Нэнси Розенберг - Месть

Прошло восемь месяцев с той памятной ночи в пресвитерианском госпитале. Она подумала о великане-следователе и улыбнулась. Теперь он был далеко. Он уехал. Через короткое время после той ночи он подал рапорт, уволился из полиции, забрал семью и уехал домой, в Небраску. Она часто вспоминала о нем, иногда ей хотелось набрать его номер и услышать его голос, но то, что связывало их, было слишком недобрым, и она понимала, что этого не надо было трогать. Он уехал и жил теперь своей жизнью, а она выполнила то, что он велел ей тогда, — она вернулась к своей битве за жизнь, ведя то сражение, какое только она и умела вести. Ее совесть и Ричард Фаулер, сам того не желая, привели ее к решению отказаться от поста окружного прокурора. Она не хотела вредить ему и его карьере. На следующий день она подала прошение об отставке. Новую работу она, однако, нашла очень быстро, теперь она проверяла и анализировала дела, поданные на апелляцию. Здесь не было судебных драм, здесь не приходилось выигрывать и проигрывать процессы, но она сама сделала этот выбор и вносила в свою работу творчество, без устали копаясь в сводах законов и книгах по юриспруденции в маленьком угловом кабинете на тридцать четвертом этаже. Она никогда не станет судьей, но какое все это имело теперь значение? Ее карьера перестала ее волновать.

Движение рассасывалось, наступало самое хорошее время. Она взяла трубку радиотелефона и набрала номер. Шейна была дома.

— Это я, детка. Ты делаешь уроки или болтаешь по телефону?

Некоторые вещи никогда не меняются. Подростки есть подростки.

— Уроки уже сделаны, и мы с папой собираемся в кино. Он уже выехал и сейчас заберет меня.

— Кино среди недели? Слушай, дитятко, с каких это пор в правилах стало значиться кино по будним дням? Твой папочка знает правила.

— Мамуля, сегодня особый случай. Все уроки уже сделаны, и мы будем дома в десять часов. К тому же к тебе на ужин заглянет один старый друг.

Движение внезапно застопорилось, и Лили ударила по тормозам.

— Кто? Какой друг? Боже мой, Шейна, я ж приеду домой не раньше, чем через час. Я никого не приглашала на ужин. Да у меня и нечем накормить гостя. Мне даже приготовить нечего.

— Пусть это будет сюрприз. Ни о чем не беспокойся. Наша соседка Карен свозила меня в магазин. Я купила макароны, соус, хлеб и кекс. Правда, здорово я придумала?

Лили никак не могла взять в толк, о чем говорит ее дочь.

— Шейна, я не очень настроена на сюрпризы, особенно после трудной работы и долгой поездки. Сейчас же скажи мне, кто этот гость.

— Ты все время пропадаешь, мам. Наверное, связь барахлит. Пока.

Шейна отключилась.

Держа трубку в руке, озадаченная Лили молча смотрела на дорогу. Связь была в полном порядке, она Шейну слышала великолепно. Дочь явно что-то скрывала и все ее увертки говорили о том, что гость — Ричард. Это все Шейна подстроила. Она позвонила ему и сказала, что Лили хочет его видеть. Горло Лили перехватил спазм, голова закружилась. Схватив трубку, она вновь набрала номер.

— Слушай, — проговорила она, когда девочка подошла к телефону. — Если ты не скажешь мне, кто это, я запрещу тебе идти в кино.

— Я ничего не слышу, мама. Связь плохая.

Щелк!

Лили была одновременно раздражена и обрадована. Очевидно, что все это проделки Шейны. Она постоянно толкала мать на то, чтобы завести роман, выпихивала ее из дома в клубы знакомств, делала все, чтобы Лили влилась в поток нормальной жизни. Она стала персональным социальным работником для Лили. Надо честно признать, Шейна выбрала себе нелегкую работенку. Последние восемь месяцев Лили не чувствовала никакой охоты к общению и активной социальной деятельности. Единственное место вне дома и работы, которое она посещала — это группа переживших инцест, которая собиралась по четвергам в здании местной начальной школы.

Как всегда по дороге к дому, она проехала Камарильо, и, как каждый день, она непроизвольно надавила на педаль газа, проезжая мимо церкви, стоящей позади зарослей авокадо. Именно здесь спрятала она в то ужасное утро старое отцовское ружье. По ночам, в постели, ее продолжал преследовать страх. Она медленно приучалась жить с ним, как привыкают люди жить с неизлечимой болезнью, ампутированной конечностью или с обезображивающим шрамом. При том, что она была свободна и вольна распоряжаться своей жизнью, не опасаясь, что кто-то раскроет эту тайну, она мучилась от того, что сама знает о своем преступлении. Она всегда будет об этом знать. Ей не было никакого спасения, она не могла убежать от себя, и никто на свете не мог освободить ее от этого. Это знание она унесет с собой в могилу.

В тот момент, когда она свернула на свою улицу, она заметила белый «БМВ». Лицо ее залила краска, а сердце неистово застучало. Они несколько раз случайно сталкивались в супермаркете, обычно в присутствии Шейны. Он звонил ей, но Лили разговаривала с ним не дольше, чем требовалось, чтобы вкратце рассказать о себе и поинтересоваться его делами. И вот он здесь. Шейна явно позаботилась о том, чтобы это свидание состоялось. Лили рассказала ей правду о своих отношениях с Ричардом. Она рассказала ей почти все об их встречах, о часах, которые они провели, сидя перед камином или у бассейна, она рассказала ей все, кроме того, что произошло в ночь и утро после изнасилования. Наконец Шейна в один прекрасный день спросила и об этом. Лили солгала и поклялась, что ничего не произошло. Пусть так и будет.

Ричард вышел из машины в тот момент, когда Лили, подъехав к дому, нажала на кнопку открытия автоматической двери гаража.

— Привет, незнакомка, — сказал он, входя в гараж, когда она выходила из машины. В углах его рта играла напряженная улыбка. — Я думал, ты никогда не позвонишь. Так что это был приятный сюрприз.

Лили не знала, что сказать. Одно его присутствие приводило ее в волнение и смущение. Они пошли к дому. На ступеньках она споткнулась и упала.

— Тебе звонила Шейна, правда?

— Нет, — ответил он озадаченно. — Твоя секретарша позвонила мне в кабинет и сообщила, что ты приглашаешь меня сегодня на ужин. — Он посмотрел ей в глаза и понял, что что-то не так. — Я что, перепугал вечер? Или приехал не вовремя?

Лили улыбнулась. Он был очень красив, красивее, чем всегда. Когда они работали вместе, в его густых волосах было несколько седых прядей. Теперь седина побила их весьма основательно. Он загорел и выглядел неотразимо.

— Нет, — сказала она наконец. — Все правильно. Пошли в дом.

Лили прошла на кухню и отыскала те продукты, что купила Шейна. Макароны она положила в кастрюлю и поставила ее на огонь. В холодильнике она нашла готовые салаты и поставила их на стол.

— Хочешь чего-нибудь выпить? Я не держу в доме алкоголь, но…