Дарья Калинина - Месть капризного призрака

И когда машина повернула в сторону дома, Толян лишь произнес:

– Видно, не судьба.

Чего именно это касалось, так и не найденных сокровищ или оставшейся позади Галины, было не ясно. Но Вован не стал уточнять. Он чувствовал, что приятель не в настроении, чтобы с ним откровенничать. Он и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Обидно возвращаться назад с пустыми руками. Хорошо еще, что он сумел найти утюг. Хоть бы Ксения оценила его находку!

До города они доехали как-то очень уж быстро. Вроде бы еще недавно были в Выборге, а теперь вот уже в Питере.

– Ну, я пошел, – сказал Толян, выбравшись из машины и прощаясь с приятелем.

Голос его звучал удрученно. И представив, как Толян возвращается к своей злющей Настасье с пустыми руками, Вован предложил:

– Возьми хоть банку с вареньем. А то у меня утюг, а у тебя вообще ничего.

Толян банку взял, хотя в душе сильно сомневался, что варенье поможет ему избежать расправы. Так оно и случилось. История умалчивает о том, как встретила Ксения своего супруга, явившегося домой после многодневного отсутствия с покрытым слоем ржавчины чугунным утюгом в руках. Но когда вернувшаяся вечером домой Настасья увидела своего сожителя, а рядом с ним единственную банку с вареньем, она разбушевалась просто жутко.

– Дармоед! Нахлебник! Иждивенец!

Толяну и прежде доводилось видеть Настасью в гневе, но сегодня градус ненависти в ее голосе что-то уж слишком зашкаливал. Толян даже хотел уйти куда глаза глядят, но Настасье его почему-то не пустила. Больше того, она замолчала, выставила на стол водку и немудрящую закуску и велела Толяну есть и пить. Тот удивился, но и обрадовался. В знак примирения он презентовал Настасье банку с вареньем, которую та открыла и немедленно зачерпнула ложкой.

– Это что за ягода?

– Брусника.

– Вроде малиной пахнет.

– А она с малиной.

Толян понятия не имел, что за варенье, но видел, что оно Настасье пришлось по душе.

– Нравится тебе, дорогая? – льстиво произнес он.

– Угу. Не видишь, что ли?

Женщина отправляла в рот ложку за ложкой, а Толян с тоской смотрел на нее и думал, что с этой отвратительной, жирной, крикливой и совсем не доброй женщиной ему, похоже, придется прожить свою жизнь. И тоска по оставшейся вдали Галине неожиданно стала такой острой, что у Толяна даже слезы на глаза навернулись.

– Пойду спать.

– Иди-иди, – равнодушно откликнулась Настасья, которую куда больше занимало сейчас новое лакомство.

Толян ушел в спальню, хотя с большим удовольствием ушел бы еще куда подальше. Но куда ему было идти? Квартира-то была его. Мог бы и уйти, конечно, нашел бы где перекантоваться, но ведь тогда надо было как-то заново обустраивать свою жизнь, свой быт. А это Толяна пугало.

Да, он был мямля и лох. Правильно говорила про него Настасья. Такой никчемный мужик никому не нужен. Вот и Галина его поэтому от себя прогнала.

Одолеваемый тяжелыми мыслями Толян думал, что ни за что не уснет. Но уснул. Правда, спал он недолго. Через пару часов проснулся и понял, что Настасья еще не ложилась. Их кухни слышался ее голос. И, сам не зная зачем, Толян встал и на цыпочках прокрался поближе.

– Говорю тебе, этот дурак ничего не поймет, – услышал он голос Настасьи. – Я и когда его жизнь страховала, тоже боялась, что он смекнет, в чем тут дело, а он ни разу не просек. Да потому что, говорю тебе, лох он конченый! И надоел он мне, дармоед фигов!

Поняв, что речь идет о нем, Толян придвинулся еще поближе. Он понимал, что не услышит для себя ничего лестного, но не слушать тоже не мог.

