Дональд Уэстлейк - Полицейские и воры

– Отлично.

Том мчался через город к Пятьдесят девятой стрит-бридж, а там – в Квинс. Они нашли бар на бульваре Квинсборо, где были только бармен и старик в полосатом комбинезоне железнодорожника. Рабочий сидел у стойки и смотрел шоу, задрав голову к телевизору, укрепленному вверху на дальней стене бара. Друзья заказали себе пару пива и уселись в закутке.

Оба были расположены выпить, но по разным причинам. Том хотел отпраздновать успех предприятия, а Джо был в плохом настроении и нуждался в поднятии тонуса. Поэтому они сидели в своем углу, почти не разговаривая и время от времени прихлебывая пиво.

Когда они здесь появились, было около половины третьего. Примерно через час после того, как они пять или шесть раз наполнили кружки, Том очнулся, огляделся вокруг и сказал:

– Эй!

Джо повернул голову и уставился на него помутневшими глазами:

– Что еще?

– Мы делаем ошибку, – взволнованно произнес Том. – Мы допускаем самую серьезную ошибку.

Джо мучительно сдвинул брови, пытаясь осмыслить сказанное приятелем, прищурил глаз и спросил:

– И что.., что это за ошибка?

– Ошибка в том, – стараясь твердо выговаривать слова, сказал Том, – что мы сразу после преступления пошли и напились, как все воришки, которые во время пьянки болтают о своем деле и на этом попадаются.

– Но не мы! – негодующе возразил Джо.

– Это происходит постоянно, – настаивал на своем Том. – Да ты и сам знаешь. Тебе самому приходилось ловить их на этом. И мне тоже.

– Но мы-то будем поумнее, верно? – сказал Джо и осушил свою кружку.

– Да? Тогда посмотри, что мы с тобой делаем, если мы такие умные?

Джо осмотрел помещение. В баре по-прежнему находились только четыре человека: бармен, тот же рабочий-железнодорожник и они с Томом.

– И с кем, по-твоему, я собираюсь болтать?

– Еще не вечер, – сказал Том и, взглянув на окно, добавил:

– Вообще-то еще и день в разгаре.

– Я не собираюсь ни с кем болтать, – воинственно заявил;

Джо.

– Но ты слишком громко говоришь, да к тому же в форме! Джо оглядел себя. Он был без фуражки, без значка и без оружейного пояса, запертых в багажнике машины Тома, но в рубашке и брюках полицейского.

– Ах я сукин сын!

– У меня есть идея получше, – сказал Том.

– Я бы выпил еще кружечку, – заметил Джо.

– Едем домой.

– Ну уж нет!

– Нет, постой, послушай меня! Поедем домой и спустимся ко мне в погреб. У меня там есть собственный бар, помнишь?

Джо силился вспомнить:

– Ты имеешь в виду – внизу, в подвале?

– Да, он в подвале, – с достоинством сказал Том, – но это бар, а не подвал.

Джо обдумал заявление.

– Это в подвале, – задумчиво повторил он.

– Да хоть бы и в подвале, но это настоящий бар!

– Если ты так считаешь...

– Это тебе не подвал. Джо рассудительно кивнул.

– Я понял твою идею, – сказал он.

– Так что давай поедем туда.

– В бар, – сказал Джо, – который у тебя в подвале.

– Ну да, в подвале.

– И там выпьем.

– Да, там как следует выпьем, – подтвердил Том.

На следующий день оба приятеля работали в утреннюю смену, и они поехали в город на машине Джо, испытывая мучительную головную боль после вчерашней пьянки, невыспавшиеся и раздраженные жарой, которая донимала их с самого утра. Похоже, им предстояло тяжелое дежурство.

По радио передавали новости, самой горячей из которых было вчерашнее ограбление. Первое сообщение звучало так.

"Двое мужчин в форме офицеров полиции и, по всей вероятности, воспользовавшиеся машиной, принадлежащей полиции Нью-Йорка, скрылись вчера с похищенными ими ценными бумагами почти на двенадцать миллионов общей стоимостью, что считается крупнейшим ограблением в истории Уолл-стрит”.

– Уже двенадцать миллионов? Вот это здорово!

– Ерунда, – сказал Джо. – Это они хитрят для страховой компании, все так делают.

– Ты так думаешь?

– Уверен.

Том усмехнулся:

– Я скажу тебе, что мы сделаем. Не важно, сколько там, десять или двенадцать миллионов, но мы отдадим их Вигано за два миллиона, как и договорились.

Джо подмигнул, засмеялся и тут же схватился за голову. Потирая ноющий висок, он продолжал посмеиваться:

– Потому что мы – копы честные, вот и все.

– Да, честные и скромные, – улыбнувшись, сказал Том. По радио продолжали говорить об ограблении. Диктора сменил репортер, который брал интервью у комиссара полиции. Журналист спрашивал:

– Допускаете ли вы, что это действительно были офицеры полиции?

У комиссара был низкий бас и спокойная, полная достоинства манера говорить, вызывающая в воображении важную походку толстяка.

– На данный момент мы так не считаем. Не думаем, что это преступление совершено полицейскими. Разумеется, люди в полиции далеки от совершенства, но вооруженное ограбление не является типичным полицейским преступлением.

Репортер:

– Возможно ли, что они на самом деле воспользовались для бегства патрульной полицейской машиной? Комиссар:

– Вы хотите сказать, украденной? Репортер:

– Ну.., украденной или позаимствованной. Комиссар:

– Это предположение сейчас изучается. Расследование еще не закончено, но до сих пор мы не получили сведений об украденных полицейских автомобилях.

Репортер:

– Или о заимствованных. Комиссар (слегка раздраженно):

– Да, или о нанятой. Репортер:

– Но эта возможность тоже проверяется?

Комиссар (медленно и веско, явно с трудом сдерживаясь):

– Сейчас проверяются все версии. Джо сказал:

– Этот умник мог бы от него отстать со своим “заимствованным” автомобилем.

– Отсюда нам ничего не грозит, – сказал Том. – Ты же знаешь, мы этот вопрос проработали, так что им нипочем не догадаться, какую машину мы использовали.

– Говоришь, отсюда ничего не грозит? – воззрился Джо на приятеля. – Ты имеешь в виду, что нам грозит что-то другое?

– Да нет, ничего нам не Грозит, – ответил Том. – Просто ты говорил о машине, вот и все. Я сказал, что через машину им до нас не добраться.

– Это я и без тебя знал. – Джо щурился на сверкающий под солнцем поток автомобилей впереди. – Нужно было надеть солнечные очки.

Том взглянул на приятеля:

– Да мы и так в очках!

– Что?! – Джо коснулся лица и нащупал на носу очки. – Господи, но до чего же ярко светит солнце! – Он опустил очки на переносицу, посмотрел на слепящий свет и снова водрузил их на место. – Нужно было надеть две пары.

– Тише! – сказал Том. – Они продолжают говорить об этом. Новый репортер расспрашивал инспектора из центрального округа, который занимался данным расследованием.

Репортер:

– У вас уже появились какие-либо версии или ниточки? Газетчики постоянно задают этот вопрос, на который нельзя отвечать, пока идет расследование, о чем они прекрасно знают, и все равно спрашивают, и человек вынужден как-то выходить из положения. Инспектор: