Силла Бёрлинд - Прилив

— Нет!

— Что случилось?

— Ничего, я не в настроении. Всем привет!

Бертиль отключил мобильный. Он знал, что Латте снова позвонит, а потом Ниппе и остальные товарищи по играм. Если уж они решили праздновать, то это железно. Тогда мало что могло помешать им. Недостатка в деньгах не было. В сумасшедших идеях — тоже. Бертиль бывал на разных вечеринках в разных безумных местах. Пару лет назад они встречались в огромном амбаре на Ёстгётаслэттен. В амбаре, наполненном шикарными автомобилями и искусственными газонами с водопадами, а также с мобильным баром, который перемещался по рельсам. В каждой машине на водительском месте сидела полуобнаженная юная дама, заказанная у Джеки Берглунд, чтобы быть в их распоряжении, когда товарищи по играм будут в соответствующем настроении.

В настроении, от которого Бертиль сейчас совсем далек. Он не собирался ехать ни на какую вечеринку. Ни при каких обстоятельствах. Не сегодня.

В этом году на исходе весны, в начале лета, природа пышно расцвела. Стояла очень жаркая и солнечная погода. Если бы, как в старые времена, многие не работали между цветением черемухи и сирени, то отпуск в 2011 году получился бы коротким.

И черемуха, и сирень отцвели рано и в одно время. Зато благодаря жаркой погоде озеро Мэларен быстро прогрелось. Оно было пригодно для купания почти везде. Во всяком случае, для некоторых. Правда, не для Лены Хольмстад. Вода казалась ей еще слишком прохладной. Вместо купания она сидела на прогретой солнцем скале и, надев изящные белые наушники, наслаждалась аудиокнигой. Рядом стояла чашка кофе. Лена глотнула и почувствовала удовлетворение. Из нее получилась хорошая мама. Она устроила пикник и приехала на велосипеде вместе с двумя сыновьями на их излюбленное место на острове Шерсён.

Сегодня они откроют купальный сезон. К тому же Лена сама испекла булочки. «Надо бы сфотографировать корзину и опубликовать на „Фейсбуке“, — подумала она. Так, чтобы все друзья узнали, какая она классная мама».

Лена начала искать мобильный. Неожиданно к ней подбежал старший сын Даниэль. Совершенно мокрый, с посиневшими губами. Он хотел взять свою маску и трубку. Лена сняла наушники, показала ему на пакет и попыталась убедить сына немного погреться, прежде чем снова забираться в воду.

— Но мне тепло!

— Зайчик, v тебя же зубы стучат!

— Не-а.

— А где Симон?

Лена посмотрела на озеро. Где же он, младший? Она же только что его видела. Женщина почувствовала, как ее охватывает паника. Стремительно. Маленького Симона не было видно. Лена резко встала и опрокинула кофе на мобильный.

— Что ж ты делаешь! — Даниэль придвинул к себе ее залитый телефон. — Он вон там.

Тут Лена его заметила. Маленькую голову, покачивающуюся над спасательным жилетом чуть левее. У скал. Далековато.

— Симон! Плыви сюда! Там слишком глубоко для тебя.

— Совсем нет! — прокричал пятилетний сын. — Смотри! Я тут стою!

Симон аккуратно поднялся, чтобы не потерять равновесие. Вода доходила до живота.

Даниэль подошел к Лене.

— Он там стоит? Очень странно.

Действительно. Лена знала, что там довольно глубоко. В этом месте люди иногда прыгали со скал. И Даниэль тоже знал.

— Я поплыву к нему! Симон, оставайся на месте! Я сейчас!

Даниэль прыгнул в воду с маской и трубкой и поплыл к младшему брату. Лена смотрела на сыновей и чувствовала, как пульс приходит в норму. Чего она испугалась? На нем же спасательный жилет. Прошло всего несколько секунд. Какой тревожной она стала с годами. Стоит только подарить миру первого ребенка, как появляется беспокойство. Паникерство.

Даниэль почти добрался до Симона. Он немного замерз и, пытаясь согреться, хлопал ладошками по груди.

— На чем ты стоишь? — крикнул Даниэль.

— На камне, кажется. Он немного скользкий и большой. Мама ругается?

— Нет. — Даниэль подплыл к брату. — Просто она волнуется. Посмотрю, что там, а потом поплывем назад.

Даниэль опустил лицо в воду и начал дышать через трубку. Ему нравилось плавать с маской. Несмотря на то что здесь это не так весело, как в Таиланде. В мутной воде он мог различить ноги младшего брата, которые опирались на… на что? Даниэль подплыл ближе, чтобы рассмотреть более отчетливо. По мере приближения он видел все лучше и лучше. И тут он обнаружил это.

Лена стояла на берегу. Она как раз собиралась вернуться к прослушиванию книги. Вдруг из воды выскочила голова истошно кричащего Даниэля.

— Мама! Там внизу — машина! Он стоит на крыше машины. А внутри — человек!

Было почти одиннадцать. Оливия проспала как убитая больше восьми часов. Поперек кровати, не раздеваясь. Она терпеть не могла просыпаться одетой. Сорвав с себя одежду и уже направляясь в душ, она вдруг вспомнила.

— Элвис!

В квартире его не было. Девушка выглянула во двор. Никого.

Теплая вода в душе смыла часть впечатлений прошедшей ночи. Только часть, многое осталось. Из фургона и из лифта. Причастны ли эти сволочи в лифте к пропаже Элвиса? Может, они открыли окно, чтобы кот убежал? Что же делать?

Оливия позвонила в полицию и оставила заявление о пропаже кота. Он носил чип, но был без ошейника. Полицейский, ответивший на звонок, проявил долю сочувствия и обещал сообщить, если будут какие-либо результаты.

— Спасибо.

Девушка ни слова не сказала про уродов в лифте. Она не знала, как объяснить это, не вдаваясь в подробности о том, чем она сама занималась: следила за богатой владелицей бутика в районе Ёстермальм. В связи с учебной работой о нераскрытом убийстве на Нордкостере в 1987 году. Много неясностей.

Зато она собралась съездить к Стилтону, чтобы узнать о его самочувствии. Интуиция подсказывала, что состояние его гораздо хуже, чем он хотел его представить прошлым вечером. К тому же, вероятно, ей стоит рассказать ему про лифт. Он и так знает, кто такая Джеки Берглунд.

По пути к машине Оливия затолкала в себя сэндвич. Солнце чуть улучшило ей настроение. Она подняла крышу, устроилась на водительском сиденье, завела мотор и уехала. К лесу Небытия.

Особое чувство езды в кабриолете на солнце и ветру радовало Оливию. Скорость и ветер унесли остатки волнений прошедшей ночи. Постепенно к ней возвращалось спокойствие. Может, купить что-нибудь с собой? Фургон там явно ничем не изобиловал. Девушка остановилась у «Севен-илевен», чтобы купить бутерброды и хлебцы. Выйдя из машины и проходя мимо капота, она почувствовала странный запах. Из-под капота. Незнакомый ей запах. «Только бы там ничего не сгорело, какой-нибудь провод или еще какая-нибудь фигня! Не сегодня, не после такой ночи, только этого не хватало», — подумала Оливия и подняла капот.

Через секунду ее стошнило. Прямо на дорогу.

Сгоревшие останки ее любимого Элвиса лежали сбоку от двигателя. Его жар за время пути от района Сёдер до Сольны превратил кота в кусок черного шипящего мяса.