– Я его специально в этот раз погулять отпустила без скандала, все-таки не зверь же я. Дай, думаю, пусть порезвится дурачок напоследок. Ну, а теперь он приехал, так что все… Завтра все и случится.

Толян заинтересовался уже основательно. Что случится завтра?

– Как это просто отпустить? – услышал он снова голос своей сожительницы. – Ты что, забыла, я никогда и никого просто так от себя не отпускаю. Сколько у меня мужиков было постоянных? Пятеро? Точно, Толян – шестой. Ясное дело, с ним я лопухнулась немного. Долго мужика у меня не было, а тут Толян… со своим хозяйством. Ну, ты знаешь, я тебе говорила. Теперь-то я им наелась, надоел он мне, другой на примете есть, надо от этого избавляться. А как? Просто я его оставить не могу, не мой вариант. Даром я его, что ли, столько времени кормила? Свое надо вернуть. С него взять нечего, квартира есть, но мы ведь не женаты, чтобы я ее унаследовала. Завещание подозрительно. С чего вдруг мне оставить квартиру, если ближе родня есть? И вот на этот случай и сгодится страховка! Я уже с людьми договорилась, завтра они его кокнут, а страховка мне моральный ущерб от потери дорогого друга и покроет.

От услышанного у Толяна даже в ушах зазвенело. Конечно, он догадывался, что его Настасья гадина, и еще какая. Но чтобы такое придумать!

Решив, что он чего-то неправильно услышал или не так понял, Толян усилием воли взял себя в руки и подошел совсем близко к дверям кухни, где сидела женщина. Конечно, он рисковал быть обнаруженным, но зато теперь ему была видна Настасья, которая сидела у ополовиненной банки с полюбившимся ей вареньем, болтала голой ногой с шлепанцем и трепалась с кем-то. Толян встал так, чтобы ее видеть, и стал слушать дальше, что говорит его «дорогая» по телефону.

– А со страховкой вообще умора получилась. Я же его к Лидке отвела. Ну, ты помнишь, которая раньше «черными» квартирами барыжила, потом всю их компанию пересажали, а Лидке выкрутиться удалось. Теперь в страховой компании работает. Ну, она же юрист, так она мне и подсказала, как с паршивой овцы свой клок получить можно. Конечно, можно было бы и замуж за Толяна сходить, но ты же помнишь, у меня еще предыдущий без вести пропавший муженек моим законным считается. Ну, понятно, это мы с тобой знаем, что он уже назад никогда не вернется, оттуда не возвращаются, но трупа-то нет. А нет трупа, значит, перед законом он живой. Замуж мне следующий раз только через полгода, когда его признают без вести пропавшим, можно будет выйти. Ну, к этому времени у меня уже есть кандидат на примете. Не чета Толяну, богатая добыча. Ради такого можно и рискнуть своей свободой. Ха-ха-ха!

Настасья громко расхохоталась, но тут же скривилась и отодвинула от себя подальше банку с вареньем.

– Фу! Наелась!

С этими словами Настасья резким толчком оттолкнула банку с вареньем, в которой, признаться, оставалось совсем немного, к самому краю стола.

– Обожралась я вареньем, – произнесла она сдавленно. – Аж худо мне. Ладно, пока. Пойду я в туалет, авось полегчает.

На этом Настасья и закончила свой телефонный разговор, поднялась и нетвердой походкой направилась в уборную. Вскоре оттуда донеслись характерные звуки. И Толян, поняв, что больше не выдержит ни минуты под одной крышей с этой чудовищной женщиной (где только столько времени были его глаза и голова!), кинулся искать свои ботинки. В голове у него билась одна лишь мысль – бежать! Бежать отсюда, как можно дальше и быстрей. С каждой минутой сердце у Толяна стучало от страха все сильней и сильней. По мере того как он осознавал всю опасность своего положения, ему становилось все хуже.