Силла Бёрлинд - Прилив

Наркотики? Где-то писали, что в крови у женщины обнаружили рогипнол. Вдруг тут есть некая связь?

Ход мыслей Оливии прервал голос Бетти:

— Я вот думаю, что вроде бы прогнала их еще до убийства… да, точно, а потом они украли лодку и сбежали на материк. Предвосхищая ваш вопрос: чтобы достать еще наркотиков.

Таким образом и эта версия Оливии потеряла актуальность.

— Какая невероятная у вас память! — воскликнула она.

Бетти перевела дыхание, наслаждаясь похвалой.

— Да, неплохая, но мы же ведем журнал.

— И все-таки…

— Мне интересны люди вокруг. Просто это у меня в характере.

Бетти довольно посмотрела на Оливию и протянула руку в сторону самого отдаленного домика, с цифрой «десять».

— А вот там жила одна стокгольмская девица. Сначала жила здесь, а потом — на какой-то норвежской яхте в порту. Настоящая шлюха, предлагала себя несчастным мальчикам, ловившим омаров. Ее, кстати, тоже допрашивали.

— Просто для получения информации?

— Не знаю. Сначала допрос шел здесь, а потом я услышала, что ее отвезли в Стрёмстад, где продолжили допрашивать. Так сказал Гуннар.

— Кто это?

— Гуннар Вернемюр, полицейский, сейчас он уже на пенсии.

— А как звали ее? Девицу?

— Ее звали… как же… Не помню, но у нее было такое же имя, как у жены Кеннеди.

— А ее как звали?

— Вы не знаете имя жены Кеннеди? Которая сошлась с греком — с Онассисом.

— Нет.

— Джеки… Джеки Кеннеди. Девицу звали Джеки — все, что я помню. А вот и ваш дом.

Бетти кивнула на один из желтых домов и проводила Оливию до двери.

— Ключ висит внутри. Если что-то понадобится, Аксель живет вон там. — Женщина указала на дом на возвышении.

Оливия открыла дверь и поставила спортивную сумку. Бетти осталась снаружи.

— Надеюсь, сойдет.

— Все просто отлично!

— Ну, тогда до встречи. Может, увидимся в порту вечером, ВП будет играть на тромбоне на Страндкантен, если вдруг вы там окажетесь. До свидания!

Бетти уже уходила, когда Оливия внезапно вспомнила о том, о чем весь разговор хотела спросить, но не могла вставить слово.

— Госпожа Нурдеман!

— Бетти.

— Бетти… хотела спросить, все, что происходило на берегу, видел маленький мальчик, правда?

— Это был Уве, сын Гардманов, они жили в этом лесу. — Бетти указала на темный лесной массив. — Мать умерла, а отец живет в доме престарелых в Стрёмстаде, но Уве остался здесь.

— Он сейчас там?

— Нет, он в отъезде. Он этот, как же это называется… морской биолог, но время от времени приезжает проверить дом, когда возвращается в Швецию.

— Понятно. Спасибо!

— Ах да, Оливия, помните, что я сказала про погоду: она с каждым часом будет ухудшаться, поэтому не выходите на скалы на северной стороне в одиночку. Пойдете туда, лучше попросите Акселя вас проводить. Там наверху может быть опасно, если заблудитесь.

Бетти ушла. Оливия постояла с минуту, провожая ее взглядом. Потом посмотрела на дом, где жил сын Бетти Аксель. Девушку забавляла мысль, что из-за ка-кого-то ветерка незнакомый парень должен исполнять роль ее телохранителя.

В Стрёмстаде он купил чемодан. Чемодан на колесиках с длинной ручкой. Взойдя на борт парома, он ничем не отличался от обычного туриста. Но он им не был. Туристом — может быть, но не обычным. Он был человеком, который всю дорогу от Гётеборга боролся с нарастающим в груди хаосом и усмирил его только сейчас. Сев на паром.

Он знал, что оставалось совсем немного. А значит, надо сохранять спокойствие. То, что он собирался сделать, не допускало сомнений или слабости. Ему приходилось держать себя в руках.

Когда паром отчалил, внутри он был холоден и непоколебим. Как встречавшиеся на пути скалы. Он начал думать о Боскесе. Вспомнил, как они обнялись.

Оливия легла на простую кровать в домике. В поезде она спала плохо. Теперь девушка потягивалась, вдыхая отдающий плесенью запах дерева. Скорее даже не плесенью, а затхлостью. Ее взгляд блуждал по холодным стенам. Ни картины, ни плаката, ни старого светильника. Бетти никогда не стала бы героиней передачи о красивых интерьерах. Аксель — тоже, если он сам обставлял этот дом. Оливия снова достала карту. Она купила ее, перед тем как сесть на паром в Стрёмстаде. Очень подробная карта острова. С названиями многих мест. Странными названиями. Захватывающими названиями. Бухта Таинственная, на самом верху северо-запада, подумать только. Бухта Таинственная! И не очень далеко, если верить карте, находится Хасслевикарна. Ее главная цель. Место убийства. Ведь ради этого Оливия сюда приехала. Добраться до места убийства и посмотреть, как оно выглядит.

Турист-сыщик? Хорошо, пусть будет так. Но в любом случае ей нужно попасть на берег. Туда, где одинокую молодую женщину закопали и утопили. С ребенком в утробе.

Положив карту на грудь, Оливия дала волю фантазии: направилась к Хасслевикарне и вышла на берег, увидела воду, отлив, темноту, голую молодую женщину в песке, и маленького мальчика где-то во мраке, и самих убийц, троих, в деле значились трое, согласно свидетельствам мальчика, но насколько точна информация? Ночь, страх, большое расстояние, мальчик же мог ошибиться? До ужаса напуганный девятилетний ребенок посреди ночи. Или следователи знали о возможной ошибке и исходили из того, что он разглядел все происходящее? Или просто-напросто ориентировались на показания мальчика, потому что не имели других зацепок? Что, если убийц было пятеро? Маленькая секта?

Девушка снова пришла к этой мысли. Не слишком конструктивной. Она встала и почувствовала, что пора. Пришло время для сыскного туризма.

Насчет погоды Бетти не ошиблась, если не учитывать тот факт, что дождь начался уже сейчас, вечером. Бриз усилился еще на несколько метров в секунду, и ощутимо упала температура.

На улице было довольно противно. Выходя, Оливия с трудом открыла дверь, и та захлопнулась без ее помощи. Второй свитер немного спасал, но ветер трепал волосы, мешавшие ей видеть, и ко всему прочему лил дождь. «Черт, почему я не взяла никакого дождевика? — рассердилась девушка. — Я что, совсем зеленая? Или житель материка, как сказала бы Бетти?» Она взглянула на дом Акселя. Ну нет, есть же рамки приличия.

Оливия выбрала тропинку, ведущую в глубь леса. Дикого леса, где годами не ступала нога человека. Сухие жесткие ветви, переплетавшиеся друг с другом, почти черные, тут и там обломанные ржавой изгородью. Но девушка не сворачивала с тропы. Во всяком случае, старалась. Здесь, внутри, дуло не так сильно. Просто шел дождь. Сначала Оливия накрывала голову картой, но потом поняла, что идея эта довольно дурацкая. Карта была ее единственной возможностью добраться до цели.

Сперва нужно дойти до мальчика. До Уве Гардмана. По словам Бетти, его дом где-то тут, в лесу, в чем Оливия начала сомневаться. Ее встречали лишь спутанный кустарник, почерневшие поваленные деревья и изгородь.