Александр Трапезников - Убийственный пароход

- Специалиста я найду, - пообещал старпом. - А вы пока из своих кают не высовывайтесь. Не дай бог эта болезнь заразная!

Потянувшись к Глашиной щечке, которую привык целовать, Кукин неожиданно передумал, вспомнив свою последнюю зловещую фразу. Глаша усмехнулась: какие все-таки современные мужчины подлецы! Небось Федя Протасов вел бы себя иначе.

Кукин отправился к капитану, чтобы известить того о положении дел, хотя, конечно, даже не представлял себе размеров опасности, которая угрожающе нависла над пассажирами парохода, да и над ним самим.

Иоганн Яковлевич Бурмистров пребывал в своей каюте, но как бы и вне её, поскольку половина его тела - верхняя - свешивалась из иллюминатора. Осматривал ли он величественный берег или определял по воздуху розу ветров, было неизвестно, так как на настойчивые позывные старпома не отзывался. Капитана пришлось ухватить за холку и втащить назад в каюту, и только тогда выяснилось, что он спит, блаженно причмокивая. Левая рука продолжала крепко сжимать горлышко бутылки. "Надо было придать ему ускорение в другую сторону!" - со злостью подумал Кукин и, оставив пьяного капитана на полу, отправился на поиски пуштуна Мезари.

3

Остроумный план старушки Ле Чанг настолько развеселил Второва, что он еле сдержался, дабы не обидеть гонконгскую вдову своим смехом.

- Так мы компаньоны? - спросила она, видя, как Гай безудержно кивает, словно пытаясь сдержать икоту.

- О, несомненно, жемчужина Поднебесной и солнце моей души! - витиевато отозвался Второв. - Когда начнем грабить Лукомского?

- Тише! Тут кругом шпионы. - Cтарушка подозрительно оглянулась, прижимая к груди мопса.

- Что им делать на этой дырявой швейной машинке?

- Не знаю. Но я чувствую. Гонконг был буквально нашпигован всякими шпионами, и мой муж научил меня отличать их от обычных людей.

- Каким же образом?

- По резонансу, в который вы попадаете, общаясь с ними. Кстати, на вашем месте я бы остерегалась этой роскошной дамы - той, что сидит за вашим столиком.

Она имела в виду Юлию Полужанскую, о предстоящем рандеву с которой Второв чуть не забыл. Оговорив последние детали с мадам Ле Чанг, условившись о дне и часе "икс", Гай, глядя на мопса, не удержался:

- Где же он все-таки, извините, гадит? Неужели всякий раз вы украдкой спускаете на воду шлюпку и подплываете к берегу?

- Я взяла с собой мешочек земли. Ему хватит, - ответила вдова совершенно серьезно.

Второв молча склонился перед её находчивостью.

Интересно, с чего вдруг к нему стала проявлять повышенный интерес роковая красавица Полужанская?

Второв постучал в дверь каюты №20, но в ответ не услышал ни звука. Ушла? Спит? Принимает ванну? Самое время зайти и намылить шею.

Гай повернул ручку, дверь открылась, и он зашел в каюту, которая очень напоминала его временное жилище, только тут было как-то поуютнее. Приглядевшись повнимательней, Второв понял, откуда такое ощущение. Свет! Свет проникал не через зашторенные иллюминаторы, а лился сверху, из искусно задрапированной люстры, причем имел мягкий желтовато-красный оттенок. Непонятная причуда жечь электричество в ясный солнечный день. Наверное, Полужанская хотела произвести на гостя особое впечатление, создать соответствующее настроение.

Но куда делась сама хозяйка? Второв заглянул в ванную - никого. В туалете тоже никого. Он даже открыл дверцу платяного шкафа, оценив количество и качество модной одежды, взятой красавицей в дорогу: похоже, она собиралась не в Астрахань, а прямиком в Букингемский дворец, на чаепитие.

Позади него как-то подозрительно задребезжал холодильник. Оглянувшись, Второв подумал, что тот слишком мал, дабы там могла разместиться на отдых Юлия Полужанская. Если только какая-то часть её, наиболее утомленная жарой? И все же он решил проверить, наученный горьким опытом, что человек сдуру способен залезть от любопытства в любую дыру. Как истинный джентльмен, он на всякий случай предварительно постучал по обшивке холодильника, а затем, не дождавшись приглашения, открыл дверцу. Тотчас к его ногам выпало скрюченное и покрытое синими пупырышками тело в кружевном белье. Конечности у этого несомненно женского тела были связаны, а рот заклеен липкой лентой. Оно не подавало признаков жизни, но в нем можно было узнать хозяйку каюты. Распутав узлы и оторвав ленту, Второв перенес Полужанскую на кровать, помассировал ей виски и сделал искусственное дыхание, для чего пришлось почти слиться в поцелуе. Веки Юлии дрогнули.

- Какой странный способ закаливания, - произнес Второв. - И давно вы занимаетесь моржеванием в холодильниках?

- Оставьте, - слабым голосом отозвалась Полужанская. - Разве не вы ударили меня по голове, подкравшись сзади?

- Ничего подобного. Стал бы я тогда вырубать вас из глыбы льда, как пингвина. - Он продолжал массировать её руки и ноги. - Вам лучше?

- Горячая ванна не помешает.

- Может быть, на пароходе есть турецкие бани? Кстати, что все-таки произошло?

- Не знаю. Когда я переодевалась, кто-то стукнул меня по затылку. Больше я ничего не помню. Прекратите меня щипать! - Полужанская оттолкнула Гая и закрылась простыней.

- Я делаю вам шаолиньский массаж. Меня один тибетский монах научил. Сейчас вас должно бросить в жар... Вы не представляете, кто бы это мог быть? В смысле, кто вас стукнул и зачем? Может, у вас хотели что-то украсть? Посмотрите, все ценные вещи на месте?

Юлия начала подниматься, и Второв, деликатно отвернувшись, отошел к иллюминатору.

- Ничего не пропало, - сказала Юлия. Она успела одеться и даже слегка подрумянить щеки.

Второва приятно удивило её самообладание. Другая женщина на её месте приходила бы в себя как минимум дня три, а потом ещё три года обсуждала бы только эту тему.

- Если бы хотели убить - убили, - произнес Гай, размышляя вслух. Остается одно: вас готовили для какого-то редкого блюда. Девичье бедро в мармеладном соусе. На пароходе орудует секта каннибалов.

- Очень остроумно! Посидели бы вы в холодильнике.

- Между прочим, вы ведь хотели со мной о чем-то переговорить? напомнил Второв, закуривая тонкую сигару. Как спаситель он теперь мог позволить себе такую вольность.

Поморщившись, Полужанская ответила:

- Будьте моим мужем.

4

Пуштун-хирург Мезари, страдающий от стремительного упадка сил, теперь вынужден был плестись за старпомом Кукиным к нижним каютам цыган, а из головы у него не выходил родовой перстень со старинным янтарем, обладающий магической властью над ним и его предками. От его возвращения, по сути, зависело не только ближайшее будущее Захира, но и вся жизнь. Коварная Алиса! Не хочет отдать добром - придется применить иной метод. Сама виновата.

- Вот тут, - произнес Кукин, толкнув дверь и опасливо отступив в сторону, словно из каюты немедленно могут рванутся миллиарды заразных бактерий.