Сергей Волгин - Лейтенант милиции Вязов. Книга первая

— Чай для нас всегда готов, — засмеялся Михаил- вы посмотрите пока здесь книжки, я мигом.

Когда Вязов вышел, Костя сказал:

— Смотри теперь сам. Не верил!

— Может быть, он деньги копит, — не сдавался Виктор.

— Такие люди, как Михаил Анисимович, деньги не копят, живут просто, не п пример моему старику-скопидому.

— Хватит, не будем об этом говорить, — сердито оборвал товарища Виктор. — Еще хозяин услышит.

— Боишься?

— Ты что-то задираться стал, Коська. Раньше был тихонький, а сейчас ходишь нос кверху, что Наполеон.

— Раньше ты мной командовал, а теперь я хочу тобой командовать.

— Эх, ты! Справишься? — Виктор не моргая смотрел на товарища, губы его постепенно растягивались в улыбку, в желтых глазах мелькнул огонек насмешки. — Трудную задачу ты задал себе, боюсь, коленки у тебя трястись будут.

Костя собрался ответить тоже язвительно, но тут вошел Вязов.

— Чаю, ребята, нет, — сказал он, — все хозяйки ушли в театры. Может быть, пол-литра принести?

— Не надо, — возразил Костя.

— А твое мнение, Виктор, — спросил Михаил по-приятельски. — Может быть, для тебя принести?

— Пусть ему Суслик носит, — вмешался Костя, — а мы и без этого обойдемся. — Он сел за стол и попросил:- Вы, Михаил Анисимович, все знаете о Суслике, расскажите, за что он сидел в тюрьме.

— Пусть нам Виктор расскажет, они, кажется, друзья, — отшутился Вязов, с улыбкой посматривая на Костю.

— Я его не расспрашивал, — хрипло сказал Виктор.

— В его биографии ничего интересного нет, — уже серьезно сказал Вязов. — Последний раз Суслик сидел за то, что унес вещи у старушки-пенсионерки, у которой стоял на квартире. Старушка родственников не имела и попала в трудное положение. Вещи, конечно, ее нашли. Вообще, Суслик — гадкий человек, ничем не брезгует, чтобы добыть деньги на водку. И с тобой, Виктор, он завел дружбу для того, чтобы, в случае необходимости, воспользоваться положением твоего отца. Ты прошлый раз зря обиделся на меня. Я еще не во всем разобрался, полностью не знаю, что произошло тогда, но мне известно одно: если бы преступление совершилось, тебе тоже не поздоровилось. Ты не маленький, и тебе пора это понимать. — Вязов дружески улыбнулся и добавил:- Пека прекратим подобные разговоры, они очень неприятны гостям, я лучше вам покажу фокусы.

Михаил вытащил из стола новенькую колоду карт. Перетасовывая карты, он следил за ребятами. Костя смотрел на товарища победоносно. «А смелости не мало у этого, невзрачного на вид, парня», — подумал Михаил с удовольствием. Виктор сидел смущенный, он не ждал откровенного дружеского разговора и был ошеломлен этим. Когда же Вязов предложил им вытащить из колоды по одной карте и сказал, что он эти карты угадает, Виктор оживился и стал с интересом наблюдать за руками лейтенанта. Вязов точно назвал карты, которые держали ребята в руках, потом разложил колоду на столе, предложил загадать любую карту мысленно и опять угадал. Показав еще один фокус, Вязов засмеялся и сказал:

— Ладно, расскажу я вам свои секреты.

Ребята были довольны, и когда вышли из подъезда, Костя спросил Виктора:

— Ну как, интересно?

— Я и раньше знал, что лейтенант интересный человек, — сказал Виктор сухо.

— Раньше. Он тебе не Суслик какой-то.

Виктор помрачнел, но ничего не сказал.

— Какой завтра день? Воскресенье? — спросил подполковник Урманов, расхаживая по кабинету Копытова. — Черт возьми! Пойду хоть высплюсь, а то голова совершенно не работает. Советую и вам, Терентий Федорович, отдохнуть. В таком состоянии мы вообще ничего не сделаем. До свидания.

Подполковник вышел, а Копытов ладонями потер виски. Отдохнуть надо, спору нет, и хорошо бы где-нибудь в тишине, в одиночестве. Столько неприятностей! Правильно говорят, что одна беда не ходит, обязательно тащит за собой другую… Шутка ли сказать, до сих пор не напали на след преступников, сын связался с подозрительной компанией, отбивается от рук, и эти разговоры о взяточничестве в его отделении. Доведись любому, самому крепкому человеку попасть в такой переплет, едва ли выдержит. Терентий Федорович иногда даже впадал в уныние. В эти тяжелые минуты ему все казалось вокруг мрачным, неустроенным, а жизнь — сплошным мучением. Не он ли отдает всего себя без остатка работе, не знает отдыха, а неполадки есть.

В кабинет без разрешения вошла Позднякова — начальник паспортного стола. Копытов поднял голову и ладонью пригладил редкие волосы.

Позднякова положила на стол для подписи несколь- ко паспортов. Копытов молча взял ручку.

— У вас такой усталый вид, Терентий Федорович, — сказала Позднякова. В ее голосе Копытову послышалось сочувствие. Ему стало жарко, он ниже опустил голову и ничего не ответил. «Почему она является до мне, когда я в кабинете один, и начинает соболезновать? Уволить, что ли, ее? — с раздражением подумал Терентий Федорович. — Не может же начальник иметь интимные отношения с подчиненными! Стоит только допустить слабинку, и в отделении начнется кутерьма…»

Терентий Федорович поставил последнюю подпись и строго взглянул на Позднякову.

— У меня часто усталый вид, старею, ничего не поделаешь, — сказал он.

— Не наговаривайте на себя, — возразила Позднякова, и в ее темных сощуренных глазах Терентий Федорович увидел затаенную улыбку. Он собрался было ответить грубо, но тут вошел Стоичев, и Позднякова поднялась.

— Знаете, что я придумал, Терентий Федорович? — заговорил Николай Павлович, провожая глазами статную фигуру Поздняковой. — Увезти вас сегодня на рыбалку.

— Еще не хватало мне мальчишества, — проворчал Копытов.

— Мальчишества? Да есть ли на свете лучший отдых, чем ловля рыбы удочкой на берегу?

— Нам сейчас не до отдыха, работать надо. — Копытов собрал со стола бумаги и спрятал их в стол. Рыбалку он не любил, но уехать куда-нибудь на несколько часов ему хотелось, и поэтому возражал он устало, равнодушно.

— Никакая работа не пойдет без нормального отдыха. Три минуты назад подполковник Урманов мне сказал, что он сутки будет спать. Его дело. Кому что нравится, а я не особенный любитель дрыхнуть, лучше поваляться на берегу, подышать чистым воздухом и посмотреть на ясные звезды — они здесь в городе какие-то блеклые. Уговорил? — Николай Павлович пыхнул изо рта папиросным дымком. До сих пор ему не доводилось встречаться с Копытовым в свободной обстановке, и это, как думал Стоичев, накладывало на их отношения много официальщины и вызывало чувство недоверия друг к другу. К тому же по некоторым делам надо было поговорить по душам, откровенно; может быть, на берегу удастся расшевелить Копытова, заглянуть в его душевный мир. Ведь слаженно работать — это не только правильно рассуждать, иметь единое мнение, — надо еще понимать друг друга.