Анна и Сергей Литвиновы - Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник)

– Плохие новости. «Маяк» порвался.

Денис откинулся на стуле и почувствовал: лицо заливает смертельная бледность. Смерть отца, гибель Тамары, бесконечные подозрения Ходасевича… Какая это все ерунда по сравнению с Жекиной новостью. Вот сейчас в его жизни действительно все кончено.

Наташа и Рита

Какой бы сестричка ни была – истеричной, завистливой, вредной, – а все же она – сестра. Ближайшая родственница. Родная кровь.

– Я так рада, Наташа! Так рада, что у тебя поживу! То есть в нашей старой квартире…

– Мысли читаешь, – улыбнулась в ответ Наталья. – Я о том же как раз подумала.

Такси уже давно въехало в Москву, водитель, в меру умений, пытался объезжать пробки на Хорошевке.

– Надо еды купить, – напомнила Маргарита.

– И выпивки, – добавила Наташа. Ей хотелось выпить вместе с сестрой. Как в ранней юности – когда по глоточку отцеживали из бутылки с рябиновкой, которую настаивал отец.

– Помнишь, Ритка, как мы рябиновку у папы сливали? – усмехнулась Наташа.

Но сестра – нет бы ответить: «Помню!» – тут же нахмурилась. И выдала:

– А наш папаня всегда жмотом был!

– Да ладно тебе! – усмехнулась Наташа. – Он просто хотел, чтоб рябиновка настоялась, а мы ее сырой выпивали!

– Ой, Наташка! – начала заводиться сестра. – Да наш отец…

С Риткой можно говорить о чем угодно. Только не об отце.

– Магазин! Тормозните, пожалуйста! – перебила сестру Наташа.

– Еще на час… – заворчал таксист. Но послушно въехал на магазинную парковку.

– Мы быстро, – заверила водителя Наталья.

Едва сестренки вошли в магазин, как Маргарита засуетилась:

– Ты, Наташка, я помню, сыр бри любишь? Вон смотри, целая полка – сыры с плесенью. Берем? А колбасный сыр ты еще не разлюбила, помнишь, в школе за него готова была душу продать?

– Как ты все в голове держишь? – благодарно улыбнулась Наталья.

– Приходится, – вздохнула Рита. – Я ведь троих кормлю, не забыла? И у всех – свои вкусы, и каждому надо потрафить.

– А я, если семью заведу, трафить не буду, – ответила Наталья, сосредоточенно копаясь в россыпи сыров. – Скажу: «Лопайте, что дают»! – и весь разговор.

– Можно подумать, они послушаются! – фыркнула сестра. – Муж – ворчать начнет, дети – реветь.

– Со мной не поревешь, – заверила Наталья.

– Да ты вообще семью голодом уморишь, – пошутила Маргарита. – Будешь домашних здоровым питанием пичкать. Отрубями там, кефиром нулевой жирности… Из своего магазина.

«Откуда ж он возьмется, мой магазин?» – грустно подумала Наталья. Но в голосе сестры звучала такая убежденность, что спорить не стала.

– Ну, выбрала свой сыр? – продолжала болтать Ритка. – Пошли, пока я не забыла, в порошки.

– Куда?

– Ну, в чистящие средства. Надо какой-нибудь «Комет» купить. Есть у вас в России «Комет»? Или по-прежнему только «Пемоксоль»?

Наташа усмехнулась: фразочка «у вас в России» в исполнении сестрицы ее позабавила.

– «Комет»-то есть, а зачем тебе?

– Ну как же! – вскинула брови Маргарита. – Ты ведь в своей квартире сколько не жила! Знаешь, какая у тебя там грязища?! Надо будет порядок навести.

– Ну вот еще, – фыркнула Наташа.

Она подождала, пока сестра нахмурится и откроет рот, дабы начать лекцию о чистоте и сангигиене, и пояснила:

– Хоть я и уехала, а ко мне все равно два раза в месяц домработница приходит. Поливает цветы, стирает пыль, полы моет. Я ее специально наняла, чтоб квартира грязью не зарастала.

– Ну, ты буржуйка, – покачала головой Рита. В ее голосе явственно слышались завистливые нотки. – А я у Пита какой год помощницу по хозяйству прошу – не желает. Говорит: «Не потерплю, чтобы в моих вещах посторонние копались!»

– Дурак твой Пит, – пригвоздила Наташа. – И жадина. Похлеще папаши нашего.

– А у тебя и такого нет, – тут же ощетинилась сестричка.

«Удивительно, с каким упорством люди держатся за свои цепи!» – подумала Наталья. Но решила дискуссию не открывать. Предложила:

– Давай мы про мужей потом поговорим. Дома. Затоваримся побыстрей, а то таксист ворчать будет.

Но, хотя больше они и не болтали, быстро не получилось. Девушки вдумчиво, со смаком исследовали продуктовые ряды. На закуску, помимо сыров с плесенью, выбрали крекеры, баночку икры и нежно-розовую, как летний закат, ветчинку. («Пахнет вкусно, почти как английская», – похвалила ветчину Маргарита.) Пить решили красное сухое. Рита внимательно изучила ценники французских вин и, к Наташиной потехе, достала из сумочки карманный калькулятор. Поделила цены вин на курс фунта к рублю, и сумма на экранчике счетной машинки ей явно не понравилась. Сестра неуверенно предложила:

– Дорого, блин. Может, рискнем наше купить?

– А почему «рискнем»? – не поняла Наталья.

– А вдруг паленое? Я читала, от вашего спиртного люди слепнут…

Наташа улыбнулась и решительно сняла с полки бутылку «Киндзмараули».

– Ты, Ритка, как я погляжу, совсем иностранкой стала… Про Россию по газетам судишь – причем по старым. Кстати, а мясо мы будем покупать – или ты, как все европейцы, бешеной говядины боишься?

– Ладно тебе, – надулась сестра, – никакой говядины я не боюсь!

Но, когда выбирали мясо, все-таки попросила продавщицу взвесить свинины…

– Что-то вы долго, – заворчал таксист, когда девушки подкатили к машине тележку с продуктами.

– Очередь была, – не моргнув глазом, соврала Рита.

– Откуда очередь? – не поверил таксист. – Парковка вон совсем пустая… – И важно изрек: – Знаю я вас, теток. Не успокоитесь, пока весь магазин не скупите.

Он наметанным глазом оценил ассортимент и поинтересовался:

– Винишко, закусончик… Что-то праздновать будете, да?

– Да, – кивнула Наташа. И, имитируя революционный пафос, продекламировала: – Мы будем праздновать свободу!

Она имела в виду: свободу от неуютного отцовского особняка, от въедливого полковника, от неприветливой домработницы Вики… Но Маргарита истолковала ее слова по-своему:

– Ага. Отпразднуем, что Тамарка сдохла.

Таксист в изумлении воззрился на Риту. Наташа ткнула сестру в бок, прошипела:

– Ты что несешь?

– Да ладно тебе! – не смутилась сестра. – Будто сама не радуешься, что она кони двинула!

– Интересные вы девчонки… – протянул таксист, укладывая пакеты с продуктами в багажник.

До дома доехали быстро. Таксист галантно распахнул перед ними дверцу, помог донести продукты до подъезда и пожелал на прощание:

– Удачи вам, девочки!

– Удача нам пригодится, – согласилась Маргарита.

Кажется, она ни на секунду не переставала обдумывать свой дьявольский план – предъявить Денису компрометирующие фотографии и вынудить брата поделиться наследством.

– Вот мы и дома! Как хорошо-то! – воскликнула Наташа, пока ждали лифта.