег Петрович?

- Да, это я. Если я не ошибаюсь, со мной говорит Мария Сергеевна?

Если он хотел меня удивить, то своей цели он достиг на сто двадцать процентов.

- Я из прокуратуры, - на всякий случай уточнила я.

- Я понял, - отвечал мой проницательный собеседник.

Ладно, потом я разберусь, как он меня вычислил, а пока не подам и виду.

- Олег Петрович, вы могли бы подойти ко мне завтра? Желательно пораньше, я бы хотела с вами побеседовать.

- Очень удачно, что вы позвонили, - ответил он. - Я собираюсь сейчас уехать за город и вернусь только к утру. В девять тридцать я могу быть у вас. Это подходит?

- Очень хорошо.

- До завтра.

Слегка озадаченная, я подкрасила правый глаз, а с левым все было в порядке, заглянула в канцелярию и предупредила Зою, что буду в бистро напротив. Зоя вдогонку крикнула мне:

- Маш, до тебя дозвонились по материалу? Минут пять назад звонили, спрашивали, у кого заявление Скородумова. Я дала твой телефон...

- Да, Зоечка, все в порядке!

Таким образом, грамотно распланировав остаток своего рабочего дня и начало следующего, через полчаса я уже сидела в теплом кафе напротив Сашки, на которого с большим интересом посматривали две шикарные девицы из-за соседнего столика, вдыхала аромат жареной картошки и, улыбаясь, мысленно показывала девицам кукиш.

- Как Гошка? - спросил любимый мужчина, поглаживая мою руку на глазах у девиц.

- Что-то он сегодня вялый, спать лег днем. Не заболевает ли?

- Полечим, Машуня, уж что-что, а горчичники поставить я сумею, со своим медицинским дипломом.

- Это вызовет волну протеста.

В прошлый раз мой ребенок, узнав, что принято решение подвергнуть его такой экзекуции, намазюкал на картоне лозунг: "Скажи горчичникам нет!", прицепил картонку к швабре и маршировал по квартире со свирепым видом до тех пор, пока Сашка, хохоча, не заявил, что от смеха у него руки дрожат и он боится промахнуться горчичником.

- Тебе удобно? Не дует? - заботливо спросил Саша. - Может, пересядешь на мое место?

- Ты что, не знаешь, что женщина в злачных местах должна сидеть лицом ко входу?

- Почему? - удивился Сашка.

- Деревня! По правилам хорошего тона. Это очень легко запомнить, есть такой анекдот: двое сидят в ресторане, женщина достает пудреницу и начинает пудрить нос, а мужчина вдруг падает на пол. Официант наблюдает эту картину, видит, что мужчина не встает, подходит к столику, наклоняется к женщине и тихо говорит ей: "Мадам, ваш муж упал под стол!" Женщина, продолжая пудрить нос, отвечает: "Нет, мой муж входит в дверь".

Любезный бармен принес Александру бифштекс с цветной капустой, а мне жареную треску весьма аппетитного вида, и я, наслаждаясь моментом, отломила золотистый кусочек рыбы и поднесла вилку ко рту. Пахла треска изумительно, а попробовать ее на вкус мне не удалось. Поскольку я в соответствии с правилами хорошего тона сидела лицом к дверям, я сразу увидела начальника криминальной милиции нашего района - он влетел в бистро и принялся нервно оглядывать столики. Понятно, кого он искал.

Я положила вилку с куском рыбы на тарелку и помахала ему рукой. Он подскочил к нашему столику со словами:

- Ну, слава Богу, ты здесь. Собирайся!

Он снял с вешалки мою куртку и встал около меня, держа ее так, что мне оставалось только всунуть руки в рукава.

- А что случилось?

- Взорвали депутата Госдумы Бисягина. Давай быстрее! - он даже притопнул ногой.

- Да я и депутата такого не знаю. Может, я доем? - еще пыталась поторговаться я.

- Теперь все узнают... Какое "доем"! Там уже прокурор города и наши генералы в полном составе понаехали.

- Да и плевать, без меня все равно не начнут, - расслабленная уютной атмосферой, я выказывала полное отсутствие служебного рвения.

- Марья, если ты хочешь прокурору города объяснять, где ты была, это твое дело. А у меня еще все впереди, я хочу карьеру делать. Там уже наш поручик Голицын топчется, я сказал, что сейчас тебя привезу. Короче! - он потряс моей курткой, которую продолжал держать как гардеробщик. - Ну!

- Может, ты пока в прокуратуру зайдешь за моей дежурной папкой? А я доем...

- Вот тебе папка, я у Горчакова взял.

- Вот бы и взял Горчакова вместе с папкой, а я бы спокойно пообедала.

- Слушай, мне надоел твой гнилой базар. Вредно столько есть. Одевайся! он снова потряс курткой.

Мне ничего не оставалось, как покорно влезть в рукава и повилять хвостом перед Сашкой: "Прости, если можешь!"

Сашка грустно кивнул и даже отставил свой бифштекс. Девицы за соседним столиком с интересом наблюдали за происходящим, не веря своему счастью. Начальник уголовного розыска схватил меня за руку и потащил к выходу. У самых дверей он спросил: